Жена за один пенни
Шрифт:
Он говорил это со странной значительностью, и Лиз недовольно посмотрела на него. Губы Нигеля изогнулись в полуулыбке, словно он мысленно проживал какие-то фрагменты своей жизни.
— Увы, даже самые сильные из нас поддаются искушению, Лиз. Помни об этом всегда и проявляй больше понимания к окружающим тебя мужчинам… и женщинам, — подумав, добавил он.
Они шли в сторону огромного амфитеатра, в древние времена используемого только для религиозных действ. Затем стали подниматься по ступеням, которые на самом деле были сиденьями, и когда поднялись на самый верх, Лиз вдруг охватило
Солнце уже садилось, когда они покинули святилище, и скалы, горящие огнем с одной стороны и укутанные тенью — с другой, медленно таяли под пурпурным небом.
— Ты собираешься куда-нибудь? — спросила Лиз, когда они вошли во дворик и дурманящий запах цветущих лимонов донесся до них из фруктового сада перед домом Нигеля. Там росли апельсины, мандарины, грецкий орех и персики.
— Ты имеешь в виду сегодня вечером? — Нигель посмотрел на нее сверху вниз: — Нет, хочу побыть дома.
Чему я радуюсь, подумала Лиз, но предпочла не вдаваться в детали и оставила свой вопрос без ответа.
Глава пятая
Лиз как раз закончила одеваться, когда услышала стук в дверь своей спальни. Она нахмурилась. Мария? Но что ей нужно?
— Войдите. — Лиз сидела за туалетным столиком, держа в руках духи. В зеркале она увидела открывающуюся дверь и появившегося на пороге Нигеля. Он был одет в темно-серый льняной костюм; присущая только ему манера держаться отчетливо проявлялась в его позе, выражении лица и даже в тех, ленивых скучающих взглядах, которые он бросал на свою жену. Одна смуглая рука была наполовину скрыта в кармане, другой он легонько касался косяка двери.
— Что ты хочешь? — спросила Лиз яростно, поворачиваясь к нему.
Нигель слегка приподнял брови, но промолчал, продолжая внимательно разглядывать жену, впитывая каждую деталь — от светящихся волос до изящных ножек. Лиз почувствовала, как внутри нее закипает ярость. Ей хотелось сказать какую-нибудь колкость, но, к своему большому удивлению, она так и не смогла подобрать нужные слова.
Гнев немного утих, и Лиз вдруг обнаружила, что улыбается.
— Боялся, что я появлюсь перед твоими дорогими гостями похожая на Марию, например?
— Едва ли на Марию. — Нигель, как обычно, говорил, немного растягивая слова, но в его голосе тоже появились веселые нотки. — Искренне надеюсь, что ты постараешься, чтобы твоя фигура не приобрела такие размеры.
Взгляд ее блестящих голубых глаз встретился с его серо-зелеными глазами.
— Как известно, скука часто приводит к увеличению веса. — Лиз изящным движением нанесла духи за ухо.
— Ты просто не могла удержаться, чтобы это не сказать. — Глаза Нигеля были полны веселья. — Что, уже скучаешь?
— Ужасно. Я подумываю съездить в Англию.
— Уже? — Брови Нигеля поползли вверх.
— В нашем контракте не было сказано, как часто я могу ездить домой. А я собираюсь делать это когда захочу!
Нигель опустил глаза:
— Надеюсь, на этот раз ты не забудешь что мы женаты, как это уже однажды было.
Лиз непонимающе посмотрела на мужа.
— Что ты имеешь в виду?
— Я не позволю тебе жить отдельно от меня.
Молчание. Полуобернувшись, Лиз положила флакончик духов на туалетный столик.
— Боишься, что я тебя брошу?
Он быстро пересек комнату и подошел к ней. Лиз подняла голову, смотря ему прямо в глаза. Нигель слегка улыбнулся, как бы сам себе:
— Нет, не боюсь.
Эти слова, сказанные таким мягким и вместе с тем уверенным тоном, воскресила в памяти Лиз посещение храма и чувство удовольствия, вызванное словами мужа, когда он сказал, что останется дома в тот вечер.
Это было очень приятно. Сначала в мерцающих сумерках они немного посидели во внутреннем дворике. Атмосфера за ужином была очень домашней и уютной, и Нигель улыбаясь, ухаживал за Лиз. Затем они бродили по саду, вдыхая кристально чистый ночной воздух. Льющийся сверху свет луны окрашивал утесы Парнаса в серебристый цвет, в то время как холодные темные глубины ущелий казались страшными и гротескными тенями. И чувствовалась таинственная непреодолимая власть храма Аполлона. Лиз тогда попала под очарование как волшебной ирреальности происходящего, так и каких-то незнакомых доселе чувств…
Нигель пошевелился, и Лиз резко вернулась в реальность. Что он скажет, если догадается о ее мыслях? Но зачем думать об этом, ведь она не собирается ничего рассказывать? На самом деле, ей совсем не нравилось его присутствие в ее комнате.
— Здесь все так однообразно, — заметила она, когда Нигель снова нетерпеливо дернул плечом, стараясь привлечь ее внимание к тому, что он ждет ответа на свой вопрос.
— Спасибо, — бросил он коротко, а потом, когда Лиз промолчала, добавил: — Ты очень избалована, дорогая, и я подумываю найти тебе какую-нибудь работу — чтобы избавиться от скуки.
Лиз резко вскочила, изысканно-прелестная в коротком платье из серебряного шелка, с воротничком усыпанным мелким жемчугом.
— Я никогда не работала и не собираюсь.
Глаза ее мужа сузились, и на короткое мгновение казалось, что ее ждет уничтожающий ответ. Однако Нигель, видимо, передумал и, меняя тему, снова напомнил, чтобы она вела себя прилично в присутствии гостей.
— Помнишь, что я тебе говорил? — закончил он почти угрожающе, и глаза Лиз стали похожи на застывший лед.
— Я же сказала, что, может быть, сделаю тебе одолжение, — ответила она сладким голоском.
— А я сказал, что ты будешь обязана так сделать! — повысил голос Нигель.
Лиз нахмурилась, но обнаружила к собственному удивлению, что совсем не злится.
— Если бы только не твой начальственный тон! Хотела бы я понять, что за этим скрывается.
— Значит, я в конце концов заставил тебя задуматься, — пробормотал Нигель, вернувшись к обычной манере растягивать слова. — Подумай еще, дорогая, может быть, ты и найдешь правильный ответ. — И оставив ее обдумывать эту загадочную фразу, он быстро посмотрел на часы, заметил, что ждет ее внизу и вышел из комнаты.