Жизни Кристофера Чанта
Шрифт:
– А по какому закону он притянул к себе жизни Габриэля? – спросил Кристофер. – Ведь именно это он сделал, не так ли?
– Я понял это, как только Флавиан сказал: «Одиннадцатая серия». Я знаю, Драйт всегда хотел изучить кого-нибудь с девятью жизнями. В Одиннадцатом такие люди появиться не могут, поскольку это лишь один мир, а не серия. Драйт не дает ему разделиться на несколько миров, чтобы у него не было соперников. А ты ведь знаешь, что твои девять жизней появились от того, что все двойники, которые могли бы быть у тебя в Двенадцатой серии,
– Да, но что говорит закон Одиннадцатого насчет кражи кудесника по частям? – настаивал Кристофер.
– Не уверен, – признался Такрой. – Я не уверен, что у них есть такие законы, как у нас. Возможно, по закону Драйт выйдет сухим из воды. Они руководствуются гордостью, внешним видом и действиями.
Кристофер немедленно решил, что Драйт не выйдет сухим из воды – он приложит к этому все силы.
– Полагаю, он просто подождал, пока не увидел, сколько жизней освободилось, а потом собрал их, – сказал он. – Расскажи мне об Одиннадцатом всё, что знаешь.
– Ну, – произнес Такрой. – Я не был там с самого рождения, но знаю, что с помощью магии они контролируют всё. Они контролируют погоду, чтобы жить в открытом лесу и проконтролировать, где каким деревьям расти. Еда появляется, когда они позовут, и для готовки они не пользуются огнем. Они не пользуются огнем вовсе. Они считают вас всех дикарями из-за того, что вы им пользуетесь. И столь же презрительно они относятся к магии всех остальных миров. Они видят в вас хоть что-то хорошее, только когда вы абсолютно преданны королю, или вождю, или какому-то еще руководителю. Они восхищаются такими людьми, особенно теми, которые из преданности мошенничают и лгут…
Такрой рассказывал еще с полчаса. Он говорил так, словно испытывал облегчение от возможности наконец-то выговориться, но Кристофер видел, что ему приходилось прикладывать немалые усилия. Где-то посередине рассказа, когда морщины на лице Такроя придали ему измученный вид, Кристофер велел ему подождать и выскользнул из заглушающих чар к двери. Как он и ожидал, мисс Розали стояла снаружи, выглядя свирепее, чем обычно.
– Мордехай до изнеможения работал для тебя! – прошипела она. – Что ты тамс нимделаешь?
– Ничего, но ему необходимо что-нибудь для подкрепления, – ответил Кристофер. – Не могли бы вы…
– За кого ты меня принимаешь? – резко произнесла мисс Розали.
Почти тут же прибежала Эрика с подносом. Кроме чая и двух тарелок, на которых приличной горкой возвышались пирожные, в углу подноса угнездилась крошечная бутылка бренди. Когда Кристофер занес поднос внутрь чар, Такрой посмотрел на бренди, ухмыльнулся и бухнул в свой чай солидную порцию. Похоже, бренди оказал на него столь же живительное воздействие, как пирожные на Кристофера. Пока они вместе разделывались с содержимым подноса, Такрой вспомнил еще множество нужных вещей.
Среди
– Случайно встретив кого-нибудь из Одиннадцатого, можно принять его за благородного дикаря, но это большая ошибка. Они очень, очень цивилизованы. Что касается благородства… – Такрой замолчал, не донеся пирожное до рта.
– Ешь свой цивилизованный завтрак, – сказал Кристофер.
Такрой коротко усмехнулся на шутку.
– До ваших миров дошли слухи о них. Они – источник историй об эльфах. Представь их именно такими: холодными нездешними существами, которые руководствуются совершенно иными правилами, – и тогда получишь некоторое представление. На самом деле я не понимаю их, хотя и родился одним из них.
Кристофер уже понял, что возращение Габриэля станет самой тяжелой задачей из всего, чем он занимался за все свои жизни. Если не невозможной.
– Ты сможешь выдержать поход в Одиннадцатый со мной? – спросил он. – Чтобы не дать мне наделать ошибок.
– Как только они поймут, что я рассказал тебе, они в любом случае отволокут меня туда, – Такрой снова сильно побледнел. – И ты теперь в опасности из-за того, что знаешь.
– В таком случае, – сказал Кристофер, – мы расскажем всем в Замке и велим Иоланте и Берил напечатать отчет в правительство. Драйт не может убить всех.
Такрой казался не слишком убежденным, но вернулся с Кристофером в командный пункт для объяснений. Естественно, их решение вызвало очередной протест.
– Одиннадцатый! – воскликнули все хором. – Невозможно!
Со всех концов Замка собрались люди, чтобы сказать Кристоферу, что он сошел с ума и что вернуть Габриэля невозможно. Доктор Симонсон бросил последнюю настройку Верши для Омаров, чтобы подняться к ним и запретить Кристоферу идти.
Кристофер ожидал этого.
– Чепуха! – сказал он. – Теперь вы можете поймать Тень и без меня.
Чего он не ожидал, так это того, что Богиня подождет, пока крики утихнут, а потом объявит:
– Я иду с тобой.
– Зачем? – спросил Кристофер.
– Из верности, – объяснила Богиня. – Милли в книгах никогда не бросает своих друзей.
Одержимости Богини нет предела, подумал Кристофер. Он подозревал, что на самом деле она боится оставаться одна там, где ее может найти Рука Ашет, но не стал этого говорить. К тому же, если она пойдет, имеющийся у них запас магии почти удвоится.
И он переоделся для путешествия, следуя советам Такроя.
– Меха, – сказал Такрой. – Чем больше их на тебе, тем выше твое положение.
Кристофер призвал из Среднего Зала коврик из тигриной шкуры, и Богиня вырезала посередине дырку для головы. Мисс Розали нашла роскошный ремень с громадными медными кнопками, идущими по всей длине, в то время как экономка добыла лисий мех, чтобы обернуть ему вокруг шеи, и норковую накидку для Богини.
– А еще лучше, чтобы всё это было увешано украшениями, – сказал Такрой.