Жестокий поцелуй

Джеймс М. Р.

Что-то во мне трепещет от этой мысли, что он пришел сюда не в поисках кого попало, что он хочет меня. Что его так тянет ко мне, что он ничего не может с собой поделать. Это вызывает во мне прилив возбуждения, и я должна заставить себя не дрожать, когда он помогает мне надеть шлем, застегивая его у меня под подбородком, и тянется за ключами.

— Готова идти, девочка? — Спрашивает он с морщинками вокруг глаз, когда улыбается, и я киваю, затаив дыхание. — Тогда запрыгивай. — Он помогает мне сесть, придерживая мотоцикл, пока я не устраиваюсь сзади. Затем он плавно оседлывает его, двигатель с ревом оживает и перекрывает все остальное вокруг нас внезапным шумом.

— Обними меня за талию, — инструктирует он. — Наклонись поближе и позволь мне вести нас, но двигайся со мной, если сможешь. Это недолгая поездка, не волнуйся, и я не стану гнать на шоссе. Я не напугаю тебя, девочка, обещаю.

Наклонись поближе, позволь мне вести нас, но двигайся со мной, если сможешь. Я знаю, он не хотел, чтобы это было сексуально, но для моих ушей это действительно звучит именно так, очень сильно, и это напоминает о том, чем мы, вероятно, очень скоро будем заниматься наедине в его комнате. Я не знаю, как я собираюсь помешать ему понять, насколько я на самом деле невинна, но я планирую сделать все, что в моих силах. Моя мама всегда говорила, что мужчины могут это определить, но я не уверена, что верю в это. Много лет назад я слышала историю о девушке из одной из других семей картеля, которая удачно вышла замуж только для того, чтобы ее муж гораздо позже обнаружил, что она не была девственницей, и то, потому что кто-то проговорился. Это опозорило всю ее семью и привело к ужасному наказанию для нее. Эта история была передана нам в качестве предупреждения. Но что я уловила, так это то, что муж понял это не сразу, и только потому, что ему донесли. А это значит, что, если я буду осторожна, Найл может и не понять, что я такая, и мой будущий муж тоже не поймет, что это не так.

Я крепче обнимаю его за талию, когда он начинает отъезжать от бара, вибрация двигателя распространяется по мне и заставляет мое сердце учащенно биться. Нервы сдают, остается только возбуждение. Я сосредотачиваюсь на каждом ощущении, желая запечатлеть в памяти каждую секунду сегодняшнего вечера. Мягкость его куртки у меня под мышками, запах кожи, дыма и его кожи, слегка отдающей древесным, пряным одеколоном. Ветер проносится мимо нас, когда мы выезжаем на главную дорогу, мотоцикл набирает скорость, но я могу сказать, что он едет не слишком быстро, как и обещал.

Найл Фланаган — человек, который держит свои обещания. С каждым проходящим мгновением я осознаю, как мне повезло, что он зашел в Сангре де Анхель сегодня вечером, что именно его я нашла для своего приключения. Все могло бы обернуться совсем по-другому. Вместо этого я здесь, с ним, ветер пустыни хлещет меня по щекам, пока мы мчимся навстречу неизбежной кульминации ночи. Мужчина, о котором я не смогла бы и мечтать лучше, если бы попыталась и, о, как я старалась, на протяжении стольких долгих и беспокойных ночей.

Мой пульс бьется где-то в горле, когда он паркуется перед маленьким мотелем. В нем нет ничего необычного, но и не выглядит он обветшалым или особенно схематичным. Я предполагаю, что это именно то место, которое мог бы выбрать тот, кто хочет провести отпуск, не тратя слишком много. Сама я никогда не путешествовала, и когда Найл ведет меня внутрь, я вижу, что там чисто и ухоженно.

Мы поднимаемся на два лестничных пролета к ряду тяжелых дверей, вделанных в оштукатуренные стены. Найл внезапно поворачивается ко мне в дверях, на его лице застывает неуверенность, которая снова заставляет мое сердце нервно трепетать в груди. Конечно, мы зашли так далеко не для того, чтобы он сейчас мне отказал?

