Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

— И как работа? — спрашивал я его.

Он качал головой и, вздыхая, говорил:

— Ничего хорошего.

«Ничего хорошего» означало, что он ненавидит эту работу лютой ненавистью. У труда его не было цели, не было результатов, он и его так называемые товарищи по работе слонялись туда-сюда в ожидании, когда же, наконец, кончится этот бред.

Он кончился в сентябре, через четыре месяца после краха фирмы. Он получал пособие по безработице, а бюро пыталось найти ему другую работу. Какие только идеи ни возникали — пойти на курсы, приобрести квалификацию, может быть, он сможет снова начать работать в торговле. Но из этого, понятно,

ничего не вышло. Потом он сел на социал, периодически подолгу болел, пока речь не зашла о досрочной пенсии по инвалидности. Это было для него, как удар в лицо — в него никто не верил, обществу он был не нужен.

— Может быть, надо мной висит какое-то проклятье? — сказал он как-то вроде бы в шутку, но и всерьез. — Сначала мама, потом фирма, а теперь еще и это!.. Точно так, как она сказала, умирая: ничто не сбылось, ничто не вышло так, как мы хотели.

Теперь я думаю: может быть, оно и к лучшему, что его оставили в покое с его книгами. Во всяком случае, это не оскорбляет его и не причиняет боли.

Мы смотрим телевизор — «Рапорт», «Актуэльт» [32] и какую-то безумно скучную мыльную оперу. Папа громко разговаривает сам с собой, комментируя очередные новости о зараженных СПИДом стокгольмских наркоманах.

32

«Рапорт», «Актуэльт» — программы новостей.

— Подумаешь! Это ничем не хуже, чем чума! — восклицает он. — В 1350 году вымерла треть населения. И никаких игл, и никаких шприцев — нагрузили корабль трупами, и все.

Я против воли улыбаюсь — меня развлекает его манера разговаривать с самим собой вслух, как дети или старики; эта комическая риторика, замешанная, к сожалению, на щемящем одиночестве…

На экране появляется программа передач, и папа стонет:

— Ничего интересного, ничего познавательного… В Париже наверняка лучше, там больше каналов и совершенно другой интерес к науке и культуре.

Я вспоминаю, что на нашем углу открыли видеопрокат; может быть, папа хочет посмотреть какой-нибудь фильм? Я могу сбегать.

Он размышляет несколько секунд.

— Нет, — говорит он в конце концов. — Я лучше почитаю, а потом пойду спать.

Он долго и неловко выбирается из кресла. В мертвенном свете от экрана я вижу его неестественно резко, мельчайшие детали лица, поры на лице открываются и закрываются, точно крошечные моллюски. Он выглядит очень старым сейчас. Человек в ожидании конца.

— Тебе тоже лучше лечь, — говорит он. — Завтра рано на работу.

Он смотрит на меня сочувственно, словно хочет сказать: нас теперь только двое, мы должны заботиться друг о друге.

Я сижу еще довольно долго и смотрю ночной фильм. Четверо бандитов похищают женщину, герой скачет по пустыне, красивый, мужественный и бессмертный. Нет никаких сомнений, что он отобьет эту женщину у бандитов и трахнет ее на фоне ослепительно прекрасного заката. Потом я выключаю ящик и озираюсь — мебель, украшения… все связано с каким-то событием, с каким-то человеком… Я тоже, думаю я, нет сомнений, что и я тоже застрял в капкане прошлого, и вернуться в настоящее, в сейчас — почти невозможно.

В субботу мы с папой едем в «Сторкс» — это день покупок. Мы бродим между полок и кидаем в тележки все, на что глаз упадет.

— Как на работе? — спрашивает папа.

— Все нормально, — говорю я. — Со Свенссоном всегда непросто.

— Как бы то ни было, работа есть работа, — говорит отец. — Сейчас, говорят, опять экономика на подъеме, промышленность просто перегревается после последней девальвации. И все равно — у кого-то есть работа, а у кого-то нет. Так всегда было и так будет. Законы рыночной экономики. Я мог бы тебе объяснить как-нибудь.

— Не надо. Мне кажется, я понимаю принцип.

Мы идем дальше, метр за метром, без всякого плана, без списка покупок — наугад.

