Жертвы Северной войны
Шрифт:
«Похожа на миссис Хитклифф, — подумал Ал. — Мать Бобби и Дэна…»
— Господи! — всплеснула руками миссис Рэйнолдс. — Это еще кто, Джонни?..
— Это мой отчим, тетушка Пеги, — сказал Тед, беря Ала за рукав. — Мистер…
— Эшби, — сказал Ал. — У нас с Тедом разные фамилии.
Он понятия не имел, какая фамилия была написана в фальшивых документах Теда. Им-то мистер Хьюз сразу же по прибытии в Англию выправил новые. Про себя Ал надеялся, что они не запутаются в этой разнообразной лжи. Нет ничего хуже, чем врать несогласованно. Вот хотя бы эти их выкрутасы по поводу отцов-отчимов… Ладно, теперь уже все равно. Можно и переехать. Даже, пожалуй, нужно. И наведаться к мистеру Хьюзу — пусть сделает Эду и Теду новые документы. И Алу заодно. Потому что… потому что теперь, когда нашелся Эдвард, он может поручить все это большое семейство его заботе. А ему надо разыскивать свою семью. Точнее, способ вернуться к ней. И — кто знает?.. Быть может, если у него получится, сумеет вернуться и Альфонс Хайдерих. Конечно, если он жив, и Ал не заменил собой мертвеца.
— Радость-то какая! — всплеснула руками миссис Рейнолдс. — Заходите, выпейте чаю! Я и пудинг испекла! Как чувствовала!
Она поспешила в дом, уверенная, что Ал последует за ней. Естественно, так и получилось.
В кухне, за большим столом, сидел Эд и что-то не то мастерил, не то починял. Ал решил, что это либо разобранный радиоприемник, либо сильно изуродованная газонокосилка… и тут же сообразил, что на маленькой фермой в Норд-Райдинге Йоркшира неоткуда взяться газонокосилке.
«Когда это Эд научился так здорово разбираться в механике? — подумал Ал. — И волосы обрезал…»
Эдвард обернулся ко входу, и лицо его вытянулось, когда он увидел вошедших.
— Эл… — начал он, и проглотил чуть не выскочившую фамилию. — Альфонс! Бог ты мой! Как ты умудрился?..
Сердце Ала пропустило удар, и он с легкой болью понял, что на мгновение подумал о местном Эдварде как о своем брате. Нет, он себя не обманывал… он знал, кто этот человек, он ни на секунду не забывал, что настоящий Эдвард никак не может здесь очутиться… и все-таки. Тут даже не внешнее сходство виновато. Дело не в двойнике, а в нем самом, Але Элрике…
— Никак не умудрился, — сказал он. — Случайно вышло. Мать мистера Хьюза живет в Бердфорде.
Эдвард отложил отвертку, вскочил из-за стола — Ал заметил, что он слегка прихрамывает — и, шагнув к Алу, сделал то, что, наверное, никогда бы не сделал настоящий Эдвард — обнял его.
— Черт, как я рад! — порывисто воскликнул молодой человек, отстранившись. — Я-то уж думал, придется вас черте-знает-как по всей стране разыскивать! Тед уж и писал мистеру Хьюзу, но…
— Мы как раз заодно ездили почту проверить… — подал голос Тед.
— Мистер Хьюз сменил адрес. Мы тоже сначала запутались, — покачал головой Ал.
— А оно вот как вышло! Вот уж точно… — Эд не договорил. — Как Мари? Уэнди? С ними все в порядке?
— С ними все замечательно. Они хорошо держатся. Очень скучают по вас, уж можете определиться, кто по кому скучает больше, — Эд усмехнулся. — Ну что ж, собирайте, что ли, вещи, если у вас есть, что собирать. А то ведь я сказал, что в паб пойду. Если скоро не вернусь, будут волноваться.
— Ну, они, наверное, вас простят, — хмыкнул Рейнолдс довольно. — С таким-то пополнением.
Ал улыбнулся ему в ответ.
— Тед держался молодцом, — сказал Эдвард. — У меня ведь было сотрясение мозга, толком не мог о себе позаботиться. Дня три еле в сознание приходил. Тед сам все организовал, и с Коротышкой Питом договорился… Ну молодец, что скажешь.
— Молодец, — согласился Ал.
— Слушай, пока я свои рубашки в сумку кину… — Эд широко улыбался. — Может, починишь приемник?.. Всего делов-то, пару ламп перепаять.
— Ламп?.. — Ал уставился на него непонимающе, потом кинул взгляд в разверстые внутренности приемника. — Какие лампы?..
— Аааа… — Эд хлопнул себя по лбу с неожиданной злой досадой («Еще одна „не та“ реакция», — отметил Ал). — Ну конечно! Я болван.
Тед удивленно смотрел на них. Ну конечно… мальчик-то сразу очень хорошо отделял своего отца от чужого человека, невесть откуда взявшегося в их жизни. Ему и в голову не могло придти, что взрослые люди способны запутаться в вещах, для подростка очевидных.
— Спасибо вам за все, — Эдвард повернулся к Рейнолдсу и его жене (она уже подошла к мужу и встала рядом… они любовались на встречу гостей, как художник любуется на дело рук своих).
— Пустяки, — сказал Рейнолдс твердо. — Мне приятно думать, что нашему беспутному сынку помогут. Ну, когда он в такой же переплет попадет. И заметьте, я вас не спрашиваю, что у вас за история и при чем тут… — он покосился на жену и досадливо смолк.
«А ведь ему до смерти хочется, чтобы мы ему все рассказали, — подумал Ал. — Хочется. Но мы не расскажем».
— Спасибо еще раз! — от души сказал Тед. — Без вас мы бы пропали.
Миссис Хитклифф… то есть миссис Рейнолдс вытирала рукой уголки глаз.
«Мне пора домой, — подумал Ал. — Мне давно пора домой. Как Эд выдержал здесь два года?.. Или я такой сверхчувствительный?..»
..Он еще более укрепился в этой мысли полтора часа спустя, когда наблюдал трогательную встречу Эдварда Мэтьюза и Мари Виртиц (по новым документам — Шмидт) на крыльце их дома. Эд подхватил свою возлюбленную на руки, закрутил…(но?) тут же охнул и поставил на землю, схватившись за левую руку правой. Возмущенная до глубины души, Мари потащила его в дом, ругая на ходу. Уэнди же в это время обнимала сына и плакала.
Когда она взглянула на Ала, он поймал в ее глазах боль…впрочем, недозволенное чувство тут же ушло, спряталось куда-то на дно. Ничего удивительного — Ал сам только что смотрел на Мари точно так же.
Ал поглядел на небо — уже стемнело, но звезд не было видно, потому что к вечеру небо затянуло облаками. А жаль. Насколько он помнил — правда, в астрономии Ал разбирался не так чтобы очень — звезды в двух мирах светили одни и те же.
Последний день лета… их должно быть видно особенно хорошо. По крайней мере, в их мире так.