Женщина в озере (Сборник)
Шрифт:
— Вы купили его в этом городе?
— Я... я вообще его не покупал. Отобрал у одного пьяницы во время пирушки в Сан-Франциско два года назад. Он размахивал оружием, полагая, что это страшно забавно. Я не вернул его.— Он сжал свой подбородок с такой силой, что суставы пальцев побелели.— Вероятно, он даже не помнит, где и как его потерял, до такой степени был пьян тогда.
— Все это звучит чересчур наивно,— заметил я,— А могли бы вы узнать пистолет?
Он принялся напряженно и мучительно размышлять. Я снова оглядел комнату. Один из спавших проснулся, закашлялся,
Я достал из кармана пистолет и вложил его в руку Кингсли. Он разглядывал его с несчастным видом.
— Не знаю,— с трудом выдавил он наконец.— Похож, вообще-то, но утверждать не могу.
— Сбоку есть серия и номер.
— Никто не может помнить номера оружия.
— По-моему, это только вы не помните,— заметил я.— Меня бы удивило обратное.
Он взялся за рукоятку пистолета и, положив его рядом с собой на кресло, воскликнул:
— Вот свинья! Наверное, он обманул ее.
— Не понимаю,— удивился я.— Для вас подобная причина была недостаточной, поскольку вы культурный человек, а для вашей жены — достаточна.
— Но ведь причины у нас неодинаковые,— фыркнул Он.— К тому же женщины на порядок более порывисты, чем мужчины.
— Так же, как кошки порывистее собак.
— Что?
— Просто некоторые женщины более порывисты, чем некоторые мужчины. Вот и все. Нужно найти более веский аргумент, если допустить, что преступление совершила ваша жена.
Он отвернулся и оглядел спящих.
— Мне тоже кажется, что это недостаточный мотив,— согласился он наконец.— Мы не должны позволить, чтобы полиция завладела этим пистолетом. Кристаль имела разрешение на оружие и пистолет был зарегистрирован. Следовательно, в полиции записан его номер, которого лично я не знаю. Пистолет ни в коем случае не должен попасть к ним в руки.
— Но миссис Фальбрук известно, что он у меня.
Он упорно качал головой.
— Надо рискнуть. Конечно нам угрожает опасность. Постараюсь оплатить риск. Если бы ситуация выглядела как самоубийство, я бы отдал пистолет. Но из ваших слов самоубийства никак нельзя вывести.
— Верно. Но я не могу скрыть орудие убийства, даже если вы заплатите мне десять долларов. Пистолет придется предъявить.
— Я думал о большей сумме,— сказал он значительно.-— Я хотел предложить вам пятьсот долларов.
— И что вы надеялись на них купить?
Он придвинулся ко мне еще ближе. Его суровые, холодные глаза все же выражали неуверенность,
— В квартире Лавери есть другие предметы, указывающие на присутствие там Кристаль?
— Платье, которое описал рассыльный из Сан-Бернардино, может, и кое-что еще, о чем мне неизвестно. Несомненно остались отпечатки пальцев. Вы говорили, что их у нее никогда не брали, но это не имеет значения, поскольку они будут обнаружены в квартире Лавери. Ведь отпечатки сохранились в ее спальне в вашем доме, в доме у озера и в машине.
— Мы должны немедленно забрать этот автомобиль,— начал он, но я прервал его:
— Это не принесет никакой пользы: существует множество других мест. Какие духи она употребляет?
—
— А ваш одеколон?
— «Шипр».
— Вся спальня Лавери им провоняла,— заметил я.— Мне показалось, что это дешевка, но в таких вопросах я не судья.
— Дешевка? — с обидой повторил он.— Мы платим по доллару за один грамм.
— Возможно. Но там стоял такой запах, словно вы отдаете доллар за бочку.
Он положил руки на колени и покачал головой.
— Вернемся к нашему делу. Пятьсот долларов... чек выписываю немедленно.
Я сделал вид, будто не слышу. Один старик поднялся с кресла и печально зашагал по комнате.
— Я нанял вас,— прошептал Кингсли,— чтобы вы спасли меня от скандала и защитили мою жену в случае необходимости. Вы не виноваты в том, что возможность избежать скандала только уменьшилась. Но теперь речь идет о голове моей жены. Я не верю, что она убила Лавери. Я допускаю, что она была там прошлой ночью и что пистолет ее. Но это еще не значит, что она убийца. Она просто могла потерять оружие, а кто-то им воспользовался.
— Полицейские Вай-Сити даже слушать такого не пожелают,— сухо бросил я.— Если они похожи на того, с которым я встретился, то первую попавшуюся жертву сразу начнут мучить. А первой жертвой, конечно, будет ваша жена.
Он потер кисть левой руки. Его переживания носили несколько театральный характер, что редко сопровождает подлинное горе.
— В известной степени я согласен с вами,— продолжал я.— Улики не столь убедительны, как может показаться на первый взгляд. Она оставляет платье, в котором ее видели и принадлежность которого нетрудно установить, швыряет на лестнице пистолет. Трудно поверить, что она настолько глупа.
— Вы придаете мне мужество,— печально вздохнул Кингсли.
— Но это еще ничего не значит,— предостерегающе сказал я.— Мы пытаемся взвесить поступки хладнокровно, а люди, совершающие преступления в приступе страсти или ненависти, попросту убивают и уходят. Из того, что я слышал о вашей жене, можно заключить, что она действительно неумна. В этом убийстве не видно никакого плана, наоборот, все свидетельствует против него. Даже если бы там не было никаких следов вашей жены, полиция неизбежно свяжет ее с Лавери... Соберут сведения о его образе жизни, друзьях, любовницах. Ее имя рано или поздно появится в расследовании. А когда узнают, что она целый месяц неизвестно чем занималась, ее арестуют. И конечно проверят, кому принадлежит пистолет, а если выяснится, что ей...
Кингсли потянулся за оружием.
— Ничего не выйдет,— предупредил я.— Я должен отдать его. Марлоу может быть хорошим парнем, чувствующим к вам симпатию, но он не имеет права рисковать, скрывая такую важную улику, как орудие убийства. Я действую; исходя из того, что на вашу жену неизбежно падет подозрение, но оно может оказаться ложным.
Он вздохнул и оставил пистолет в покое. Я убрал его в карман, но затем опять вынул и добавил:
— Одолжите мне свой носовой платок, я не хочу пользоваться своим: меня могут обыскать.