Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих
Шрифт:
И вот, после того как вышеупомянутый Якопоне отвел Джорджо несколько комнат позади церкви Сан Спирито и по соседству с Франческо, оба они всю эту зиму сообща и с большой для себя пользой занялись изучением предметов искусства, не пропустив ни во дворце, ни в какой-либо другой части Рима ни одного примечательного произведения, которое бы они не зарисовали. А так как они не могли свободно рисовать во дворце, когда папа там находился, то, стоило только Его Святейшеству, как он это часто делал, выехать верхом к себе в Мальяну, как они при помощи друзей проникали в названные покои, чтобы порисовать, и оставались там с утра и до вечера, довольствуясь коркой хлеба и коченея от холода.
Когда же кардинал Сальвиати заказал Франческо написать фреской несколько историй из жития св. Иоанна Крестителя в своей дворцовой капелле, в которой он каждое утро слушал мессу, то Франческо, а вместе с ним и Джорджо стали изучать обнаженное тело, рисуя натурщиков в соседней бане, а затем на кладбище анатомировали трупы. Весной кардинал Ипполито был послан папой в Венгрию и приказал отправить Джорджо во Флоренцию для написания им там нескольких картин и
Однако уже в июле, отчасти от переутомления за минувшую зиму, отчасти же от летнего зноя, Джорджо заболел и был на носилках перенесен в Ареццо, к великому огорчению Франческо, который тоже захворал и чуть не умер.
Однако, как только он выздоровел, Франческо, через посредство мастера резьбы по дереву Антонио Лабакко получил от магистра Филиппо из Сиены заказ на фреску с изображением Христа, беседующего со св. Филиппом, и с изображениями Мадонны и благовествующего ангела по углам в нише, расположенной над задней дверью церкви Санта Мариа делла Паче. Росписи эти очень понравились магистру Филиппо, что послужило поводом к тому, что Франческо в той же церкви на одной из восьми еще незаписанной ее грани изобразил Успение Богоматери. И вот, приняв во внимание, что ему предстоит написать эту вещь в месте не только общественном, но и таком, где были росписи редкостнейших мужей, как Рафаэль Урбинский, Россо, Бальдассаре сиенца и других, Франческо и вложил в нее все свое усердие, написав ее маслом по стене, почему ему и удалось создать прекрасное и весьма хваленое произведение живописи. В числе других фигур особенно удачной считается включенный им в историю портрет названного магистра Филиппо с молитвенно сложенными руками. Поскольку же, как говорилось, Франческо состоял при кардинале Сальвиати и был известен в качестве его питомца, его и стали величать и признавать не иначе, как называя его Чеккино Сальвиати, каковое прозвище он и сохранил до конца своей жизни.
После смерти папы Климента VII и избрания Павла III мессер Биндо Альтовити поручил Франческо написать на фасаде его дома, что у моста Св. Ангела, герб названного нового папы с несколькими большими и обнаженными фигурами, которые всем очень понравились. В это же время Франческо изобразил названного мессера Биндо, и получилась отличная фигура и прекрасный портрет, который, однако, был вскоре отправлен на его виллу в Сан Мидзано в Вальдарно, где он находится и посейчас. Засим в церкви Сан Франческо а Рипа он написал маслом на дереве великолепнейшее Благовещение, исполненное им с величайшей тщательностью.
По случаю прибытия Карла V в Рим в 1535 году он для Антонио Сангалло написал светотенью несколько историй, которые были помещены на триумфальную арку, воздвигнутую против церкви Сан Марко; картины эти, как уже говорилось в другом месте, оказались лучшими из всех, написанных для этого торжества.
