Живая вода
Шрифт:
Началось все с того, что Мурена замахнулся на кусок, который не смог проглотить, и потерял корабль. Его прекрасный тридцатипушечный фрегат, “Октопину”, потопили во время попытки обчистить тайник одного нумедийского торговца рабами-зомби. Тогда это казалось Тану хорошей идеей, но сейчас он поверить не мог в собственную наивность. За тайником, конечно же, следили — и следили так, что Мурена до последнего этого не замечал.
Корабля было жаль, но еще больше Тан жалел об упущенной выгоде: без корабля и добычи нечего было и надеяться удержать команду при себе. На прошлой
Удача улыбнулась было Мурене, когда в гавань Ухамбо вошла эскадра из трех шикарных кораблей, слишком бедно укомплектованных людьми. Капитан быстро спланировал вылазку в одну из непроглядных тропических ночей, чтобы угнать фрегат. Он все продумал: снабдил своих людей духовыми трубками и дротиками со снотворным, приготовил амулеты для маскировки и подавления шума.
Откуда ему было знать, что все его ухищрения бесполезны, а на борту не парочка рядовых ветродуев, а магистры чародейства?
Одна из магистров сидела прямо напротив него — рослая девица с толстой черной косой, в светлой замшевой юбке и дорогой белой рубашке. Все его артефакты, включая шляпу с алым страусиным пером и золотую серьгу с рубином, она безошибочно распознала и сняла телекинезом, так быстро, что Мурена и выругаться не успел. Его добро лежало перед чародейкой на столе.
Впрочем, шляпа-невидимка и рубин, помогающий расположить к себе собеседника, вряд ли помогли бы ему в этой ситуации.
— Любопытно. Не успела я толком разузнать, кто в Ухамбо самый отчаянный искатель приключений, как какой-то мулат попытался стащить мой корабль прямо из-под моего носа, — процедила чародейка. — И почти успешно. Хочешь знать, почему твой план со снотворным и прочей лабудой провалился?
Тан, в общем-то, догадывался. Но на всякий случай кивнул, стараясь не слишком закипать из-за “какого-то мулата”. Упоминание цвета кожи бесило Мурену до позеленения.
— Тебе просто не повезло. Один из моих людей… хм-м-м… отравился. И я осталась на этом корабле нести вахту вместо него. А я очень, очень плохо сплю. И очень, очень хорошо разбираюсь в магии. Словом, нефартовый ты.
Джулиан Сатибрионо Тан вздохнул. Это было самое точное определение его бед.
— И глупый.
Это замечание сделало определение еще точнее.
— Как тебя зовут, неудачник?
Мурена долго думал, стоит ли отвечать. Чародейка ждала с каким-то поразительно равнодушным терпением. В конце концов он решил, что раз у него спрашивают имя, вряд ли планируют убивать или калечить. А все остальное не так страшно, учитывая его положение.
— Капитан Джулиан Сатибрионо Тан. Но здесь меня называют Муреной, — проговорил он наконец.
— Что ж, капитан Мурена. Моего имени я тебе не доверю, пока ты не ответишь мне на несколько вопросов. До тех пор можешь звать меня Гарпией, раз тебе так нравятся прозвища, — предложила чародейка. Она поправила широкий пояс, разгладила ворот рубашки. — Почему капитан Мурена решил украсть мой корабль?
Тану очень не понравилась эта девица, Гарпия. Он вообще не привык видеть женщин на кораблях, да еще и командующих другими людьми. Чародейка же держалась так, будто вообще все на свете зависело от нее, к тому же с ходу ткнула Мурену носом во все, что он так в себе не любил.
Еще и этот вопрос!
— Я спрашиваю не просто так, — напомнила о себе Гарпия. — От этого зависит, выйдешь ли ты отсюда живым. Ты, возможно, раздумываешь, не выхватить ли сейчас палаш, отрубить мне голову и сигануть в море. Эти мысли тебе явно нашептывает неудача. Потому что убить ты меня не сможешь, а в море тебя мигом найдут мои люди. Отвечай на вопрос, капитан Скользкий Угорь.
Мурена вспыхнул и схватился за рукоять палаша, хоть и понимал, что толку не будет — видел вокруг чародейки поблескивание магического барьера. Умирать Тану страшно не хотелось. Еще больше он боялся, что на Ухамбо рано или поздно заявится нумедийский работорговец, которого он попытался обчистить, и остаток жизни — или, точнее, уже не-жизни — Мурена проведет в виде зомби.
Поразмыслив над перспективами еще разок, Тан ответил:
— Мне нужно как можно быстрее уплыть куда-нибудь отсюда. У меня есть люди, но нет ни денег, ни корабля.
— А мой ты выбрал, потому что решил, что раз у меня мало людей, корабль плохо охраняется? — хмыкнула Гарпия.
— Да. Мало и чужие. Могли не знать про сонное зелье. Мало кто из белых знает. Это лучше, чем резать глотки.
— Что, не терпишь насилия? — выгнула бровь чародейка. — Любопытно, учитывая, что моих спящих стражей ты планировал сбросить за борт, чтобы они захлебнулись.
— Милосердная смерть, — пожал плечами Мурена. — Если бы я мог выбирать, я бы тоже выбрал смерть во сне.
— Я учту, — осклабилась Гарпия. — Значит, ты счел мой фрегат легкой добычей. Ты привык брать чужое? Чем ты занимался, когда у тебя был корабль?
Предыдущий вопрос, про причину кражи, был обидным. Этот для Мурены оказался просто сложным. Он и сам себе толком не мог объяснить, чем занимается. Когда у Тана появился первый корабль, он пытался торговать, но возить дорогие товары не получалось, оборот был слишком мал. Так что торговля всякой дешевой ерундой Мурене быстро наскучила, и он подался в наемники. Но и тут его ждала неудача — вполне понятная, учитывая, что Тан не переносил вида крови с тех пор, как пришлось убить отчима, чтобы тот не убил его, а потом и собственную мать, которая почему-то решила отомстить за жестокого говнюка.
Временами команда пыталась уговорить Мурену заняться тем, что и так напрашивалось — обычным морским разбоем. Изредка он поддавался на уговоры, и они устраивали засаду, брали суда на абордаж и орудовали в основном магией и все тем же снотворным. Так он и получил свое прозвище: не желал зваться именем отца, а потому получил другое — за манеру прятаться между скал ночами и хватать проплывающую мимо добычу.
Так что Мурена занимался…
— Всем понемножку, — прищурился он. — Торговля. Охрана…