Жизни Кристофера Чанта
Шрифт:
Остановившись, Кристофер стоял и ждал. Доктор Посан закрыл свои водянистые глаза и опустил багровые подбородки. Кристофер заподозрил, что он заснул. В комнате царила абсолютная тишина, только среди бардака тикали часы. Двое часов принадлежали к тому типу, у которых видны все механизмы. Высокие напольные часы, и мощный мраморный хронометр, который выглядел так, словно его сняли с чьей-то могилы. Кристофер чуть из кожи не выпрыгнул, когда доктор Посан вдруг рявкнул, точно труба судного дня:
– ВЫНЬ ВСЁ ИЗ КАРМАНОВ, ЧАНТ!
«Э?» – подумал Кристофер, но не посмел ослушаться. Он торопливо принялся опустошать карманы своей норфолкской куртки [7] :
– Всё вынимай! – крикнул доктор Посан. – Освободи абсолютно все карманы. Клади всё на стол.
7
Свободная однобортная куртка с поясом, байтовыми складками на спине и двумя нагрудными карманами. Некогда такие куртки носили охотники в графстве Норфлок, поскольку они не сковывали движения. Шились преимущественно из ворсистого твида.
Кристофер продолжил вынимать вещи: жевательную резинку, кусочек карандаша, горох для духового ружья Феннинга, серебряный трехпенсовик, о котором он не знал, лекарство от кашля, пух, еще пух, бечевку, мраморный шарик, старое перо от ручки, еще резинки, еще пух, еще бечевки. И всё.
Глаза доктора Посана свирепо осмотрели его с ног до головы.
– Нет, это не всё! Что там еще на тебе? Булавка для галстука. Избавляйся от нее тоже.
Кристофер неохотно расстегнул красивую серебряную булавку для галстука, которую ему подарила тетя Элис на Рождество. А глаза доктора Посана продолжали пронзительно смотреть на него.
– А! – произнес доктор Посан. – И эта глупая штуковина у тебя на зубах. Ее тоже надо снять. Вынь ее изо рта и положи на стол. За каким чертом она вообще нужна?
– Чтобы мои зубы не искривлялись, – обиженно ответил Кристофер – как бы он ни ненавидел брекеты, еще больше он ненавидел, когда его осуждали из-за них.
– А чем плохи кривые зубы? – проревел доктор Посан и обнажил собственные зубы.
При виде них Кристофер отшатнулся. Зубы доктора Посана были коричневыми и в полном беспорядке лежали во все стороны, точно растоптанный коровой забор. Пока Кристофер моргал на них, доктор Посан заорал:
– А теперь снова сотвори левитационные чары!
Кристофер скрипнул зубами – которые по контрасту чувствовались прямыми и очень гладкими без брекетов – и снова повернулся к зеркалу. Еще раз он посмотрел на него, еще раз произнес слова и еще раз поднял руки. И когда его руки поднялись, он почувствовал, как нечто высвободилось от них – высвободилось ураганом.
Всё в комнате взлетело вверх, кроме Кристофера, зеркала, булавки для галстука, брекетов и денег. Они соскользнули на пол, когда стол взмыл наверх, но были подхвачены вознесшимся следом ковром. Кристофер поспешно сошел с ковра и смотрел, как всё парит вокруг него: все часы, несколько столов, стулья, коврики, картины, вазы, украшения и доктор Посан. Будто воздушный шар, он величественно поднялся вместе с креслом и стукнулся о потолок. Потолок вспучился, и люстра распласталась по нему. Сверху донесся грохот, крики и необъятный уходящий ввысь скрежет. Кристофер мог чувствовать, как крыша дома снялась и направилась в небо, а за ней помчался чердак. Это было невероятное ощущение.
– ПРЕКРАТИ! – прорычал доктор Посан.
Кристофер виновато опустил руки.
В ту же секунду всё посыпалось обратно на землю. Вокруг Кристофера
Вдруг в кресле напротив доктора Посана материализовалась маленькая старушка. На ней была белая ночная рубашка и кружевной чепец на белых волосах. Она сурово улыбнулась Кристоферу:
– Так значит, это ты, дитя. Мэри-Эллен в истерике. Никогда больше так не делай, иначе я нашлю на тебя Кару. Знаешь, я по-прежнему известна моими Карами.
С этими словами она исчезла – так же внезапно, как появилась.
– Моя старушка-мать, – сказал доктор Посан. – Обычно она прикована к постели, но, как видишь, весьма резво перемещается. Как и почти всё остальное.
Он сел и еще некоторое время таращился на Кристофера, а Кристофер продолжал бороться со смехом.
– Серебро, – наконец, произнес доктор Посан.
– Серебро? – переспросил Кристофер.
– Серебро, – подтвердил доктор Посан. – Тебе не давало колдовать серебро, Чант. Не спрашивай меня пока почему. Возможно, мы никогда не докопаемся до сути, но факт остается фактом. Если хочешь пользоваться магией, тебе придется отказаться от денег, за исключением медяков и соверенов, выбросить эту булавку для галстука и избавиться от глупых брекетов.
Кристофер подумал о папе, о школе, о крикете. Гнев и разочарование придали ему смелости заявить:
– Не думаю, что хочу пользоваться магией, сэр.
– Еще как хочешь, Чант, – ответил доктор Посан. – По меньшей мере ближайшие несколько месяцев.
И пока Кристофер размышлял, как бы так возразить, чтобы прозвучало не слишком грубо, доктор Посан издал очередной оглушительный рев:
– ТЫ ДОЛЖЕН ВЕРНУТЬ ВСЁ НА МЕСТО, ЧАНТ!
Этим Кристоферу и пришлось заниматься. Остаток утра он ходил по дому – поднимался на каждый этаж, а потом выходил в сад, – в то время как доктор Посан катился рядом с ним в кресле и показывал, как накладывать поддерживающие чары, чтобы не дать дому развалиться. Похоже, доктор Посан никогда не покидал это кресло. За всё время, что Кристофер провел с ним, он ни разу не видел, чтобы он ходил. Около полудня доктор Посан направил кресло на кухню, где посреди раздавленных черепков кувшина из-под масла, разлитого молока, кусочков раковины и помятых кастрюль скорбно сидела кухарка, вытирая глаза передником.
– Вы тут не ранены? – гавкнул доктор Посан. – Я первым делом поставил держатель, чтобы быть уверенным, что плита не взорвется и не спалит дом – и всё такое. Она выдержала, не так ли? Водопроводные трубы целы?
– Да, сэр, – сглотнула кухарка. – Но обед уничтожен, сэр.
– Придется нам в кои-то веки пообедать чем попало, – сказал доктор Посан, и его кресло развернулось лицом к Кристоферу. – К сегодняшнему вечеру эта кухня должна быть восстановлена. Не поддерживающие чары. Всё как новое. Я покажу тебе как. Кухня не может быть в неисправности. Это самое важное место в доме.