Когда же после этого синьор Пьер Луиджи Фарнезе, сделавшийся к тому времени владетелем города Непа, пожелал украсить этот город новыми стенами и картинами, он взял к себе на службу Франческо и отвел ему помещение в Бельведере, где тот написал для него на больших холстах гуашью несколько историй подвигов Александра Великого, которые впоследствии были вытканы во Фландрии на шпалерах. Для того же владетеля Непа он отделал большую и великолепную баню многими, написанными фреской, историями и фигурами. Засим, когда тот же Пьер Луиджи стал герцогом Кастро и впервые вступил в свои владения, весь город был украшен великолепнейшим и богатым праздничным убранством по проекту Франческо, а у городских ворот была сооружена арка, сплошь покрытая историями, фигурами и статуями, весьма толково исполненными мастерами своего дела, в частности сетиньянским скульптором Алессандро, по прозванию Скерано. Другая арка в виде целого фасада была воздвигнута у «Большого камня» и еще одна — на площади. Что же касается деревянных частей, все они были выполнены Баттистой Боттичелли, и, помимо всего прочего, Франческо построил для этих торжеств красивую сцену и перспективу для комедии, которая была на ней представлена.
В это же время Джулио Камилло, находившийся тогда в Риме и составивший из своих сочинений книгу, которую он собирался послать французскому королю Франциску, поручил все ее украшение Франческо Сальвиати, вложившему в это дело старательность большую, чем в такого рода работу возможно вложить. Кардинал Сальвиати, пожелавший иметь картину из многоцветного набора, то есть из интарсии, работы фра Домиано из Бергамо, послушника доминиканского монастыря в Болонье, послал ему рисунок, который, следуя его замыслу, Франческо выполнил красным карандашом. Рисунок этот, изображавший царя Давида, принимающего помазание от Самуила, был самым лучшим и редкостнейшим произведением, когда-либо нарисованным рукой Чеккино Сальвиати. Засим, после того как Джованни из Чапарелло и Баттиста да Сангалло «Горбун» поручили флорентийцу Якопоне дель Конте, живописцу в то время еще молодому, написать в здании флорентийского сообщества Мизерикордии имени обезглавленного св. Иоанна Крестителя, расположенном под римским Капитолием, то есть во второй церкви, где происходят собрания этого сообщества, поручили, говорю я, написать историю из жития названного св. Иоанна Крестителя, а именно явление ангела Захарии во храме, они же заказали Франческо написать под этой историей другую из жития того же святого, а именно посещение Богородицей Елизаветы. Роспись эту, законченную им в 1538 году, Франческо написал фреской так, что она по замыслу, по композиции изображенной истории, по той строгости и стройности, с какой фигуры сокращаются в соответствии со всеми правилами, по тому, как переданы перспектива и архитектура околичностей, обнаженные тела, одежды, выражения лиц, — словом, во всех отношениях написал ее так, что она должна быть причислена к самым прелестным и лучше всего продуманным живописным произведениям, когда-либо
Все это Сальвиати показал Джорджо, который после смерти герцога Алессандро на два месяца приезжал в Рим, и обещал ему, что, как только он закончит картину, которая изображает св. Иоанна в образе мальчика и которую он пишет для своего хозяина, кардинала Сальвиати, Страсти Христовы на холсте, которые он должен отослать в Испанию, и, наконец, картину с Богоматерью, которую он пишет для Раффаэлло Аччайуоли, он собирается вернуться во Флоренцию, чтобы повидать отечество, родных и друзей, тем более что еще живы и отец его и мать, которым он всегда оказывал величайшую поддержку в особенности тем, что пристроил двух своих сестер, из которых одна замужем, а другая иночествует в монастыре Монте Домини.
Итак, приехав во Флоренцию, где его радостно встретили родные и друзья, он попал в этот город как раз в то время, когда его украшали по случаю бракосочетания герцога Козимо с синьорой доньей Леонорой Толедской. Когда ему в связи с этим поручили одну из упоминавшихся выше историй, которые предназначались для убранства двора, он весьма охотно на это согласился. История же эта была та, на которой надо было изобразить императора, возлагающего герцогскую корону на главу герцога Козимо. Однако еще до того, как он ее закончил, ему захотелось съездить в Венецию и он передал ее Карло Портелли из Лоро, который ее дописал по рисунку Франческо. Рисунок этот вместе со многими другими его рисунками хранится в нашей Книге.
