Жизнь цирковых животных
Шрифт:
Снова задребезжал телефон.
– Алло?
– Я хотел бы побеседовать с мистером Льюсом.
– Он занят. С вами говорит его помощница, Джесси Дойл. – Жаль, нет для нее звания попышнее. – Представьтесь, пожалуйста. Чем могу помочь?
– Кеннет Прагер. «Нью-Йорк Таймс». Я готовлю статью о мистере Льюсе. Мне нужно переговорить с ним как можно скорее.
– Кеннет Прагер? – переспросила Джесси. – Критик.
– Да. Это будет короткая статья. Для «Обзора недели» в воскресном номере.
Ох, думала Джесси. Кеннет Прагер. Человек, прикончивший
– На сегодня у мистера Льюса очень плотное расписание.
– Не найдется минутки во второй половине дня? Я готов подъехать.
– Нет. Вся вторая половина дня забита.
– В таком случае, я мог бы поговорить с ним по телефону.
– О, нет. Мистер Льюс никогда не дает интервью по телефону.
– В таком случае, после вечернего представления?
«Таймс» во что бы то ни стало рвется заполучить Генри.
– После спектакля он приглашен на вечеринку. Возможно, он уделит вам полчаса в гримерной, – предложила она. – Все-таки «Таймс».
– Да-а, – мрачновато протянул Прагер.
– Спектакль заканчивается в десять двадцать. Подходите к задней двери, вас впустят. Я предупрежу директора.
Поколебавшись, он выпалил:
– Хорошо. Приеду.
– Но у него вечеринка, – холодным, высокомерным тоном напомнила Джесси. – Он не будет вас дожидаться.
– Сказал, приеду.
Джесси наслаждалась каждым мгновением. Не следовало злоупотреблять ситуацией, но она не удержалась и добавила:
– Больше не пишете рецензий, мистер Прагер? Вас понизили в звании?
– Нет, – проворчал он. – Подменяю коллегу. Срочно нужен материал, а я – большой поклонник, – последние слова он произнес жестко, с какой-то непонятной горечью. – Буду в десять двадцать. Всего доброго.
Джесси положила трубку. Покрутила телефон, злорадно посмеиваясь, словно вертела в пальцах самого Прагера.
Человек, напрочь лишенный чувства юмора. Ему следовало прикрыться шуткой, когда Джесси издевалась над ним. Такой надутый, такой обидчивый, такой «Нью-Йорк Таймс», на хрен, важнючий.
51
Кеннет недоумевал. Секретарша долго мытарила его, а под конец еще и оскорбила. За что? Он искренне любил ее босса. В прошлом месяце похвалил его как лучшего актера в неплохом спектакле – лучшем, можно сказать, на данный момент в городе. В воскресном обзоре он собирался еще раз облизать его. Но секретарша посмеялась над ним, и Кеннет обиделся не на шутку. Он и так с утра дергался.
Кто-то постучал в приоткрытую дверь.
На пороге стоял Тед Бик – красные подтяжки, окладистая белая борода, трость, с которой он не расставался после операции на сердце.
– Привет, Тед. Заходи, садись. Чем могу?…
– Ничего не нужно, Кен. Заглянул извиниться. Использую тебя, как репортеришку. Типа Джимми Олсона. [85] – Он рассмеялся. – Но для воскресного обзора позарез нужен Льюс, а то мы сядем в лужу. Кого же послать, если не тебя?
85
Джимми Олсон – друг Супермена, молодой газетчик.
– Ничего не имею против, – сказал Кеннет. – С удовольствием. Давно пора пройти за четвертую стену и пообщаться с актерами. Мне этого не хватало.
– В самом деле? – усомнился Тед.
– Точно. Обожаю беседовать с актерами. Сплетни, всякие истории, анекдоты.
– Хорошо. Тогда хорошо, – без особой уверенности проговорил Тед. – Значит, я не ошибся в выборе. Отлично. Наслаждайся. – И он захромал прочь, опираясь на трость, явно не вполне удовлетворенный.
Черт бы побрал Бика, выругался про себя Кеннет. Дал мне это поручение, чтобы поставить на место. Театральным репортером Кеннет работал много лет назад, заполнял полстраницы новостей по пятницам. Все радовались его звонку, все уважали, даже заискивали, словно он был Майклом Энтони из «Миллионера», [86] старого телешоу – выдаст чек на предъявителя, и жизнь пойдет по-другому. А теперь он второразрядный критик, которого актеры и режиссеры винят за чужие провалы и неудачи.
86
В шоу «Миллионер» (1955–1960) персонаж Майкл Энтони (Марвин Миллер) по поручению своего босса раздавал чеки на миллион долларов.
Это интервью с Льюсом – только бы дырку заткнуть. Могли послать младшего редактора, стажера, но Тед поручил это Кеннету. Боится, как бы Кеннет его не перерос. Теду скоро на пенсию, потом он помрет, а Кеннет будет себе жить и жить и работать в «Таймс».
52
– Проще простого, – жизнерадостно сообщил Генри в лифте. – Легче легкого. Все, что требуется в этой стране – говорить с аристократическим акцентом, и люди уже готовы задницу тебе лизать.
Джесси засмеялась, и Генри в очередной раз порадовался ее возвращению. Пока рядом с ним есть Джесси, чтобы выслушивать подобные шутки, меньше риск забыться и выпалить что-нибудь в этом роде в эфир.
Они вышли на улицу. Коренастый славянин ждал их у обочины. Похоже, он нравится Джесси не меньше, чем мне, отметил Генри.
– Спасибо, Саша. – Он забрался на заднее сиденье и подвинулся, уступая место Джесси. – Что дальше в программе? Рози ОТрэди?
– О'Доннел, – поправила Джесси. – Очень влиятельная персона. Влиятельная и популярная. Даже моя мать смотрит ее передачи. Умна и ядовита. Разыгрывает хулигана из Куинса, но была неплохой актрисой. Будет вас подначивать, отвечайте тем же. От нее можно не скрывать, с кем у вас роман, почему вы не женаты.