Жизни сестер Б.
Шрифт:
У Бренни есть секрет, такой большой, что он не представляет, как его раскрыть.
Ни Эмми, ни Энни еще не отделались от тетушкиных уроков шитья. После чаепития тетя достает из буфета корзинку, и они шьют для бедных, а еще чинят платья Энни, из которых она выросла. Платья эти передавались от одной сестры к другой и, несмотря на усердное применение всяческих моющих средств, давно растеряли свою белизну. Некоторые достались от самых старших сестер, которых нельзя называть по имени, из-за чего Энни считает их мертвыми платьями. Поскольку Эмми теперь крупнее Лотти, она специально
Они шьют тряпичные куклы для бедных в тетушкиной гостиной (она также служит и спальней), шьют из старых вещей, которые уже ни на что не годятся. У Энни хорошее зрение, и она отлично подшивает кайму.
А я думала, мы сами бедные, говорит Энни.
Тише, отвечает тетя. Как видишь, для нас никто не шьет кукол, верно?
Энни качает головой.
У тебя же всегда была своя тряпичная кукла?
Энни кивает.
Прежде чем войти в дважды нагретую комнату тети (она всегда включает два обогревателя), они подвергаются осмотру. Грязь за ушами ни к чему хорошему не приведет, ругается тетя. Вымой получше, частенько говорит она, недовольная состоянием ногтей Эм.
За шитьем тетушка рассказывает о примерном поведении и семейной истории. Эмми делает вид, будто слушает, а сама в воображении сочиняет сказку о сестрах-принцессах – теперь их уже две, и бедных девочек окружили злобные мужчины в старой порванной одежде, у них редкие усы, а изо рта пахнет виски; они свистят и шепчут какие-то непонятные слова. Они приближаются, от них несет табаком и ужасными поступками, шеи потные, зубы сломаны, девочки складывают руки в мольбе и бормочут имена друг друга. Лучше умереть, чем попасть в плен! Но куда их уведут? Эмми не знает. Это не подземелье, это даже не место, а состояние, вызванное временем, за которое девочки меняются. Эмми такое видела – не в своей семье, конечно, а у других. Видела, какими становятся жестокие девчонки, избивавшие ее за то, что она стояла не на той стороне тротуара – теперь они глупо улыбаются, прихрамывая на высоких каблуках.
Властное мужское желание уничтожает женщин, сказала тетя (и Эмми не видит причин с ней спорить, ведь папа, будучи лучшим из мужчин, все равно уничтожил маму), только вот Эм не понимает, с чего женщины на такое соглашаются – почему сами стремятся к уничтожению, глупым улыбкам и хромоте!
Ее собственные сестры, которые были старше Эмми, решили умереть, дабы избежать подобной судьбы! Эмми же хотелось бы найти более простой способ.
Я никогда не выйду замуж, сообщает она, перебивая лекцию тети о том, как женщине предотвратить застревание еды в зубах. Ты еще одумаешься, говорит тетушка, привыкшая к нелогичным высказывания Эмми, – воистину, вся надежда лишь на Энни.
Ни за что не одумаюсь, отвечает Эмми.
Кивнув, тетя берет в руки ее тряпичную куклу. Лицо вышло пугающим: два кривых глаза и безумная улыбка, рот зашит стежками крест-накрест.
Что ж, швеи из тебя тоже не выйдет, заявляет тетя, начиная распарывать стежки.
Девочки, сидя на полу рядом со старинными часами, обсуждают красивые слова. Вместо волосы надо говорить завитки или золотистые локоны. Не лоб, а чело –
Бренни провел семь часов в дороге, чтобы увидеться с Лотти.
Я познакомился с этой Нелл, говорит он с верхней койки. Ничего особенного.
Девочки, не реагируя, перешептываются под одеялом. Сестры-принцессы придумали невероятный план: запереть мужчин в лохмотьях в том месте, где они собираются, и всех поджечь.
Я все равно знаю больше, чем она, продолжает Бренни. Например, по латыни и по греческому. Устроил ей опрос по Пелопоннесской войне.
Сестры-принцессы уже собираются поджигать, как вдруг их останавливает лейтенант Ливермор, предлагая другое наказание: отнять у мужчин всех из земли и владения, поскольку они, забытые сыновья самого богатого человека в мире, довольно обеспеченные. Все эти владения перейдут к сестрам, и они смогут построить крепость.
Я показал истории про Стеклянный город, и ей понравилось, сообщает Бренни. Отличное продолжение тех, что мы сочиняли вместе, она сама так сказала. Если хотите, дам почитать. В одной есть красивая картинка с драконами-стражами и артиллерией.
Держа в руках зажженную спичку, сестры обдумывают все «за» и «против».
Одна из сестер влюбляется.
Эмми бледнеет, говоря об этом решении.
Нет, не в кого-то из жутких мужчин и не в Ливермора, в другого.
О нет… И что же ей делать? – спрашивает Энни.
Он пропавший сын Императора Света, еще малышом его похитил Монстр из Эверглейдс, помнишь?
Нет, говорит Энни.
Этот монстр хотел забрать свет всего мира, и двадцать лет спустя Император все еще собирал для него выкуп.
Энни смотрит в растерянности.
Это было давно, объясняет Эмми. Он сбежал в шестилетнем возрасте и все двадцать лет пытался выбраться из пустоши. Успел нажить немало врагов.
Каких?
Не важно. Главное, когда он появится, луч света выхватит его лицо, блеснет пот на руках, и девочки узнают о его приближении.
Думаю, он очень красив, говорит Энни.
Эмми, немного помолчав, кивает.
В мгновение ока этот мужчина…
Которого зовут Эшвелл!
Которого зовут… Филип Могучий. Филип Могучий влюбляется в Элизу, младшую сестру. Но, вот трагедия, в этот же момент Мари, старшая, влюбляется в Филипа, ведь он смуглый, у него каштановые локоны, а выражение лица надменное, и он способен сразиться с целой армией. Естественно, она падает в обморок, но Филип не спешит ей на помощь, он видит только Элизу, которая опустилась перед сестрой на колени.
Значит, им суждено умереть? – выдыхает Энни.
Да, им суждено умереть, соглашается Эмми.
Брен не прочь поделиться новой игрушкой – теперь у него есть пулемет, способный уничтожить огромное войско, хотя и выглядит просто как палка от метлы с приклеенными кнопками.
Идите сюда! – зовет он. Это поинтереснее ваших дурацких кукол!
Тряпичные куклы девочек сидят на краю койки Эмми и с безмятежными лицами слушают сказку. Они остаются такими же невозмутимыми, когда Брен убивает их из своего пулемета.