Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль
Шрифт:
В архивном фонде хранится также масса других писем и докладных записок Раковского Каминскому, в которых ставились вопросы деятельности Управления научных институтов, ученого медицинского совета, вносились предложения по проблемам теории и практики медицины в СССР. Можно предположить, что нарком принял меры, чтобы привлечь Раковского к работе в своем ведомстве именно потому, что хорошо знал о его выступлениях против роста бюрократического аппарата, против самовластия Сталина.
Хотя Х. Г. Раковский получил медицинское образование и имел врачебную практику за много лет до этого, он смог быстро включиться в работу Наркомздрава, проявив высокую компетентность. Это объяснялось тем, что у него были превосходные организаторские качества, опыт общения с разнообразными группами людей, данные исследователя, пропагандиста и оратора, знание иностранных языков (при зачислении на работу он писал в анкете, что очень хорошо знает французский, болгарский и румынский, хорошо турецкий, удовлетворительно немецкий и английский). [1348]
1348
ГАРФ.
Первое публичное выступление Раковского после возвращения из ссылки состоялось 21 августа 1934 г. на всероссийском совещании заведующих областными и краевыми здравотделами. Он начал так: «Я выступаю здесь после некоторого колебания. Дело в том, что я являюсь самым молодым сотрудником Наркомздрава по опыту и стажу. Мне еще нужно долго учиться, прежде чем я буду иметь возможность учить». [1349]
Но рядом соображений оратор все же счел нужным поделиться. Главный недочет научной работы в области медицины он видел в ее оторванности от медицинского образования и в недостаточной подготовленности студентов «для теоретической карьеры». Он отметил неразбериху при создании НИИ, многие из которых были всего лишь продолжением аппарата здравотделов и вели только статистическую работу; есть институт лишь с двумя сотрудниками, отметил он. «Причины непонятны, а последствия плачевны», – указывалось в выступлении, в котором отмечалась необходимость самого серьезного пересмотра всей сети научно-исследовательских институтов. [1350]
1349
Там же. Оп. 24. Ед. хр. 226. Л. 238.
1350
Там же. Л. 241.
Раковский решительно выступил за концентрацию научных сил, за сокращение совместительства, которое охарактеризовал как страшный бич. «Каждый пароход ищет свой порт для стоянки, к которому он прикреплен, но наши сотрудники… все время плы вут». [1351] По-видимому, необычно, а в отдельные моменты и рискованно звучали его слова о формализме, процентомании в выполнении научных планов, вульгарном социологизировании. Чрезвычайно опасное дело подгонять научную работу под метрическую систему. Что означают проценты? Количество написанных страниц? – задавался он вопросами. А где же оценка качества, где действительные достижения науки? Где проверка достигнутого со стороны специалистов высокой квалификации? Критерий научной работы – экспертная оценка компетентных людей. «Я не считаю такими ни наших специалистов, ни себя лично. Я считаю такими людей науки, которые будут в нашем ученом медицинском совете». Только на «очной ставке» можно установить уровень работ по каждой научной теме. [1352]
1351
Там же. Л. 243.
1352
ГАРФ. Ф. 482. Оп. 24. Ед. хр. 226. Л. 246.
В связи с этим при Ученом медицинском совете, который должен походить на Французскую медицинскую академию, намечалось создание Центрального бюро ученых обществ как объединения ученых, общественности и Наркомздрава, издание универсального медицинского журнала, ставился вопрос о медицинской газете. [1353]
Раковский крайне негативно относился к попыткам вульгаризации научного знания. В частности, он резко критиковал тезис, выдвинутый в рамках исследовательской программы одного из профильных институтов, о возможности социальных форм аппендицита. [1354]
1353
Там же. Л. 248–249.
1354
Там же. Л. 240.