Покинув Флоренцию и остановившись в Болонье, Франческо встретил там Джорджо Вазари, который уже два дня до того вернулся из Камальдоли, где он закончил те два образа, которые находятся на алтарной преграде тамошней церкви, и начал писать образ главного алтаря, а также собирался написать два больших образа для трапезной святых отцов монастыря Сан Микеле ин Боско. Он уговорил Франческо провести с ним еще два дня, а за это время кое-кто из его друзей добился того, что Франческо заказали образ, который должны были у себя иметь люди, обслуживающие госпиталь делла Морте. Однако, хотя Сальвиати сделал для этого заказа великолепнейший рисунок, люди эти, которые мало в чем разбирались, не сумели понять, что наконец представился случай, ниспосланный им самим мессером Господом Богом и сулящий Болонье возможность обладать произведением, написанным мастером своего дела. Поэтому-то Франческо, вроде как рассердившись, уехал и оставил в руках Джироламо Фаджиуоли несколько очень хороших рисунков с тем, чтобы тот их выгравировал на меди и отдал в печать. Приехав в Венецию, он был радушно принят патриархом Гримани и его братом, мессером Ветторе, которые всячески его обласкали. Несколько дней спустя он для этого патриарха на восьмиугольном подрамнике размером в четыре локтя написал прекраснейшую Психею, которой, как богине, подносят за ее красоту благовония и посвященные ей дары. Восьмиугольник этот был помещен в доме этого синьора в одну из его гостиных, где есть потолок, середина которого была обрамлена гирляндами, написанными Камилло Мантуанцем — живописцем, отлично изображавшим пейзажи, цветы, листья, плоды и другие подобные вещи. Так вот я и говорю, что этот восьмиугольник был помещен в середине потолка, по углам которого были четыре картины в два с половиной локтя каждая, изображавшие истории про ту же Психею, написанные, как уже было сказано в жизнеописании Дженги, рукой Франческо из Форли. Восьмиугольник же этот не только без всякого сравнения красивее названных картин, но и самое прекрасное живописное произведение во всей Венеции. После этого в одной из комнат, где было много всякой лепнины работы Джованни Рикаматоре из Удине, Франческо написал фреской несколько очень изящных обнаженных и одетых фигур. Равным образом на доске, расписанной им для монахинь Тела Господня в Венеции, он с необыкновенной тщательностью изобразил мертвого Христа с Мариями и летящим ангелом, который держит в руках символы Страстей Господних. Написал он также портрет мессера Пьетро Аретино, который, как произведение редкостное, был этим поэтом послан королю Франциску с приложением стихов в честь того, кто написал этот портрет. Для камальдульских монахинь Св. Христины в Болонье тот же Сальвиати, по просьбе их исповедника дона Джованфранческо из Баньо, написал на дереве поистине великолепнейшую картину, находящуюся в церкви этого монастыря.
А так как Франческо, вспоминавшему свое римское житие, наскучило жить в Венеции и так как ему казалось, что Венеция не место для рисовальщика, он оттуда уехал, направившись в Рим. Завернув по дороге в Верону и в Мантую, чтобы посмотреть в первой множество всяких древностей, в ней находящихся, а во второй — творения Джулио Романо, он через Романью вернулся в Рим и прибыл туда в 1541 году.
Там, несколько передохнув, он первым делом написал портреты своих ближайших друзей мессера Джованни Гадди и мессера Аннибале Каро. Закончив их, он для капеллы камеральных клириков в папском дворце написал на дереве очень красивый алтарный образ, в церкви же немецкой колонии для одного купца этой нации начал расписывать фреской капеллу, изобразив наверху, в своде, Сошествие св. Духа на апостолов, а ниже, на половине высоты, в прямоугольнике — Воскресение Христово с солдатами, уснувшими вокруг гроба и изображенными в ракурсе в смелой и очень хорошей манере. В двух нишах он изобразил с одной стороны св. Стефана, а с другой св. Георгия, внизу же — св. Иоанна Милостивого, подающего милостыню голому бедняку, и рядом с ними фигуру Милосердия, и с другой стороны св. Альберта, кармелитского монаха, между фигурами Логики и Мудрости. Наконец, на большом алтарном образе он написал фреской мертвого Христа с Мариями.