Жизни Кристофера Чанта

Джонс Диана Уинн

– Кто-то сидел на моем стуле! – начинали кричать каждый раз, когда они втроем входили в помещение.

Всё из-за того, что Кристофер был высоким, хотя до сих пор не подозревал об этом, Феннинг – маленьким, а Онейр – ровно посередине между ними.

Еще до конца первой недели Кристофер начал удивляться, чего он так боялся. Конечно, у школы были свои недостатки. Например: еда, или некоторые учителя, и немало старших мальчиков. Но всё это сущая ерунда по сравнению с чистым удовольствием жить среди множества ровесников и иметь двух настоящих друзей. Кристофер сделал открытие, что с противными учителями и большинством старших

мальчиков следует обращаться как с гувернантками: вежливо говоришь им ту правду, которую они хотят услышать, они думают, что победили, и оставляют тебя в покое. Уроки были легкими. На самом деле, большинство новых знаний Кристофер получал от других мальчиков. Меньше чем за три дня он узнал достаточно – сам не заметив как, – чтобы понять: мама вовсе никогда не собиралась делать его миссионером. Открытие заставило его почувствовать себя немного глупо, но он не позволил себе переживать из-за этого. Теперь он был о маме гораздо лучшего мнения, и с полным удовольствием погрузился в школьную жизнь.

Единственный урок, который его не радовал – это магия. К своему удивлению, Кристофер обнаружил, что кто-то записал его на факультатив по магии. У него было смутное подозрение, что это мог устроить Такрой. Если так, Кристофер не продемонстрировал ни малейших признаков громадного дара, который углядел в нем Такрой. Элементарные чары, которые ему приходилось учить, были до смерти скучны.

– Пожалуйста, держите под контролем ваш восторг, Чант, – едко говорил учитель магии. – Меня уже тошнит от созерцания ваших гланд.

Через две недели после начала семестра он предложил Кристоферу бросить магию.

У Кристофера возникло искушение согласиться. Но к этому моменту он понял, что хорошо успевает по другим предметам, и ему была ненавистна мысль потерпеть поражение даже в чем-то одном. Кроме того, Богиня приклеила его ноги к месту магией, и ему очень хотелось научиться тоже так делать.

– Но моя мать платит за эти уроки, сэр, – с добродетельным видом произнес он. – В будущем я буду стараться.

И он заключил договор с Онейром, согласно которому Кристофер делал за Онейра алгебру, а Онейр делал за Кристофера скучные задания по чарам. После чего он выработал рассеянное выражение, чтобы замаскировать скуку, и пялился в окно.

– Снова витаете в облаках, Чант? – приобрел привычку спрашивать учитель магии. – Не можете нынче наскрести честный зевок?

За исключением этого урока раз в неделю, школа настолько полностью пришлась по вкусу Кристоферу, что он больше месяца не вспоминал ни о дяде Тенни, ни о чем, связанном с прежней жизнью. Позже, оглядываясь назад, он часто думал, что если бы знал, как недолго пробудет в школе, то постарался бы наслаждаться ею еще больше.

В начале ноября он получил от дяди Тенни письмо:

«Старина,

Что за игры? Я думал, у нас договор. Эксперименты ждали тебя с октября, и планы множества людей пошли прахом. Если что-то не так, и ты не можешь этим заниматься, напиши мне. В противном случае, будь хорошим мальчиком: оторви свой зад от школьной скамьи и, как обычно, выйди в следующий четверг на связь с моим человеком.

Твой любящий, но озадаченный дядя

Тенни».

На Кристофера навалилось чувство вины. Как ни странно, хотя он подумал про Такроя, зря входившего в транс в своей мансарде, главную вину он испытывал по отношению к Богине. Школа научила его, что нельзя несерьезно относиться к клятвам и сделкам. Он поклялся

принести книги в обмен на Трогмортена и подвел Богиню, пусть она и была всего лишь девочкой. В школе такое считалось гораздо худшим преступлением, чем не выполнить поручение дяди. Охваченный чувством вины, Кристофер понял, что, если хочет принести Богине что-нибудь хотя бы приблизительно соответствующее ценности Трогмортена, ему придется в итоге истратить соверен дяди Тенни. Жаль, поскольку теперь он знал, что золотой соверен – большие деньги. Но, по крайней мере, у него еще оставался шестипенсовик дяди Тенни.

Проблема в том, что школа также научила его: девочки являются Абсолютной Загадкой и сильно отличаются от мальчиков. Он понятия не имел, какие книги нравятся девочкам. Пришлось спросить совета у Онейра, у которого была старшая сестра.

– Всевозможный сентиментальный вздор, – пожал плечами Онейр. – Не помню, что именно.

– Тогда не мог бы ты пойти со мной в книжный магазин и посмотреть, не узнаешь ли одну из них? – попросил Кристофер.

– Можно, – согласился Онейр. – Что я буду с этого иметь?

– Я сделаю сегодня, кроме алгебры, и твое задание по геометрии, – ответил Кристофер.

На таких условиях Онейр с Кристофером в промежутке между уроками и полдником пошли в книжный магазин. Там Онейр почти сразу же схватил «Тысяча и одна ночь (без купюр)», заметив:

– Хорошая книга.

За ней последовало нечто под названием «Маленькая Таня и феи», на которую Кристофер едва бросил взгляд и поспешно поставил обратно на полку.

– Моя сестра ее читала, – оскорбленно сказал Онейр. – Для какой девочки тебе нужна книга?

– Она примерно наша ровесница, – ответил Кристофер, и поскольку Онейр смотрел на него в ожидании дальнейших объяснений, и он был абсолютно уверен, что Онейр не поверит в кого-то по имени Богиня, он добавил: – У меня есть кузина Кэролайн.

И это было правдой. Мама однажды показывала ему сделанную в ателье фотографию его кузины – сплошные кружева и кудри. Онейру неоткуда знать, что этот факт не имеет никакого отношения к предыдущему высказыванию.

– Тогда подожди секунду, – сказал Онейр, – может, я смогу определить настоящий сентиментальный вздор.

Он побрел вдоль полки, оставив Кристофера листать «Арабские ночи». Выглядит неплохо, подумал Кристофер. К несчастью, по картинкам он понял, что события происходят в некоем месте, очень похожем на Везделку Богини. Он заподозрил, что Богиня посчитала бы книгу учебной.

– Ага, вот! Настоящий сентиментальный вздор! – крикнул Онейр, указывая на целый ряд книг. – Книги про Милли. Наш дом забит ими.

«Милли идет в школу», прочитал Кристофер. «Милли из Ловудского пансиона», «Милли ведет честную игру». Он взял одну под названием «Звездный час Милли». На обложке яркими цветами были нарисованы несколько школьниц и мелким шрифтом написано: «Еще одна нравоучительная и подбадривающая история о вашей любимой школьнице. Вы будете плакать с Милли, радоваться с Милли и снова встретите всех друзей из Ловудского пансиона…»

– Они правда нравятся твоей сестре? – недоверчиво спросил Кристофер.

– Купается в них, – ответил Онейр. – Она перечитывает их снова и снова и каждый раз плачет.

Хотя это показалось Кристоферу странным способом получать удовольствие от книги, он был уверен, что Онейру лучше знать. Каждая книга стоила два шиллинга шесть пенсов. Кристофер выбрал первые пять – до «Милли в старшей школе», – а на оставшиеся деньги купил себе «Тысячу и одну ночь». В конце концов, это был его золотой соверен.