Журнал «Если», 1999 № 08
Шрифт:
— Или машины работают сами, — предположил Сынок.
Я присела на скамью, опершись локтем на край «дисплея». Инопланетяне часто пользуются для обмена информацией другими органами чувств, нежели мы. Мы ограничиваемся зрением, слухом и осязанием, тогда как кросерианцы, например, прибегают к обонянию, а эйгоры управляют сложнейшими приборами с помощью микроволнового излучения своей нервной системы. Я провела ладонью по экрану. Он оказался равномерно теплым на ощупь. Инфракрасное излучение — слишком слабый носитель информации для существ со зрительной ориентацией. Зато змеи находят добычу, улавливая исходящее
— Змеи! — сказала я бесстрастным голосом. — Экран теплый. Может, это змеиный корабль?
Сынок пожал плюшевыми плечами. Я оглядела кабину, высматривая другие гладкие поверхности. Таковых оказалось немного: чаще поверхности были решетчатыми и шиповатыми, хотя и они излучали тепло, Возможностям не было числа, и я сомневалась, что у меня хватит жизни отсеять лишнее. Оставалось надеяться на сохранность других блоков из моего родного корабля.
— Можно выйти отсюда другим путем? — спросила я у медвежонка.
— Путей много. Один — за серым столбом. Там опять люк с шестью зажимами.
— С чем?
— С шестью… — Он попытался что-то изобразить лапой. — Как раньше.
— С накидными болтами, — подсказала я.
— Я думал, мой альбионский улучшается, — сказал он обиженно.
— Улучшается, — утешила я его.
Мы открыли люк и заглянули в следующее помещение. Слабое освещение мигало, от разгромленного оборудования несло едкой гарью. Дым заполз в кабину с панелями, заставив включиться вытяжку. Медведь зажал нос и прошелся по новой кабине.
— Там мертвец, — доложил он, вернувшись. — Не. человек, но близко. Выстрел в голову.
Он кивком пригласил меня следовать за ним, я нехотя Послушалась. Мертвое тело было зажато между двумя сиденьями. Голова существа была превращена в месиво; в его жилах текла красная кровь — доказательств этому было более чем достаточно — на полу и на приборах. Я увидела, несмотря на противоестественную позу тела в сером комбинезоне, что погибший похож, скорее, на собаку, чем на человека. Хотя медведь оказался прав: у меня было гораздо больше сходства с ним, чем с щетинистыми шарами или разноцветными змеями.
Дым почти рассеялся. Я отошла от трупа.
— Вдруг это тоже талисман? — предположила я.
Медведь покачал головой и отошел, морща нос. У меня и в мыслях не было его обижать.
— Не вижу терминала, — сказал он. — Ничего не работает. Идем дальше?
Мы вернулись в кабину, смахивающую на капитанскую, и свернули в другой коридор. Он резко изгибался, из чего я заключила, что мое недавнее представление о протяженности этой комбинации космических кораблей было ошибочным: определить ее размер, тем более форму не было ни малейшей возможности. Из прозрачного пузыря она выглядела бескрайней, но это вполне могло оказаться обманом зрения.
Очередной коридор тоже кончался тупиком. На сей раз мы решили не рисковать и не проверять, что находится позади глухой стены. На обратном пути я спросила у Сынка:
— Кого ты видел? Ты говорил, что их десятки и все разные…
Медведь произвел подсчет на пальцах. Они оказались гибкими и вполне годились для этой цели.
— Змеи — раз. Корзина с грудями — два. Стена твоей каюты — три. Глухая стена тупика с кругами — четыре. Ты — пять. Змей и люки с болтами можно не разделять — змеи знают, как пользоваться
— Надеюсь, не бесконечно. Бесконечного разнообразия я не вынесу. Осталось ли что-нибудь от твоего корабля?
— После Разрыва я оказался на животе в ванной, — вспомнил медведь.
Волшебное слово!
— Где-где? — переспросила я. — Неужели работает? — Я готова была мчаться туда не разбирая дороги.
— Думаю, работает. Это там, — он махнул лапой.
Я поспешила за ним. Ванная комната — наилучший учебный класс: она демонстрирует привычки разумных существ, условности, уровень технологического развития, элементы психологии, не говоря об анатомии пользователей. Сынок привел меня в очень симпатичную и удобную ванную, с приспособлениями для мужчин и женщин трех комплекций. Мне пришлось воспользоваться самой большой ванной. Медведь оставил меня одну, хотя это было необязательно — на моем корабле душевые делались совмещенными. Я оценила его воспитанность: к присутствию плюшевого мишки еще предстояло привыкнуть.
Вернувшись к Сынку, я обнаружила, что перепутала направления.
— Где мы? — спросила я.
— Все меняется, — сообщил Сынок. — На месте глухой стены теперь люк. Я таких не видывал.
Люк действительно был невероятный: бронированный, с дистанционным управлением и приборами обнаружения и опознания. Вид у него был уродливый, я бы сказала — армейский. Непонятно, откуда он взялся на корабле, разве только члены экипажа всерьез опасались друг друга.
— Я был в туалете, — рассказывал Сынок, — дверь оставалась закрытой. Раздался громкий звук, как при резке металла. Я открыл дверь и увидел люк.
Скрежещущий звук был слышен до сих пор. Мы отошли от люка. Сынок поманил меня за собой.
— Чуть не забыл! — Он указал на закуток площадью в два квадратных метра. — Это аквариум?
Я увидела большую прямоугольную емкость с темной жидкостью. Дно емкости располагалось на уровне моих колен, верх — на уровне лба. Она заполняла собой весь закуток.
— Давненько ее не чистили, — заметила я.
Я дотронулась до стекла, проверяя, холодное оно или теплое. Емкость тут же засветилась. Я отпрыгнула, повалив Сынка. Он упал на бок, но тут же вскочил. Сначала свет в емкости мигал, потом стал ровным. Мне показалось, что я в бреду: что-то темное, растворенное в воде, на глазах уплотнялось, приобретало очертания. Я осторожно подошла ближе, чтобы лучше разглядеть происходящее. В воде кишели странные создания длиной не больше сантиметра: у каждого было по два глаза на стебельках и по перистому спинному плавнику. Самое густое скопление эти создания образовали в центре аквариума.
Дно аквариума сияло то красным, то синим, то янтарным светом.
— Что-то происходит… — подал голос Сынок.
Косяк рыбешек обретал форму. Я увидела призрачные плечи, голову, торс, руки…
Когда творение живой скульптуры было закончено, я узнала себя, вернее, свой поясной бюст. Я вытянула руку, и рыбы повторили мое движение.
Меня осенило. В кармане моих брюк завалялся фломастер в стальном футляре. Я достала его и написала на прозрачной стенке аквариума три буквы: КТО.