— Раньше было лучше, — вдруг говорит отец.

— Что ты хочешь сказать?

— Когда еще твоя мать была жива. Она это умела… найти именно то, что нужно, маневрировать с деньгами, находить снижения цен, сохранять купоны со скидками, рекламы… Прямо смешно — жизнь стала чуть не вдвое дороже после ее смерти!

Этот аспект маминого ухода мне еще в голову не приходил — что с ее смертью продукты стали вдвое дороже… Мелочь, думаю я, но не менее важная, чем другие связанные с ней мелочи…

— Я бы в жизни не справился с фирмой, если бы не мама, — говорит отец. — Вначале, пока вас с Кристиной еще не было, у нас было очень туго с деньгами. Мне всегда непонятно было, как она умудряется сводить концы с концами. Тогда было не так, как сейчас, когда со всех сторон тебе поддерживают, дают займы на пятьдесят лет, платят пособия… У меня для начала было совсем мало денег, и это заслуга твоей матери, что их хватало.

Я смотрю на папу; его лицо ни с того ни с сего начинает светиться искренней гордостью. Неужели так и было — полунищая супружеская идиллия… молодая пара сражается за светлое будущее. Они же тогда были совсем юными… мама, наверное, не старше, чем я сейчас… но папино лицо светится гордостью, значит, так и было, и это, наверное, счастье.

По дороге домой я уговариваю его зайти в «Ритц» попить кофе. Он сначала отнекивается, говорит, что это не его стиль — сидеть в кондитерской и попивать кофе, он с гораздо большим удовольствием пойдет домой и почитает, но в конце концов сдается. Мы едем в город, и я внутренне торжествую, это как маленькая победа — уговорить его высунуть нос из скорлупы своей апатии. Мы ставим машину на Стурторгет и последний кусок идем пешком. В зимнем освещении папа кажется маленьким и серым. Он ввинтил голову в плечи и дрожит, как птичка. Воздух холодный и вязкий, мы дышим в такт и смотрим на узоры, образуемые облачками пара, вырывающимися у нас изо рта. Мы проходим по Чёпмансгатан, и он, конечно, останавливается перед витриной своего бывшего магазина. Книжных полок как не бывало, сталь, хром, пол в шахматную клетку. На спиральных стеллажах — итальянская мужская одежда, на подставке в витрине — шикарные дорогие галстуки и запонки. Папа смотрит на все это великолепие и начинает смеяться.

— Итальянская мужская одежда, — хихикает он. — Интересно, сколько они продержатся? До них здесь были спорттовары, а до спорттоваров — канцелярские принадлежности. И эти исчезнут. Это помещение ничего, кроме старых книг, не признает. Многолетняя привычка…

Я смотрю на его отражение в витрине и по лицу вижу, как он тоскует по своему «Букинисту». Я помню тот вечер, когда он пришел домой и рассказал мне все… как он сидел в своем кресле и теребил кожаные пуговки на обивке.

Поделиться:
Популярные книги

Мастер 6

Чащин Валерий
6. Мастер
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 6

Мимик нового Мира 10

Северный Лис
9. Мимик!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
альтернативная история
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 10

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Измена. Без тебя

Леманн Анастасия
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Без тебя

Свои чужие

Джокер Ольга
2. Не родные
Любовные романы:
современные любовные романы
6.71
рейтинг книги
Свои чужие

Истребитель. Ас из будущего

Корчевский Юрий Григорьевич
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Истребитель. Ас из будущего

СД. Том 15

Клеванский Кирилл Сергеевич
15. Сердце дракона
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
6.14
рейтинг книги
СД. Том 15

Третий

INDIGO
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Третий

Драконий подарок

Суббота Светлана
1. Королевская академия Драко
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.30
рейтинг книги
Драконий подарок

Жестокая свадьба

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
4.87
рейтинг книги
Жестокая свадьба

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей

Новый Рал 5

Северный Лис
5. Рал!
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 5

Сила рода. Том 3

Вяч Павел
2. Претендент
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Сила рода. Том 3

Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Ветер и искры
Фантастика:
фэнтези
9.45
рейтинг книги
Ветер и искры. Тетралогия