Так Х. Г. Раковский публично засвидетельствовал, что, несмотря на покаяние, он не смог стать послушным исполнителем воли аппарата, сохранил некоторую самостоятельность мышления, определенную, хотя и ограниченную способность деловой, в том числе социально-политической, критики. Речь отчетливо свидетельствовала о появлении в кадрах Наркомздрава РСФСР неординарной фигуры. Хотя, скорее всего, значительной части местных администраторов, присутствовавших на этом совещании, мысли Раковского были чужды и, возможно, даже не вполне понятны, проводили его аплодисментами. [1355]
1355
Там
Возглавив руководство научно-исследовательской деятельностью в Наркомате здравоохранения России, Х. Г. Раковский развернул разностороннюю работу в нескольких тесно связанных между собой направлениях.
Прежде всего под его руководством стало создаваться управление научных институтов (УНИ), которого раньше не существовало. Управление формировалось одновременно с общей реорганизацией наркомата. Разумеется, образование УНИ в полной мере вписывалось в формирование административно-бюрократического характера руководства, но в то же время быстро развивавшаяся сеть научных институтов в области медицины требовала координации, планомерного развития, разумного финансирования, и без высшего административного органа обойтись было трудно.
В августе 1934 г. Раковский подготовил проект штатного расписания УНИ с указанием обязанностей каждого сотрудника. Обязанности начальника управления, то есть себя самого, определялись следующим образом: «Осуществляет общее руководство научно-исследовательской работой всех научно-исследовательских институтов системы здравоохранения РСФСР… руководство работой научных медицинских обществ через совет научных медицинских обществ, непосредственно управляет центральными научно-исследовательскими институтами, находящимися в ведении УНИ. Представляет на утверждение наркома здравоохранения кандидатов на должности директоров НИИ и их заместителей. Является распределителем кредитов по научно-исследовательским расходам здравоохранения». [1356]
1356
ГАРФ. Ф. 482. Оп. 24. Ед. хр. 226. Л. 62.
Важным направлением работы была подготовка квалифицированных научных кадров. Именно с середины 30-х годов в СССР стали формироваться система аспирантуры, создание диссертационных исследований и аттестация ученых. По линии российского Наркомздрава этой работой непосредственно руководил Х. Г. Раковский. Приказом по Наркомздраву от 15 сентября 1934 г. Раковский был назначен председателем комиссии по отбору аспирантов. Христиану Георгиевичу было предложено в двухнедельный срок представить предложения о составе отборочной комиссии. [1357]
1357
Там же. Оп. 42. Ед. хр. 5045. Л. 2.
Он тщательно разбирался в представлениях отраслевых институтов и медицинских вузов о зачислении аспирантов, пытался отсеять тех, кого пытались втиснуть не по способностям, а по «классовому признаку» или по знакомству, спекулируя этим самым «признаком» или же попросту измышляя его, готовил соответствующие приказы (в архивном фонде сохранились многие десятки таких приказов). [1358] Раковский скомплектовал состав отборочной комиссии по приему в аспирантуру, включив в нее выдающихся медиков. [1359]
1358
Там же. Оп. 1. Ед. хр. 706. Л. 8, 20, 57, 234; Ед. хр. 732. Л. 40–43, 49, 73, 102; Ед. хр. 741. Л. 42–44 и мн. др.
1359
Там же. Оп. 1. Ед. хр. 697. Л. 317, 363.
Пути обучения аспирантов только еще нащупывались. К середине 1935 г. стала ясной необходимость квалифицированной проверки того, чем они овладели за первый год обучения. В связи с этим в конце мая 1935 г. Раковский направил директорам НИИ письмо о необходимости проверки работы аспирантов с отчислением неуспевающих каждые шесть месяцев. [1360] Председателем центральной проверочной комиссии стал Х. Г. Раковский. [1361]
В марте 1936 г. управление научных институтов Наркомздрава провело совещание аспирантов центральных научно-исследовательских институтов. Вступительным словом его открыл Х. Г. Раковский, призвавший участников откровенно говорить о причинах недостатков в подготовке научной смены. [1362]
1360
ГАРФ. Ф. 482. Оп. 28. Ед. хр. 13. Л. 24.
1361
Там же. Ед. хр. 710. Л. 121.
1362
Там же. Ед. хр. 74. Л. 1.