Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
Известно также, что Франциск I дал привилегию проституткам под надзором Сесилии де Вьефвилль следовать за двором повсюду. А потому нечего удивляться, что поэт, не слишком-то наполненный принципами нравственности, для того, чтобы понравиться своему повелителю, отыскивает для него в других местах менее пошлые развлечения.
Клеман Маро ненавидел судейских, которые очень сурово поступили с ним во время процесса с Сорбонной, и против которых в тюрьме он написал кровавую сатиру под названием «Ад». Быть может эта ненависть поэта к классу подьячих
Через два дня, зная что адвокат в отсутствии, поэт на всякий случай, переодевшись крестьянином, отправился в улицу Шартрон. Встреченный Жиборной, от которой он потребовал поговорить с ее господином, он был уведомлен, что самого господина нет дома, а остался клерк.
– Так проводите меня к клерку! – сказал Маро после некоторого колебания.
Алэн Бриду даже не привстал при виде этого мужика с глуповатой физиономией, с тяжелой поступью, но едва удалилась Жаборна, затворив за собой дверь, как мужик заставил клерка принять во внимание свое посещение. Подойдя к нему, с кошельком в одной и с кинжалом в другой руке, Маро сказал:
– Выбирай: или это в твой карман, или вот эту штуку в твое горло.
Горбун, хотя и испуганный, не потерял однако рассудительности.
– Чтобы не надо было других объяснений, дорогой господин, я выбираю вот это… – И он указал на кошелек.
– В добрый час! – одобрил Маро. – Отвечай же мне: мэтр Феррон в суде?
– Да.
– А жена его – дома?
– Да.
– Ты меня к ней проводишь.
– Провожу.
– И пока я буду говорить с ней, ты будешь наблюдать, чтобы колдунья, которая отперла мне, не помешала нам.
– Я буду наблюдать…
– И ты устроишь так, что если мэтр Феррон возвратится ранее обыкновенного…
– Я предупрежу вас.
– Отлично! Вот кошелек. Да! еще два слова. Ты запомни, что если я преуспею в своем намерении, ты получишь от меня еще двадцать турских ливров в будущем.
– Итого сорок. Хорошо.
– Но успею ли я, или нет, ты припомнишь также….
– Что если и открою рот для хозяина о вашем посещении, кинжал пойдет в дело. Напрасное предупреждение, монсеньор. Что я выиграю от этого, разве только то, что мэтр Феррон убьет меня прежде вашего?..
– Отлично сказано! Право, мой милый, ты мальчик с чувством. Я полагаю, что ты получишь свои сорок ливров.
– Поверьте, что я сделаю все для этого.
– Без сомнения!
– Без малейшего.
– Так ты не любишь своего хозяина?
– Гм! кто любит своих господ? Но я особенно не люблю госпожу Феррон.
– Почему?..
– Потому что она очень хороша…
– А ты уродлив. Понимаю: история жабы и розы. Не имея возможности вдыхать ее ароматы, жаба не может выносить общества розы.
Алэн Бриду сделал гримасу. Метафора, хотя она и была верна, не очень-то ему понравилась.
– Но все таки, – снова заговорил Моро, – я доволен, что имею дело с умным бездельником. Проводи же меня, мой друг.
– Я вас жду.
Жанна была в своей комнате. Со времени своего замужества, она взяла привычку оставаться в ней; ей было лучше там со своими мыслями. Сидя у окна, она занималась тем же вышиванием, которым занималась во время чтения Рене Гитара.
Входя в сопровождении горбуна в комнату Жанны, Маро скинул с себя прическу крестьянина. В 1539 году Маро был привлекательным кавалером. И если Жанна ощутила некоторое смущение при внезапном появлении незнакомца, по крайней мере в этом смущении не было ничего неприятного. При том же поэт не дал жене адвоката ни минуты на размышление.
– Мадам, – сказал он, – меня зовут Клеман Маро; я первый камердинер нашего государя, короля Франции и прислан к вам Его Императорским Величеством, чтобы сказать вам, что он вас видел, заметил и находит неудобным для вас, такой прелестной, принадлежать человеку таких зрелых лет, как мэтр Феррон.
Жанна покраснела. Король ее видел… Король заметил ее!.. Это было лестно… Но чего хотел достигнуть король?
– А дальше? – спросила она.
– Дальше? – переспросил Маро. – Но это очень просто, а что просто, то и объясняется просто. Вы не можете любить вашего мужа.
Жанна испустила очень красноречивый вздох.
– Следовательно, – продолжал поэт, – для вас не будет трудно разлучиться с ним.
Последовал новый вздох, на этот раз сопровождаемый такими словами:
– Но что станется со мной, когда я разлучусь с мужем?
– Вы станете подругой самого прекрасного и любезного из королей.
Жанна склонила голову.
– Самого прекрасного… говорят, это правда, – заметила она. – Но самого любезного?
– Он вас уже любит, почему бы и вам не полюбить его?
Жанна опустила глаза.
– Сердцу нельзя приказать. Если бы я сама уже любила всеми силами души другого?
Маро никогда нельзя было застать врасплох.
– Так что же? – весело ответил он. – Вы любили бы и другого всеми силами души, немножко любя и короля. Ничего больше! Короли также мараются в грязи, как и прочие смертные; достаточно, чтобы они верили тому, во что желают верить, и они довольны. Рассмотрим случай со всех сторон: вы только можете выиграть, оставив этот дом, – я обо всем осведомился, мэтр Феррон ревнив как тигр и держит вас в заключении… Наконец поспорим, что принадлежа королю для вас будет гораздо легче принадлежать и другому, чем оставаясь с мужем.
– Правда; Феррон убил бы его, если бы застал его здесь.
– Но даже застав его у вас, король только засмеется.
– У меня? – повторила Жанна.
– Да, у вас, – с особенным ударением сказал Маро; – у вас, где вы будете королева и повелительница, куда никто не проникнет без вашего позволения. Его Величество уже озаботился о жилище, которое предназначается для вас.
– И я буду в безопасности?..
– От всего. Когда король Франции подает вам руку, сударыня, неужели вы сомневаетесь, что эта рука не сможет защитить вас ото всего?.. Я возвращаюсь к Его Величеству. Скажу ли я ему, что вы согласны исполнить его желание?