Живи и ошибайся
Шрифт:
Балансировка диска была паршивой. Про проблемы заточки такой пилы вообще молчу. Повезло, что нашёлся в Александровке дотошный дедок. Я его с семьёй от лишая вылечил дёгтем и немного теми средствами, что были у нас. Дед долго благодарил. На самом деле причина моего альтруизма была в том, что не хотел заразу дальше распространять.
В общем, дедок оказался толковый, затачивал дисковые пилы по три раза на день и правил развод. Тьфу-тьфу, никто себе пальцы не отпилил. Так-то травм хватало: кто-то бревно уронил, кого-то щепкой задело, но без серьёзных проблем.
Второй похожий станок, тоже с дисковой пилой, поставили
Артель плотников распиловочный станок оценила по достоинству. Всё не двуручной пилой пилить. Безусловно, эти механизмы были далеки от совершенства. Ремни то и дело рвались. Наконец я понял, почему в Америке истребили буйволов, кожу которых использовали для подобных ремней. Поверьте, когда в десятый раз за день рвётся ремень, то хочется пойти и лично пристрелить буйвола. Жаль они в наших местах не водятся и приходится довольствоваться шкурами коров и свиней.
Местных же, особенно плотников, наши поделки приводили в восторг. Ручной труд минимизирован, а скорость распиловки увеличивалась в разы. К слову, шпон получился неплохой. Отходов было много, но их пускали в дело.
Собрали караван спичек в Москву. Затем стали заполнять склад в Самаре, который держали сыновья моего управляющего. Оттуда и будем отпускать товар. Рекламу по этому поводу уже дали в крупных городах. Сработала она, правда, к концу лета. Зато как-то разом и в нескольких местах. По Самарке привезли письмо, где купцы в панических интонациях поведали об опустевшем складе. Денег нам передали полторы тысячи. Даже с учётом того, что отдадим Куроедову, оставалось на оплату артелей и поддержание поместья.
Артели плотников и каменщиков работали не покладая рук. Я им и помощников выделил. В усадьбе почти всех мужчин отправил на стройку. И никто не ворчал, знали, что этот большой дом строится для них самих. До сентября успели его под крышу подвести.
С сахарным заводом так быстро и просто не получилось. Стены подняли, но на большее не хватило материалов. Главное, что цех по производству спичек полностью достроили. Он, конечно, далековато от Александровки стоял. И сразу возникла проблема с дорогой. Вся доставка только по реке. Возвели мы цех на расстоянии километра не по той причине, что опасались пожара, а рассчитывали на то, что Александровка в будущем разрастётся. Уже сейчас это образцово-показательная деревня. Все избы новые, между домами деревянные тротуары, народ весёлый и радостный. Так хорошо они никогда не жили.
Мы с Лёшкой перестали мотаться по деревням. Денег пока не хватало, но пользовались своими ресурсами, стараясь не покупать на стороне. Для конезавода свозили брёвна из своего леса. К следующему лету придётся форсировать и эту стройку. Подрастающие жеребята уже не помещались в конюшне усадьбы.
В целом 1832 год прошёл без каких-то глобальных проблем. Мы строили, расширялись, преодолевали закостенелость взглядов крепостных, готовились выйти на рынок сахарной продукции. Я как мог изобразил эскиз машинки, изготавливающей карамель. Это два металлических валика с углублениями по всей поверхности. Без особых изысков — просто шарики. В мастерских Самары
Карамель на таком станке получалась быстро и вид имела достойный. Еле удалось уговорить Лизу не давать Максимке столько сладкого. Ребятёнок устроил истерику, но я был непоколебим. Вон пусть лучше морковку грызёт. Она у нас хорошая, крупная, из двадцать первого века. Хотя лечебную карамель с мёдом и лимоном специально для него отложили.
Вообще конфетки у нас получились яркие и красочные. Красная свекла давала несколько оттенков: от бледно-розового, до насыщенного бордового. Морковь — желтоватый. Когда пойдут ягоды, то их используем для разнообразия цвета карамели. Ещё я велел скупать всевозможные орехи. Их сложим пока на складе и в засахаренном виде повезём на продажу.
На новый 1833 год имелось много других планов. С отцом Нестором я имел долгую беседу на тему удобрений и тому подобного. Батюшка молодец, довёл до крестьян азы, рассказал, как хороша кукуруза, но истощает землю, потому даже остатки рыбы лучше пускать на подкормку землицы.
Ей-богу, нам достался самый неординарный поп из всех возможных. Чутьём он обладал совершенно уникальным. И явно желал прослыть кем-то неординарным. У меня про сны вещие на исповеди выпытывал. На самом деле особых событий в это время в мире и не было. Пришлось ему про восстание горцев на Кавказе рассказывать и о волнении ткачей во Франции в Лионе. У батюшки целый год впереди, чтобы распорядиться этими знаниями по своему усмотрению.
А у меня вообще другие заботы. Впереди был первый год, когда я рассчитывал получить от своих земель максимальную прибыль. Поля за три года отдохнули и должны дать невиданный урожай. Крестьяне перестали относиться к огородам как к «бабьей заботе». В общем, будем дружно пахать во всех смыслах этого слова.
Конечно, весной мы проехались посмотреть, как шла посевная. Заодно картофель и кукурузу на посадку повезли. Кукуруза была наша, а картофель частично покупной. Сажали его в нашем регионе, и много. Всё же Титов был не самым рачительным помещиком. Отчего не заставил своих крестьян картошку сажать, я уже никогда не узнаю.
Лёшка всё лето 1833 года провел на конезаводе. Он продал пару американских легкоупряжных Куроедову и на этом пока остановился. Нам нужно поголовье пополнять. Но Куроедову трудно отказать, когда он наседает. Вообще-то в этой ситуации Лёшка сам был виноват. Зачем-то начал рассказывать, как наши кони дадут фору орловским рысакам. Куроедов загорелся идеей утереть нос столичным. Продали ему годовалых жеребцов, чтобы он сам тренировал и занимался специально для скачек. Безусловно, я опасался, что нам начнут ставить палки в колеса именно из-за этой породы, но мы решили рискнуть.
К тому же азартный сосед уже «закусил удила». Он вообще с рекламой справлялся отлично. Про его, именно про его спички только глухой не слышал в нашем регионе. Мы с Лёшкой вроде как чуть-чуть помогли Куроедову, а так-то это он сам изобрёл. Вот пусть так же и наших коней популяризирует.
В сентябре я впервые за всё своё время пребывания в девятнадцатом веке вздохнул с облегчением. Урожай на моих землях оказался запредельный, амбары забиты рожью и пшеницей (её тоже в этом году сеяли). Крестьяне сами были ошеломлены от невиданных урожаев. Картофель они уж полюбили, а тут столько выросло, что возникла проблема с хранением.