— Я хочу, чтобы ты сказала мне “да” здесь и сейчас, девочка, — говорит он хриплым голосом. — Если это то, чего ты хочешь. Я знаю, ты выпила пару стаканчиков и… — он проводит рукой по своим мягким на вид, темным волосам, отчего они выглядят еще более растрепано и сексуально.

— Найл… — я двигаюсь к нему, протягивая руку, но он ловит мои руки в своих.

— Я хочу тебя, девочка, — хрипло признается он. — Прошло много времени с тех пор, как я кого-то так сильно хотел. Я не слишком горд, чтобы признать это. Если мы зайдем в ту комнату, я не могу обещать, что смогу остановиться, как только мы начнем. Я… сильно хочу тебя. Так что скажи мне сейчас, если ты не уверена, мы подождем. Мы спустимся вниз, выпьем и все обсудим. Я отвезу тебя домой или вызову такси. Все, что тебе нужно. Я…

— Найл, — повторяю я его имя, мое сердце учащенно бьется от его признания, от нежности в его словах, даже таких грубых, какими они были произнесены. У меня почти кружится голова от желания, когда я слышу, как он говорит, как сильно хочет меня, и я знаю, что теперь пути назад нет. Это он. Он тот, кому я хочу отдать все, что в моих силах, чтобы провести одну обжигающую ночь, которую я запомню на всю оставшуюся жизнь, когда я иду вперед, в зияющую пустоту будущего, которое меня ждет.

Мой выбор. Только в этот раз.

— Да, — шепчу я, двигаясь вперед так, что мои руки, пойманные в его, оказываются зажатыми между нами. — Я хочу тебя. Так что, пожалуйста, Найл, открой эту дверь, чтобы ты мог поцеловать меня снова.

Внезапный, яростный жар вспыхивает в его глазах, его челюсть сжимается, когда его рука запутывается в моих волосах, другой рукой он притягивает меня ближе, когда его рот снова обрушивается на мой, твердый и такой полный желания, что у меня перехватывает дыхание.

Он возится со своим ключом другой рукой, опуская мою, чтобы я могла ухватиться за его рубашку. Я чувствую, что не могу подойти к нему достаточно близко, мне до боли хочется прижаться своей разгоряченной кожей к его, чтобы мы могли сгореть вместе. Его язык переплетается с моим, исследуя, толкаясь, и я стону ему в губы, когда дверь внезапно открывается, и он приподнимает меня наполовину и заносит в комнату.

— Габриэла… — Он стонет вымышленное имя у моих губ, дверь захлопывается, когда он прижимает меня к ней спиной, положив одну руку рядом с моей головой на тяжелое дерево, и снова впивается в мой рот. — Черт возьми, девочка…

— Мне нравится, когда ты так говоришь, — выдыхаю я ему в губы, а затем теряю дар речи и громко стону, когда он углубляет поцелуй, его тело прижимает меня к двери, а бедра прижимаются ко мне.

Девочка. Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то употреблял этот термин, и уж точно никогда меня так не называли, и я чувствую сладкую боль в груди, потому что никто другой никогда этого не сделает. Только Найл, только сегодня вечером, и почему-то это кажется совершенно уместным для того, что мы здесь делаем.

Его рука обхватывает мое лицо сбоку, когда его губы скользят по моей щеке, вниз по подбородку, и дрожь удовольствия пробегает по мне. Тихий стон срывается с моих губ, когда его бедра снова прижимаются ко мне, его тяжелая эрекция вдавливается между моими бедрами, и я чувствую, что тону в ощущениях, о существовании которых никогда не подозревала. Похоть, удовольствие, вожделение, нужда, я никогда не ожидала узнать что-либо о них за пределами страниц книг. Я чувствую себя подавленной всем этим, словно изысканно приятный зыбучий песок тянет меня вниз.