Женщина в озере (Сборник)
Шрифт:
«Ал — в знак любви Милдред. 28 июня 1938 г.»
Ал — в знак любви Милдред.
Некий Ал дарит медальон Милдред. Хавеланд — это Мэриел Чейз. Мэриел умерла через две недели после того, как полицейский де Сото расспрашивал о первой. Я держал медальон в руке и раздумывал о возможной связи этих обстоятельств с моим делом. Однако прийти к определенному выводу мне не удалось. Я забрал медальон, покинул домик и вернулся в деревню. Паттон сидел в своей конторе и разговаривал по телефону. Дверь была закрыта, и мне пришлось дожидаться, пока он не повесит трубку. Вскоре он впустил меня. Я положил бумажку на стол и развернул ее.
— Вы недостаточно глубоко заглянули в сахарную пудру,— сказал я.
Он посмотрел на медальон, потом на меня и достал увеличительное стекло. Тщательно исследовав надпись, он отложил лупу и нахмурился.
— Я должен был догадаться, что ты вернешься туда,— недовольно заметил он.— Надеюсь, ты больше не доставишь мне хлопот, сынок?
— Но вы не обратили внимания, что концы цепочки не подходят друг к другу,— возразил я.
Он печально кивнул.
— Сынок, у меня же нет твоих глаз.
И своими неловкими большущими пальцами он отодвинул крошечный медальон, не спуская с меня взгляда. Я сказал:
— Если вы полагаете, что этот медальон и связанная с ним история могли вызвать ревность Билла, я с вами согласен, в том случае, конечно, если он его видел. Однако я уверен, что Билл даже не подозревал о нем и не слышал имени Милдред Хавеланд.
— Похоже,— неохотно заметил Паттон,— что мне придется просить прощения у де Сото.
— Если вы его когда-нибудь встретите.
Мы посмотрели друг на друга.
— По-моему, сынок, у тебя возникла совершенно новая версия.
— Да. Чейз не убивал своей жены.
— Не убивал?
— Нет. Женщину прикончил кто-то другой, связанный с ее прежней жизнью. Человек, который потерял ее след, а потом нашел снова. Он убедился, что она замужем, и это пришлось ему не по вкусу. Убийца хорошо знал эту местность, настолько хорошо, что сумел спрятать здесь машину. Он ненавидел свою будущую жертву, но был отличным актером. Он сумел ее уговорить бежать с ним, а потом схватил за горло и совершил то, чего она, по его мнению, заслуживала. Затем он спрятал труп в озере и поехал своей дорогой. Как вам нравится эта версия?
— Ну что ж,— неторопливо произнес он. — Она несколько усложняет дело, ты согласен? Но такое возможно. Вполне правдоподобно.
— Когда она перестанет вам нравиться, прошу меня известить. Я придумаю что-нибудь другое.
— Не сомневаюсь в этом,— согласился Паттон и впервые за время нашего знакомства рассмеялся. Я снова пожелал ему спокойной ночи и вышел. Он остался один обдумывать события с медвежьей энергией крестьянина, который выкорчевывает пень.
Глава 13
Около одиннадцати вечера я остановил машину возле отеля «Прескотт» в Сан-Бернардино, достал из багажника свой дорожный чемодан и поднялся с ним на три ступеньки. Его немедленно выхватил у меня из рук бой в вышитых штанах и белой рубашке с черным галстуком.
Дежурный портье — мужчина с яйцевидной головой — не выказывал никакого интереса ни ко мне, ни к чему другому. Вручая мне перо, он зевал, глядя в пространство, будто вспоминал свое детство. Мы с рассыльным поднялись на лифте на второй этаж и зашагали по длинному коридору. Было страшно душно. Рассыльный отпер дверь в маленькую комнату с небольшим окном. Вентилятор на потолке не превышал размером дамский носовой платочек.
Рассыльный был немолодым, высоким, тощим, желтым и холодным, как кусок курятины из холодильника. Жуя резинку, он положил мой чемодан на кресло, посмотрел в окно и встал, не спуская с меня глаз. Глаза у него были цвета питьевой воды.
— Может быть, мне следует снять номер за доллар в сутки? — сказал я.— Этот похож на паровую баню для блох.
— Вы родились в сорочке, если получили хоть какую-то комнату. Отель набит, как бочка с селедками.
— Принесите нам немного имбирного пива, стаканы и лед,— попросил я.
— Нам?
— Надеюсь, вы умеете пить?
— Могу попробовать.
Он вышел, а я, сняв пиджак, галстук, рубашку и майку, стоял, обдуваемый теплым сквозняком. В воздухе висел запах нагретого железа. Я вошел в ванную — там действительно имелось нечто вроде ванной — и облился теплой водой. К приходу рассыльного с подносом я дышал немного свободнее. Он закрыл дверь, а я достал бутылку виски. Затем я налил два стакана, и мы — как всегда в таких случаях — неискренне улыбнулись друг Другу и выпили. Пот скатился с моего затылка на спину прежде, чем я успел поставить стакан. Но все же я почувствовал себя лучше. Усевшись на кровать, я посмотрел на рассыльного.
— Вы способны сейчас что-то делать?
— Что именно?
— Вспоминать.
— К такому я не привык,— ответил он.
— У меня есть деньги, которые я обычно трачу самым нелепым образом,-— заявил я, вынув из кармана кошелек и разбросав на постели несколько долларовых бумажек.
— Ну что ж...— сказал рассыльный.— А если вы сыщик?
—- Не будь дураком,— фыркнул я.— Когда ты видел сыщика, раскладывающего пасьянс из собственных сбережений? Можешь считать меня следователем.
— Это и вправду интересно,— заметил он, глядя на деньги.— От такого пейзажа моя голова начинает работать.
Я вручил ему доллар.
— Аванс за твою голову. Ты, наверное, из Техаса?
— Из Амарильо,— ответил он.— Но это не имеет значения. А вам что, понравился мой акцент? Лично меня от него тошнит, но клиентам он нравится.
— Пользуйся им и дальше,—: посоветовал я.— На твоем акценте можно заработать.
Он улыбнулся и убрал- банкноту в карман.
— Что ты делал в пятницу двенадцатого июня? — спросил я.— Днем и вечером.