Живые и взрослые (сборник)
Шрифт:
– Я не должен сюда больше приходить, – всхлипывает Майк, – вы драйвовые чуваки и мне клево с вами, но если он сказал «прекрасно, просто чудесно», то мне лучше больше никогда вас не видеть. Я не знаю, может, он даже сейчас у меня на хвосте. Может, он через минуту будет здесь.
– Не дрейфь, – говорит Гоша, – мы-то твоего отца не боимся: как придет – так и уйдет. В конце концов, здесь мы на своей территории.
Майк смеется – громким, отрывистым смехом. От неожиданности Марина отскакивает, смотрит на него испуганно.
– Я просто не объяснил вам, кто такой
Все молчат. Марина видит: Ника прижалась к Гоше, а тот даже не замечает этого. Марину колотит дрожь, но тут раздается спокойный голос Лёвы:
– Хороший рассказ, Майк, но это всего лишь рассказ. Я столько книжек прочел в своей жизни, что меня не напугать еще одной историей – пусть даже такой, как твоя. Давай сюда наш диск и возвращайся. Ты еще обещал нам чудо-движок, но это уж ладно.
Майк вытирает слезы и протягивает диск Лёве.
– Вы считаете меня трусом, да? – говорит он. – Но я же не за себя боюсь, за вас. Я же только приманка. Ему зачем-то нужны четверо живых, два мальчика и две девочки, – и я готов никогда вас больше не видеть, только чтобы этими четырьмя оказались какие-нибудь другие дети. Разве это трусость? – спрашивает Майк и обводит всех голубыми, наполненными слезами, глазами.
– Нет, – говорит Марина, – это не трусость. Ты смелый парень, просто тебе сильно не повезло с отцом.
А мне – повезло? – думает она.
– Спасибо, – говорит Майк и делает легкое, почти не видимое глазом движение в сторону Марины, но замирает и через секунду уже встает и медленно идет к зияющей посреди комнаты дыре.
– Ну что, будем прощаться? – говорит Лёва и первый обнимает Майка. Затем подходят Гоша и Ника, последней – Марина.
Ей кажется, что Майк обнимает ее на секунду дольше, чем остальных ребят. Она снова вдыхает его запах – и на этот раз различает что-то еще, что-то кроме страха, паники и отчаяния.
Майк берет в руки магнитную свечу.
– Я на всякий случай закрою с той стороны, – говорит он и прыгает.
Светловолосая голова исчезает в провале, и Марина думает: вряд ли Майк закрыл «окно» с той стороны, чтобы его отец не нашел их. Скорее, Майк сделал все, чтобы они не могли снова вызвать его.
– Но мы ведь все равно будем сюда приходить? – говорит Гоша.
– Конечно, – тут же соглашается Марина, – прекрасное место, почему нам не приходить сюда?
Штаб-квартира, думает она. Да, наш штаб, наше секретное убежище.
– И что мы будем теперь делать с диском? – спрашивает Гоша.
– Придется, значит, как-то проникнуть в кабинет информатики, – отвечает Лёва. – Знал бы, что так выйдет, вообще с Майком не связывался бы.
– Да ладно, – говорит Ника, – с кем не бывает. Он ведь на самом деле хороший парень, я по нему скучать буду.
Я тоже, думает Марина и с неожиданной грустью вспоминает, как вздрагивали под руками худые мальчишечьи плечи.
Сегодня Зиночка принарядилась, замечает Лёва. А может, и не в одежде дело, думает он, может, просто у нее сегодня такое счастливое лицо, которое редко увидишь в школе у молодой учительницы.
– Дети, – говорит Зиночка, – я хочу сделать важное объявление. Как вы знаете, каждое лето Дмитрий Данилович организует туристические походы. В этом году у него запланирован интереснейший маршрут по берегам Белого моря, самого северного моря нашей страны. Вы, конечно же, знаете об этом – но сегодня я говорю об этом походе, потому что мы договорились, что я тоже приму в нем участие. Мне кажется, это будет интереснейшее приключение – и, конечно, я буду рада видеть всех вас.
Лёва сразу вспоминает, как Гоша видел Зиночку проскальзывающей в подъезд ДэДэ. Лёве даже немножко обидно: Зиночка всегда ему нравилась, а географ… что географ? Всем известный козел – занудный, противный и все время придирается. В поход с таким Лёву не заманить никакими коврижками – и уж конечно, участие Зиночки в этой скучной бессмыслице ничего не меняет.
Возможно, впрочем, математичка так сияет вовсе не из-за похода. Как-никак сегодня Олимпиада – а из Лёвиного класса участвуют целых три ученика: к Лёве и Нике, на которых Зиночка давно рассчитывала, неожиданно присоединилась Марина. «Прекрасно, что девочка тянется к математике», – подумала, наверное, Зиночка – и, конечно, ошиблась: к математике Марина по-прежнему равнодушна. Просто на этот раз на Олимпиаде обещана задача по программированию.
А это означает, Олимпиада пройдет в кабинете информатики.
В отличие от любой другой школьной комнаты, кабинет информатики заперт почти всегда, а ключ выдается только Зиночке, отвечающей за сохранность дорогих компьютеров. Вот и получается, что Олимпиада – единственный способ оказаться за компьютером не на уроке.
Честно говоря, Лёва сам еще не знает, как воспользоваться этим шансом, но на всякий случай он уговорил Марину присоединиться к ним: две головы хорошо, а три – лучше.
– Сегодня трое наших учеников примут участие в подготовительном туре Олимпиады, – гордо объявляет Зиночка, – давайте пожелаем им удачи!
Да уж, думает Лёва, удача нам не повредит.
Лёва всегда удивлялся: зачем проводят подготовительный тур Олимпиады? Не то формальность, не то проверка на честность – ведь все участники решают задачи у себя в школе, и только потом работы отвозят в район и там определяют лучших. Лёва уверен: не один и не два учителя помогают своим ученикам или, в лучшем случае, закрывают глаза на коллективное решение и списывание результатов. Его это, впрочем, не слишком волнует: Лёва знает, что без всякой помощи выйдет в следующий тур, а потом, скорее всего, и на городской – как и последние три года.