Женщина в кратере Дель Рей
Шрифт:
— Можете не объяснять. Тридцать лет назад из-за солнечных бурь нас выбросило на необитаемый остров. Нам приходилось закапываться в грунт, и наши корабли не могли летать дальше Земли.
Я припомнил, что первыми появились большие щиты. Ими пользовались для защиты городов. Такой щит установили на первом гигантском звездолете, который отправился к Альфе Центавра. Три года спустя появились малые щиты, которыми можно укрыть небольшие корабли на трех человек, и этого мне было достаточно. Я поднялся по колодцу наверх и устроился в рудники Зоны.
— Надеюсь, они
— Да. Когда никто не преуспевает, это называют упадком, — отозвалась Гекати. — В исследования было вложено много денег. Все стремились создать небольшой щит для одного человека, было много неудач, и вот «Модель 29» — то, что мы имеем сегодня.
— Вы умеете быть чертовски убедительной.
— Йонни Катании — жена моего кузена. Она одолжила нам этот вездеход. Гил, все, что мы узнаем о нем, должно храниться в тайне. Вы не должны открывать замок на ящике, даже пользуясь своими полномочиями представителя АРМ.
Гекати говорила с легким презрением.
— Ясно. Извините.
— Да. Ничего. Йонни сказала, что эта версия работает непрерывно, хотя ее рыночная цена еще очень высока.
— Гекати, я все понял. Скажите, — поинтересовался я, — Шриви решил испытать на мне свой новый продукт, эту «Модель 29» со щитом?
Гекати покачала головой; ее гребень, соль с перцем, плавно закачался внутри прозрачного шлема. Удивление.
— Вы не подопытный кролик. Погибшая шишка с равнин ехала на их «Модели 29» с шриви-щитом? Чтобы вашу предсмертную улыбку потом транслировали по буб-кубам по всей Солнечной системе? Я поеду первой, если вы не возражаете.
— Я хочу взглянуть на все свежим глазом. И не хочу изучать отпечатки ваших колес.
Я забрался на «Модель 29», прежде чем Гекати успела возразить.
Ни единым движением она не попыталась остановить меня.
— Проверьте прием, — попросил я.
Одним грациозным прыжком она очутилась у кабины лемми и настроила экран на прием сигнала камеры на моем шлеме.
— Вы в эфире. Картинка четкая… хотя немного скачет. Но смотреть можно.
— Следите за мной. И будьте моим гидом.
Я завел «Модель 29» и покатил в сторону пригорка.
Недавно тишину в наушниках прервал вызов от Гекати. На всей Луне установлен единый часовой пояс, поэтому в жилище Гекати Бауэр-Стенсон тоже была середина ночи.
Что ж, прекрасно. У меня осталось время принять душ и перекусить, пока она летела ко мне и дозаправлялась, но гарантий не было. Судя по ее голосу, погибший в кратере Дель Рей не взывал к немедленному возмездию.
В полете у меня было время прочитать о кратере Дель Рей.
Незадолго до начала нового века, компания «Боинг», в ту пору еще более или менее занимавшаяся самолетами, провела определенные исследования. Могут ли у компании найтись клиенты, готовые выложить некоторую сумму за легкий доступ на орбиту?
Полученные результаты стояли в тесной связи со стоимостью запуска летательного аппарата. Чудо политики — космический челнок НАСА, шаттл — пожирал три тысячи долларов на фунт за запуск. По такой цене летать никто не хотел: тут не было возможности получить прибыль от снижения налогов, его никто не предлагал. При двухстах долларах за фунт потребительская сеть могла устраивать на орбите хоть гладиаторские бои.
Умеренные цены позволяли использовать Высотные Средства Обороны, солнечные орбитальные энергетические установки, допускать космический туризм, утилизацию опасных отходов, похороны…
Похороны. По пяти сотен долларов за фунт можно было запустить прах, замороженный в куске льда, на орбиту, где солнечный ветер разметает его среди звезд. В ту пору запуски ракет производились из Флориды. Наверняка лобби похоронных контор Флориды задолжало государству. Во Флориде существовал особый закон штата. Там запрещались похоронные процессии — за исключением случаев, когда скорбящие родственники могли добраться до могилы… по замощенной дороге!
«Боинг» также рассматривал возможную утилизацию опасных отходов ядерных электростанций.
Такие отходы не выбрасывают не глядя. Сначала осуществляется сепарация остатков топлива — урана или плутония, с тем чтобы отобрать пригодное к повторному использованию. Потом отделяются низкорадиационные отходы, и производится их захоронение в прессованных блоках. По-настоящему опасные остатки, около тридцати процентов от общей массы, тщательно упаковываются, чтобы никто не добрался до них. Потом эти останки, как бомбу, сбрасывают на Луну, и готов новый кратер.
В последующие десятилетия технологии, применяемые на атомных станциях, были существенно усовершенствованы. Наши предки предполагали это. Наступил день, когда появилась возможность снова использовать опасное дерьмо как топливо. И некие дельцы решили его разыскать.
Кратер Дель Рей «Боинг» выбрал с особой тщательностью.
Дель Рей, небольшой, но глубокий, находился на краю видимого полушария Луны. Метеоры массой в 1,1 тонны, падающие на поверхность со скоростью два километра в секунду, поднимали вихри пыли, заметные на фоне лунного диска. Такие столбы пыли разглядишь даже в любительский телескоп. В обсерватории Ловелла можно было получить отличные картинки для вечерних новостей: весьма действенная бесплатная реклама. Высокий край кратера мог укрыть столб пыли, не весь, но большую его часть.
Мое краткое исследование вопроса выявило Лестера Дель Рея, научного фантаста с полувековой историей творчества. Маленький кратер получил свое название определенно в его честь. В своей ранней повести «Нервы» Дель Рей описывал гипотетические термоядерные электростанции.
Для человека, привыкшего к лунному ландшафту, вид с края кратера показался бы довольно странным. Нет ничего удивительного в том, что один кратер помещался в другом. Но целая группа кратеров, при том что центральный пик разбит почти до основания и все кратеры примерно одного размера? Кроме того, двадцать кратеров протянулись в ряд, превратив Дель Рей в огромный знак «ЗАПРЕЩЕНО» — «ФЕРБОТЕН».