Живая вода
Шрифт:
Сейчас она не могла понять, что же ей показалось таким жутким и потусторонним. Обычная девушка. Такая могла бы жить где-то в пригороде Славиры, выращивать зелень на продажу и помогать почтенному отцу в гончарной мастерской, а заодно гонять младших братьев от только вылепленных заготовок. Русые волосы, светлее, чем у Феликсы, но темнее, чем у Брисигиды. Простое лицо с чуть вздернутым курносым носом. Маленькая, немного отощавшая и бледная.
Феликса вздрогнула от внезапного озарения. Такой изображают младшую из ипостасей богини Триединой, юную деву: простая девушка невысокого
— Не уверена, что мы сможем что-то сделать, если она разозлится… — шепнула Феликса наставнице.
Та усмехнулась уголком рта. Можно не сомневаться: старуха сразу рассмотрела то, что дошло до Феликсы пару мгновений назад.
Данатос тем временем прошел к кровати и легко вспрыгнул на нее, лег к девушке под бок. Феликса видела, как чутко подрагивают настороженные уши, как дергается из стороны в сторону кончик хвоста. Странница шумно вздохнула, застонала, вцепилась правой рукой в простыню. Феликса услышала тихий звон: мелко переливались колокольчики на посохе Маронды.
Девушка на постели застонала громче. Стон был обрывистым, невнятным. Так звучат кошмары в устах сновидца. Цефора предупреждала их, что ее подопечная порой бредит и видит страшные сны. В такие моменты, по словам целительницы, в каюте начинали подскакивать вещи.
Странница вскрикнула, и все в каюте взмыло, зависло в воздухе. Феликсе и Маронде пришлось уцепиться за прибитые к полу шкафчики. Предметы начали кружиться, беспорядочно летать и падать. Мимо чародеек пролетела и со страшной силой ударилась о стену деревянная миска, в которой Цефора смешивала мази. Край миски треснул.
— Все еще уверена, что волноваться не о чем? — Феликса бросила яростный взгляд на вцепившуюся в комод Маронду.
— Посмотрим, — прошипела старуха, пытаясь удержать свой посох.
Напряжение в каюте нарастало: вещи бились о стены, рискуя покалечить двух женщин у двери; стакан с водой, в котором целительница смачивала повязки, разбился совсем рядом с виском Феликсы. Дышать в такой дикой круговерти становилось тяжело.
— Ты ведешь себя не как кот! — сердито прошептала Маронда. Феликса надеялась, что Данатос расслышит ее за стуком посуды и свистом воздуха. — Сделай что-нибудь кошачье!
Феликса в очередной раз уклонилась от летевшего в ее сторону предмета. “Маронда что-то мудрит, — раздраженно подумала она. — Как можно сделать что-то кошачье? Лапу начать вылизывать? Он и так лежит под боком, мохнатый и теплый…”
Данатос обернулся на них, тряхнул усатой мордой и…
…замурлыкал. Так, что было слышно даже сквозь звуки летающих и бьющихся предметов.
Вещи тут же попадали на пол. Правая рука девушки, вцепившаяся в простыню, мгновенно разжалась. Левая неуверенно вздрогнула. Данатос, заметив это, подался головой вперед, ткнулся в бледную ладонь.
— Котик… — выдохнула Странница, не открывая глаз. — Не уходи, пожалуйста…
Феликса тяжело привалилась к стене. Она вся успела покрыться испариной. “Уже и забыла, каково это — потеть от страха, — усмехнулась она. — Надо было ближе к вечеру идти, когда кровушка выветрится…” Данатос исправно мурлыкал, подставлял голову под ласковую руку.
Феликса отдышалась, нашла на полу опрокинутый табурет, села на него. Маронда предпочла крепкий стул — он твердо стоял на ножках. Тоже был прибит к полу, как и другая мебель. Чародейка заметила, что из ножки кровати торчат расшатавшиеся гвозди.
— По-арделорейски говорит, — заметила шепотом Маронда. — Только как-то странно. Половину звуков как будто глотает…
— Я такого акцента не знаю, — так же тихо ответила Феликса. — Ни на юге, ни на востоке так не говорят.
Данатос посмотрел на Маронду, прижал уши: мол, нечего тут болтать понапрасну. Феликса подняла треснувшую миску — там еще оставалось немного мази. Цефора просила по возможности сменить повязки на ногах. Чародейка аккуратно сдвинула одеяло, и ее пробрала дрожь: часть бедер все еще была в крови. Отмыть девушку толком не удалось. Как только к ней прикасались, даже если это были женские руки, Странница дрожала и начинала кричать.
А вместе с криком поднимался ураган.
Чародейка как можно аккуратнее сняла несколько повязок с внешней стороны бедер — девушка даже не вздрогнула. “Фиговый из меня целитель, — досадовала она. — Но звать ради такой мелочи Цефору… и так вторые сутки с ней возится”. Феликса нанесла мазь, стараясь вспомнить и как можно точнее повторить действия Цефоры и Брисигиды. Когда мазь впиталась, Феликса прикрыла раны мягкой тряпочкой, не затягивая.
“Всю жизнь от целительства нос воротила, — Маронда воспользовалась телепатией, чтобы не тревожить больную. — Но избежать не избежала!” Феликса закатила глаза: “Хоть несколько минут могла бы без ворчания обойтись”, — ответила она наставнице.
— Кто здесь? — раздался хриплый шепот.
Феликса оказалась права: когда Странница наконец открыла глаза, те разительно отличались от остального лица, молодого и наивного. Без всяких морщин они казались частью древнего создания — два серо-зеленых источника; бесстрастные, глубокие, вечные.
— Друзья, — тихо ответила Феликса. — Мы забрали тебя на корабль, чтобы никто не обидел.
— Чтобы… — девушка прокашлялась. — Что? Никто не обидел?
Феликса прикусила губу. “Не сказать бы чего злого, — остереглась она. — Что из случившегося она запомнила?”
— Двое мальчишек, — девушка повернула голову к Феликсе, продолжая рассеянно гладить Данатоса в кошачьем обличье, — что с ними стало? Их не убили?
— Они живы и в полном порядке, — заверила ее чародейка. — Мы увели их из города.
— Зря, — вздохнула Странница. — Я хотела их поблагодарить…
— Мы заботились об их безопасности, — нахмурилась Феликса.
Девушка с глазами старухи посмотрела на волшебницу с легким прищуром.
— Почему я должна тебе верить? — сухо спросила она. — Или ей, шепчущей за моей спиной прямо у тебя в голове? — она кивнула на Маронду.