Жестокий поцелуй
Шрифт:
— На самом деле я здесь не для того, чтобы заводить друзей… — Я пытаюсь вырвать свою руку из его хватки, но он намного сильнее меня.
— Какое совпадение, — говорит он с зубастой ухмылкой. — Мы тоже. — Он сильнее тянет меня за руку, его пальцы теперь почти причиняют боль, мой напиток выплескивается из стакана и делает пол еще более липким, когда я пытаюсь отстраниться. Один из его друзей подходит ко мне, и внезапно мой напиток выливается.
— Извини, — неискренне говорит Марк. — Я куплю тебе новый.
— Я могу сама купить себе выпивку… — Но ясно, что он не слушает, уже уводя меня в сторону, несмотря на все мои усилия.
Блядь. …Черт
— Я думаю, леди просит вас оставить ее в покое. Я предлагаю вам ее послушать.
Голова Марка резко поворачивается при звуке голоса, которому на самом деле здесь не место. В нем есть странный акцент, раскатистый говор, который одновременно властен и успокаивает, и я моргаю сквозь жгучую дымку в глазах, чтобы увидеть его обладателя.
Он шагает к нам, самый великолепный мужчина, которого, я уверена, я когда-либо видела, лично, скорее в кино, за всю свою жизнь. Мой взгляд скользит вверх, по узким черным джинсам, темно-коричневой джинсовой рубашке на пуговицах и черной кожаной куртке, которая выглядит так, словно была бы похожа на масло под моими пальцами, вплоть до точеного лица, темно-голубых глаз и ниспадающих растрепанных черных волос, которые кажутся мягкими на ощупь, если провести по ним руками.
Я мельком замечаю татуировки по бокам его шеи, когда он шагает вперед, его глаза устремлены только на меня.
— Я искал тебя, — решительно говорит он. — Похоже, у тебя возникли небольшие проблемы. — Мужчина проталкивается мимо Марка и его приятелей, как будто они никто, направляясь прямо ко мне, и четверо мужчин, на самом деле мальчишки, рядом с этим парнем, отступают, но не без протестов.
— Эй. Мы разговаривали с ней…
— А теперь нет. Отвали, — рычит мужчина, его акцент усиливается, когда его суровый голубой взгляд останавливается на каждом из них по очереди, а его рука скользит по моей талии и подталкивает меня вперед. — Я здесь из-за нее.
Слова оседают на мне, когда он подталкивает меня вперед, подальше от мальчиков, фактически спасая меня. Я поднимаю на него взгляд, когда мы направляемся к бару, его широкая ладонь лежит на моей пояснице с жаром, который, кажется, обжигает сквозь шелковистую ткань моего платья. Он ужасающий и великолепный одновременно, красивый, ошеломляющий и волнующий. Я чувствую, что то, что почти превратилось в кошмар, вместо этого стало сном.
Он — все, что я себе представляла, когда придумывала план на сегодняшний вечер. И теперь он здесь, со мной.
9
НАЙЛ
Я почти никуда не выходил сегодня вечером. Я проснулся после дневного сна, сонный, с затуманенной головой и все еще нуждающийся в том душе. Я подумывал о том, чтобы получить его, а потом спрятаться на ночь с каким-нибудь обслуживанием номеров и всем, что смогу найти по сомнительному кабельному каналу. Идея прогуляться по городу казалась мне слишком гребаным усилием после перелета сюда и того дня, который у меня был… вычеркните это, последние пару гребаных месяцев. Но опять же, всегда существовала вероятность, что выпить чего-нибудь покрепче и, возможно, подцепить девушку будет лучше, чем сидеть в отеле, все еще лелея свое разбитое сердце и с течением времени становясь все более ожесточенным.
Если бы Лиам был здесь или если бы я спросил его совета, я знаю, что он сказал бы. Он не делал этого, и я, черт возьми, не делал, но я все равно слышал его голос в своей голове, призывающий меня двигаться дальше. Снова выбраться и забыть Сиршу. Прошла лучшая часть года, прозвучало у меня в голове. Была только одна девушка, как ее звали? Ах да, ты же не помнишь.
Я должен был бы, не то, чтобы их было так уж много за эти годы. Я имею в виду, не поймите меня неправильно, я наслаждаюсь хорошим трахом не меньше, чем любой другой мужчина. Я не новичок в бостонских барах и тамошних женщинах, которые так же заинтересованы в ночи или трех случайных удовольствиях. Но я никогда не был плейбоем, никогда не держал в телефоне список женщин для быстрого набора, готовых прийти, и не просматривал их так много, что лица, казалось, сливались воедино. Проблема в том, что после Сирши я, казалось, не мог видеть ничьего лица, кроме ее. Именно это произошло с одним перепихоном, на который я решился после нашего “расставания”. По настоянию Лиама я пошел в бар поговорить с симпатичной блондинкой, которая показалась мне в моем вкусе. Ей было очень интересно, и через несколько часов мы оказались у нее дома, пьяно целуясь и срывая друг с друга одежду.
Однако такого желания там не было. Я проделал все необходимые действия, стал твердым просто отлично, мое тело, казалось, было готово двигаться дальше, даже если мои сердце и разум этого не делали. Я опустился на нее, позволил ей немного пососать меня, трахнул ее. Хотя все это время у меня болела грудь, ее лицо накладывалось на лицо Сирши, нож скручивался каждый раз, когда я вспоминал, что потерял шанс когда-либо полностью затащить Сиршу в постель, сделать ее своей любым способом, что она ушла навсегда, и когда я тосковал по женщине, по-настоящему тосковал по ней, это было действительно только по ней.
После этого я перестал беспокоиться. Но перед тем, как уехать из Бостона, я сказал себе, что в Мексике все будет по-другому. Что я попытаюсь заменить свое разбитое сердце каким-нибудь новым опытом, каким-нибудь непринужденным весельем. Что я запомню, каково это, привести девушку к себе домой просто ради удовольствия познакомиться с кем-то новым и заставить их наслаждаться тем же, без всего этого беспорядка, который приходит вместе с чем-то большим. Что я попытаюсь вспомнить, как снова стать самим собой, очаровательным парнем, которого любили женщины и который отвечал им взаимностью… на короткое время.
Немного дамский угодник, но при этом джентльмен. Именно таким я всегда себя и представлял. Достаточно грубый по краям, чтобы соблазнить тех, у кого есть вкус к опасности, но никогда не жестокий и не резковатый. Вот кем я всегда старался быть, даже с Сиршей, в конце концов, именно она разрывала мое сердце в клочья. Это то, что в конечном счете побудило меня принять душ, одеться и покинуть свой гребаный гостиничный номер, тот ворчливый голос в моей голове, который звучал как Лиам, напоминающий мне, что мужчина, которым я был последние месяцы, на самом деле совсем на меня не похож. Что мне нужно покончить с этим к чертовой матери, тем более что она определенно это сделала.