Жнецы свободы
Шрифт:
Думается, я отомстила за себя, а еще за сотни невинных жертв, которых он мучил до меня, и делал бы это еще долгое время. Веки против воли опускаются. Устала. Мне нужен отдых, но сейчас не время. Необходимо найти в себе еще крупицу энергии, чтобы подняться и покинуть площадь. А еще нужно как-то разобраться с оппозицией.
– Как ты это сделала? – в вечерней тишине, сквозь треск костра, слышится знакомый голос.
Приоткрываю один глаз. Не может этого быть. Почему Трей свободно идет в мою сторону, на нем нет маски, и он не валяется без сознания вместе с остальными Жнецами? Что происходит?
С трудом открываю второй глаз и наблюдаю, как он останавливается рядом с Кейном. А потом происходит немыслимое. Эти двое пожимают друг другу руки.
– Только не говори, – слышу недоверчивый голос Ноя, – что твой человек среди Жнецов – мой брат!
– Так и есть, – спокойно отвечает Кейн, а потом обращается к Трею. – Кстати, где ты был? Я не мог с тобой связаться.
Ничего не понимаю. Из разговора выходит, что Трей заодно с оппозицией. Вот актер. Вручить бы ему награду, вот только у меня нет ничего ценного.
– Потом расскажу, сейчас важно не это. Ева? Как ты это сделала? – снова спрашивает он.
Перевожу взгляд на Бишопа. В тех местах, где мои руки касались его кожи, остались красные ожоги, глаз просто нет, на их месте виднеются черные дыры. Это сделала я. И это было легче, чем я предполагала. Намного легче.
– Концентрация, – слегка пожав плечами, наконец отвечаю я. – Ты ведь сам мне говорил.
– Я говорил, что это возможно. И тренироваться нужно годами. Но не ожидал никогда увидеть вживую что-то подобное лишь спустя месяц после разговора.
От усталости плохо соображаю, чтобы хоть как-то это изменить, начинаю подниматься на ноги, тяжело опираясь о стену здания. Люди оппозиции по-прежнему стоят на своих местах, никто ко мне не приближается, словно боятся, что я нападу. Но этого не будет.
– Я много практиковалась. Точнее, каждую ночь. Если бы знала, что ты тоже против этого ублюдка, дело пошло бы еще быстрее. – Набираю полную грудь воздуха и медленно выдыхаю. – Ной? Не вернешь мне браслет?
Не хочу нервировать людей Кейна. Возможно, они думают, что мне нельзя доверять. А я хочу разойтись по-хорошему.
Ной бросает мне браслет-подавитель, но продолжает сжимать левой рукой мои перчатки. Слегка пошатнувшись, фиксирую браслет на запястье. Сил, кажется, становится еще меньше. Смотрю на Ноя, который все так же молча не сводит с меня взгляда. Вероятно, думает о том, что я изменилась. И это так. Прежней Евы уже никогда не будет. Он напряжен, вся его поза выдает нервозность. Губы сжаты в тонкую линию, это говорит о том, что парень чем-то недоволен. Ничего необычного. Именно таким я его и запомнила: серьезность, собранность, сконцентрированность.
Но тут перед внутренним взором мелькает момент, когда я пришла освободить его из камеры в Пирамиде. Тот мимолетный поцелуй. По его взгляду понимаю, он догадался о чем я думаю.
Ной делает крошечный шаг в мою сторону, но я разрываю зрительный контакт. Отвожу взгляд и устало смотрю на Кейна. Пора сказать им то, что собиралась.
– Вы должны уходить, пока Жнецы не очнулись.
– Что значит «вы»? – спрашивает он одновременно с тем, как Ной впервые подает голос:
– Ты пойдешь с нами!
– Нет, я должна вернуться на новую базу с ними. Теперь, когда Бишоп мертв, у меня будет прекрасная возможность поговорить с остальными Жнецами и донести до них мысль о том, что только в наших силах изменить мир и не быть больше рабами системы.
– Тебя никто даже слушать не станет! – категорично заявляет Ной, сжав кулаки. – Если они поймут, что ты не на их стороне, то тебя запрут в камеру, а потом казнят!
– Он прав, – соглашается Кейн, но я не обращаю на него внимания, неотрывно смотрю на Ноя.
– Я как раз таки на их стороне! – громко говорю я, чуть съезжая по стене. Долго это не продлится, скоро совсем свалюсь от недостатка энергии. – Я хочу, чтобы они поняли, что могут жить по-другому, нужно только пересмотреть приоритеты. Поэтому я вернусь туда вместе с другими. А вам советую уходить.
– Я пойду с ней, – объявляет Трей. – Посмотрим, что мы сможем сделать, пока Канцлер не подберет замену Бишопу.
С благодарностью смотрю на него. Он лучше знает Жнецов, оставшихся на базе. Его послушают охотнее, чем девчонку-новичка.
– Вы уверены, что не хотите уйти с нами? – спрашивает Кейн, переводя взгляд с меня на Трея. – Возвращаться к Жнецам опасно. Думаю, всех, кто был здесь, будут допрашивать, чтобы выяснить все обстоятельства произошедшего.
– Справимся, – усмехается Трей и смотрит мне в глаза. – Не впервой.
Улыбаюсь ему в ответ. Скорее бы они уже ушли, ноги дрожат, подсказывая, что долго стоять я не смогу. Упаду прямо здесь, рядом с трупом человека, которого ненавидела всем сердцем.
– Нет! – вдруг громко заявляет Ной. – Мы затеяли это все, чтобы вытащить тебя! Обратно ты не вернешься.
Сердце пропускает удар. Он не забыл про меня и пришел сюда, чтобы спасти из лап монстра. Я тронута его заботой, но на кону сотни тысяч жизней людей, которые продолжают быть рабами. Надо освободить их. Пусть, начиная с малого, но так и должно быть. Дом тоже не сразу строится. Нужен фундамент, а уже затем, кирпичик за кирпичиком…
– Прости, Ной, но это не тебе решать, – грустно говорю ему.
Да, я бы хотела побыть подольше с ним, с Кейном, да и с остальными. Узнать, как они, но на это можно найти более подходящее время. Надеюсь, что оно когда-нибудь наступит.