Жизнь в потусторонье
Шрифт:
В семьях с господством "коммунальной техники" - а их в наших городах и весях кабы не большинство - закрепляется постоянный коммуникативный стиль , по форме напоминающий перебранку. Его центральным элементом является встречный вопрос вместо положительного или отрицательного ответа,например : "А ты как думал?", "А ты что, не понимаешь?" и т.п.
– Ты сможет купить продукты на пути с работы?
– А у меня есть деньги?
По содержанию, казалось бы, имеет значение содержание ответа, а не то, делается он в форме утверждения или встречного вопроса, но на самом деле встречный вопрос имеет ощутимый характер агрессии и конфронтации. Еще более острым скандальным элементом выступают всякие "отбривающие" ответы типа "Как бы не так!", "Как же, спешу и падаю!". "Ну да, разбежался!", "Держи
Но самым главным, поистине королевским приемом коммунальной техники служит, конечно, перебивание собеседника в разговоре. Это происходит от недостаточно контролируемой культурой эмоциональности, т.е. неумения преодолеть нетерпение, и в результате отсутствия культурной традиции.Перебивание не просто не дает возможности высказываться каждому, но и усиливает раздражение и озлобленность каждого собеседника, так что даже довольно спокойный вначале диалог в результате одного только перебивания приобретает характер скандала. Во многих семьях типичная "разборка" выглядит как одновременный крик возбужденных оппонентов.Олег предполагает, что перебивание, возможно, наполовину усиливает скандальность супружеского общения. Любопытно, что наша отечественная традиция семейного перебивания ярко проявляется и в публичном поведении, в частности, в различных телевизионных диалогах, считаясь здесь демократической манерой. Всякие разговоры за круглым столом в телевизионных студиях России и Украины носят выразительно базарный характер.
В целом, по мнению Олега, коммунальный стиль супружеского общения выступает не какой - то второстепенной, сопутствующей причиной семейного неблагополучия, а одной из главных, равноценной таким классическим разрушительным факторам, как пьянство и неверность. Что касается еще одной популярной проблемы - "не сошлись характерами", то это "несходство" зачастую является естественным следствием использования коммунальной техники общения.
В семье Олега общение также порой не обходилось без коммунальщины, но во всяком случае супруги осознавали это, что помогало избегать крайностей. Не перебивать - стало правилом, за соблюдением которого всегда следили. Естественно, что со временем супружеские отношения стали более прохладными и на этом фоне проявилась проблема недостаточной психологической совместимости, которая казалась легко преодолимой в молодые годы.
Главным противоречием стало различие в отношении к религиозным и мистическим идеям. В советские годы многие люди под влиянием государственной идеологии были искренними атеистами, а у других, также весьма многочисленных, атеизм был весьма поверхностным в результате воздействия всяких народных суеверий, шедших от малограмотных предков. Кроме того в последние десятилетия советской власти появились новомодные увлечения вроде экстрасенсорики, филиппинской хирургии, массового внушения типа сеансов Кашпировского и Чумака, веры в предсказательство и тому подобного. Создавалось общее впечатление размывания материалистической картины мира.
Значительную часть советских людей (как и представителей любого другого общества) составляли люди, склонные к ярким и эффектным представлениям, а также к легко возникающей оппозиционности всему, идущему от власти. Они легко отбросили мировоззренческий материализм, увидев в этом акт прорыва к свободе и почувствовав себя передовыми борцами с косностью и отсталостью. Это создало для них великую возможность самоутверждения, которого так нелегко добиваться в рамках профессиональной деятельности. Разумеется, радостно воспрянула многочисленная кагорта всяческих легковерных энтузиастов и шарлатанов: мистиков, астрологов, черных и белых магов, сторонников шаманизма, предсказателей, псевдоцелителей и т.д. Образовалась очень значительная и энергичная антиматериалистически настроенная часть общества, создавшая впечатление требования современного менталитета. Материалистическая позиция стала немодной. Под давлением ситуации заколебалась или неуверенно замолчала даже часть ученых, для которых
В этой кагорте сторонников "передового мышления" оказалась и жена Олега, весьма склонная по характеру к различным эффектным суждениям. Это не привело к катастрофе, но и не способствовало благоприятной семейной атмосфере.
Другой фактор недостаточной совместимости, обострившийся с возрастом семьи, заключался в различии темпераментов. Жена Олега была скорее всего легким холериком (слава богу, не резким), что постоянно вызывало импульсивность ее реакций. У Олега был более умеренный темперамент и, соответственно, более отсроченные реакции.Это порой вызывало разногласия даже в молодые годы, а с возрастом, когда, казалось бы следовало к этому привыкнуть, стало чувствоваться еще острее, поскольку происходило, увы, неизбежное обострение отрицательных черт характера обоих. Получилось, что именно недостаток психологической совместимости стал ощущаться наиболее заметной помехой в их отношениях.
Однако в целом брак был вполне удачным, причем, по мнению Олега, именно благодаря грамотному решению его основных проблем. Он удался не в том смысле, что они не развелись - ведь развод бывает далеко не худшим выходом для плохих супружеских отношений-, а в том, что они, несмотря на размолвки. жили в достаточно комфортной психологической обстановке. Бывали неприятные ситуации, связанные с классической проблемой супружеской верности, но опять - таки благодаря избеганию коммунальщины корабль оставался на плаву. Все познается в сравнении, а оно было в пользу их семьи, поскольку все вокруг разводились, причем некоторые - неоднократно.
Радикализм как феминизм.
Конкурс нелепых идей продолжался, Леонид с Олегом читали, слушали и обсуждали. Немалый интерес вызвал доклад о явлении радикализма.
Как известно, время от времени в обществе возникают различные протестные движения, приводящие к тем или иным переменам. Само стремление к экономическим, политическим и социальным переменам закономерно и неизбежно, но вот сопровождающие его крайности и насилие представляются далеко не всегда оправданными. Нередко возникает впечатление, что потери перевешивают положительные результаты.
Крайности борьбы вызываются тем, что во всяком протестном движении наряду с умеренным формируется и более радикальное крыло, призывающее к решительным и рискованным действиям. Оно выглядит более революционно или патриотично, призывает к героизму и самопожертвованию, обещает успех и тем вызывает одобрение широких масс.
В положительном варианте радикальными деятелями выступают наиболее энергичные и компетентные лидеры, понимающие необходимость и выигрышность именно тех решительных действий, которые действительно оказываются необходимыми для прогресса. Драма заключается в том, что истинная полезность или бесполезность таких действий определяется только со временем, поэтому в процессе общественных катаклизмов популярными могут становиться совсем не оправданные радикальные лозунги.
История дает сколько угодно примеров избыточного радикализма, и одним из них могут служить лозунги некоторых современных феминисток. Вообще, борьба женщин за свое равное с мужчинами положение в обществе вряд ли требует особого обоснования. Многовековой патриархат и его остаточные традиции,
безусловно, были проявлением цивилизационного примитивизма, оправдание которому, может быть, можно найти только в определенной экономической необходимости.
С достижением более благоприятных условий существования развернулось неизбежное движение в сторону женской эмансипации.Сначала выдвигалось требование равноправия, т.е. равенства перед законом, что было в западном обществе полностью достигнуто в ХХ веке. По мере его достижения все более определялось стремление к равенству возможностей, которые у женщин определенным образом ограничивались неообходимостью ухаживать за детьми в младенческом возрасте. Следует отметить, что стремление к равенству возможностей многие женщины ошибочно называют борьбой за равноправие, хотя последнее в большинстве стран уже достигнуто полностью.