Жизнь как жизнь
Шрифт:
Сгребёную в копёшку сырую траву малой складывал на расстеленную в двое верёвку, петлёй затягивал ношу и забросив её на спину, тащил на открытое место к остожью. Там он сбрасывал траву на землю и ровным слоем растрясывал её, чтобы быстрей просыхала.
Солнце стояло в зените, и мать позвала сына обедать. Еда была не ахти. Хлеб, картошка, два сваренных вкрутую куриных яйца, небольшой ломтик вяленой лосятины да холодный чай. Поели быстро.
Алёна поблагодарила бога за обед и предложила Стёпке отдохнуть:
– Давай полежим
– А почему минутку? Давай лучше часок поваляемся.
– Ну, часок не часок, а отдохнуть надо.
Немного отдохнув, Алёна растолкала задремавшего сына:
– Стёпа, ты сейчас сено, которое подсохло, переверни, а потом опять сгребай за мной.
– Так оно ещё не высохло.
– Сверху подсохло, а внизу сырое. Вот ты его и переверни на другой бочок – пусть быстрей сохнет
– К вечеру в копёшки сложим, чтобы от росы не взмокло. А завтра опять растрясём.
Мальчишка встал, потянулся и медленно пошёл к остожью. Потом встал на попавшийся, на пути пенёк и начал мурлыкать песенку:
«По долинам и по взгорьям
Шла дивизия в поход…»
– Стёпка! Ты, что концерты устраиваешь? Иди, вороши сено!
– Сейчас, мама. Вот ещё одну жалостливую песенку спою и буду ворошить. – ответил сын и откинув назад голову, запел:
« Не послушала она
Матери совета,
И уехала она
В край белого света…»
– Стёпка! В клубе петь будешь, а здесь работать надо.
– Ну, сейчас, допою и начну:
«Пойдём, сын, пойдём родной,
Здесь нас не примают.
Дунай – речка глубока,
Там нас ожидает….» – снова затянул сын.
Допев песню, Стёпка спрыгнул с пенька и быстро пошёл на поляну. Переворошив сено, он вернулся к матери, и начал нагребать копёшки, складывать их на верёвку и перетаскивать на солнцепёк.
На следующей неделе, когда в свои выходные, Стёпка пришёл на покос, он удивился: вокруг остожья стояло штук пятнадцать больших копён сена.
– Ого! Сколько ты тут без меня натяпала.
– Да воза на два, наверное, будет. Сегодня стог метать будем.
Сначала мать и сын вместе вилами укладывали сено на остожье вокруг жерди, потом мальчишка был отправлен на стог, утаптывать и принимать навильники.
– Стёпа! Давай сужаться, стог вершить будем.
– Так, вон ещё, сколько копён осталось.
– Это на второй стог будет. Вот завершим этот и новое остожье делать будем.
Стёпка принимал сено, топтался вокруг жерди. Когда стог был свершен, причёсан граблями, Алёна пошла в лесок срубить тонкие длинные берёзки и липы, если попадутся. Вскоре она приволокла четыре длинных тонких палки с петлями на месте верхушек.
– Одевай петли на стожар и опускай переметы на все стороны света.
– Север, юг, восток и запад, – приговаривал Стёпка, бросая вниз одетую петлёй на жердь очередную палку.
– Аккуратней спускайся. Не ломай причёску стогу. А теперь пошли в березняк жердей на остожье нарубим.
Алёна
Остожье было построено, и после обеда Сазоновы начали метать второй стог. Завершив его Стёпка скатился вниз. Вечерело.
– Ну вот, и слава богу – начало положено. Ещё стога четыре поставить, и корове с овечками хватит.
– Так это что, ещё недели две косить будем?
– Ну две не две, а если погода позволит, дён за десять управимся. Ближе к долу трава лучше будет – поспорей дело пойдёт. Айда домой, а то мы сегодня долго провозились.
Пологий длинный спуск к долу густо зарос высокой густой травой. Стёпка с матерью спускались вниз, чтобы оттуда начать косить. Стёпка не заметил лежащую в траве змею, а только почувствовал, что наступил на что-то мягкое. Змея вскинула голову и раскрыв пасть ткнулась в кеду около лодыжки. Стёпка отскочил в сторону и начал бить косой по змее, пока её не перерезал на несколько частей.
– Стёпка, что ты там делаешь?
– Змею убиваю. Она меня укусила.
– Как укусила? Куда? – Алёна подбежала к сыну. – Показывай куда укусила?
Стёпка стащил с ноги кеду. На ноге укуса не было, а вот на сером брезенте обувки были видны два коричневых пятна.
– Ну, слава богу! До ноги не добралась – весь яд на материи остался. Значит змеи здесь есть. Аккуратней надо.
Мальчишка натянул на ногу обувку и пошёл вслед за матерью к логу. Трава ровными валками ложилась после размашистой проводки косы. Валок у Стёпки был меньше, чем у матери, но у неё и коса была раза в полтора больше. Косили часа два без перерыва. Платье матери, и рубашка сына были мокрыми от пота, сели под развесистый куст отдохнуть.
– Ну вот, платье уже просохло. Пойдём валки разбивать, а то в таких плотных валках трава закиснет.
Разбитая из валков трава ровным мягким ковром покрыла всё скошенное пространство и прямо на глазах начинала скручиваться в лодочки. Солнце споро забирало из травы влагу.
С сенокосом управились к Ильину дню. Сметали восемь стогов сена, каждый по возу, а то и больше.
– Ну, вот, теперь на всю зиму скотина обеспечена. Да ещё и на следующую – должно что-то остаться. – Подвела итог Алёна, когда последний стог сена был причёсан, и Стёпка весело скатился по его крутому боку вниз.
– Ура! Теперь в выходные можно будет с ребятами в лапту и чуги поиграть, да и на посиделки сходить.
–Не заиграешься. Черника уже поспевает, а там и брусёна нальётся. Пока по ягоды да грибы походим, а там и школа начнётся. Чай последний, выпускной класс. Посерьёзней к урокам то, надо будет относиться.
– Получается, и отдохнуть некогда.
– А ты, бросай свою работу и отдохнёшь.
– Бросай работу. Денег я хочу на суконный костюм заработать.
– Купит тебе отец суконный костюм к школе.