Журнал «Если», 2000 № 01
Шрифт:
— Так что же нам делать?
— То, что он велит.
Олег вздохнул. Они натянули одежду на неподвижное тело Кормака, Олег бережно взял его на руки и вынес на поляну, где Пендаррик ждал их в центре звезды необычной формы. Осторожно перешагивая через линии, Олег положил Кормака рядом с колдуном. Прасамаккус вступил в звезду с мечом Олега и еще одним.
Когда они все оказались внутри Круга, Пендаррик поднял руки, и солнечный свет заблестел на золотом камушке в правой. В воздухе раздался треск, замерцало сияние, внезапно вспыхнув так ярко, что Прасамаккус прикрыл глаза ладонью. Сияние исчезло…
Все трое стояли внутри кольца из камней на вершине холма, поросшего высокими деревьями.
— Здесь я вас оставлю, — сказал Пендаррик. — Да сопутствует вам удача.
— Где мы? — спросил Олег.
— Под Камулодунумом, — ответил Пендаррик. — Перенестись прямо на Остров было нельзя. Теперь вы окажетесь в центре селения — оно было построено по законам Каменного Круга. Тебя ждет встреча со старой знакомой, Прасамаккус. Передай ей от меня привет.
Пендаррик вышел из кольца и поднял руку. Воздух снова замерцал, и они увидели недоумевающие лица трех женщин, сидящих в круглой зале возле тела Утера.
— Простите нас, госпожи, — сказал Прасамаккус с поклоном, а Олег поднял Кормака, отнес к большому круглому столу, на котором лежал король, и бережно положил его рядом с отцом. Прасамаккус подошел к столу и с великой любовью посмотрел на два неподвижных тела.
— Такое горе, что они впервые встретились вот так.
Одна из женщин вышла из залы, две другие были по-прежнему погружены в молитву.
Дверь открылась, в залу вступила высокая фигура в белом одеянии. Позади следовала женщина, позвавшая ее.
Прасамаккус заковылял к ним.
— Госпожа, я снова должен испросить про… — Он споткнулся и умолк, узнав Лейту.
— Да, Прасамаккус, это я. И меня начинают все больше сердить появления теней прошлого, которое я предпочитаю забыть. Сколько еще тел ты намерен принести на Остров?
Он сглотнул, но не сумел выдавить из себя ни слова, а она величественно прошла мимо и посмотрела на лицо Кормака Даймонссона.
— Твой сын, Гьен, — прошептал Прасамаккус.
— Да, — сказала она и погладила мягкую бородку. — Как он похож на отца.
— Я счастлив, что вижу тебя, — сказал бригант. — Я часто думал о тебе.
— А я о тебе. Как поживает Хельга?
— Она умерла. Но нам было очень хорошо вместе, я счастлив воспоминаниями и ни о чем не сожалею.
— Если бы я могла сказать то же! Он, — она указала на Утера, — разбил мою жизнь. Он обворовал меня — отнял сына и все счастье, которое могло выпасть на мою долю.
— И тем он обездолил себя, — сказал Прасамаккус. — Он ни на миг не переставал любить тебя, госпожа. Просто… просто вы не были предназначены друг для друга. Я оплакиваю вас обоих.
— Мои слезы давно иссякли, — молвила Лейта. — Когда я плыла в Галлию, оставив мертвое тельце сына… или так мне казалось… — Она помолчала. — И ты, и твой спутник должны покинуть Остров. На противоположном берегу озера на холме ты найдешь Кулейна. Он ждет там известий о человеке, которого предал.
Прасамаккус посмотрел ей в глаза. Волосы Гьен все еще оставались темными, только у одного виска вилась седая прядь, а лицо было прекрасным и каким-то странно вневременным. Однако глаза женщины казались матовыми и тусклыми, а во всем облике ощущалась бесчувственность, которая смутила Прасамаккуса:
Она вновь безучастно оглядела тела.
— В нем ничего от меня, — заключила она. — Он отродье Утера и умрет вместе с ним.
Они нашли Кулейна на вершине холма. Владыка Ланса сидел, поджав ноги, спиной к узкой дамбе, которая вела на Остров, ясно видимый теперь, когда дымка рассеялась. Он встал и обнял Прасамаккуса.
— Как ты оказался тут?
— Доставил тело Кормака.
— Где он?
— Рядом с королем.
— Христос Сладчайший! — прошептал Кулейн. — Но живой?
— Почти нет. Как и Утер. Только ослабевающий Камень заставляет его сердце биться.
Прасамаккус познакомил его с Олегом, и тот вновь описал трагические события, которые привели к смерти Андуины. Кулейн устало опустился на землю и устремил взгляд на восток. Вдруг что-то заставило его подняться на ноги.
— Готы! — воскликнул Прасамаккус, проследив за его взглядом. — Что им тут понадобилось?
— Им велено убить короля, — ответил Кулейн, вставая, и взял свой серебряный посох. Разъяв его на середине, он схватил в обе руки по короткому мечу, стремительно повернулся и побежал к дамбе. Олег последовал за ним, одним взглядом остановив хромого бриганта.
Готы спешились, и несколько уже шли по насыпи.
В воздух взвилась стрела, и меч Кулейна отбил ее от самой груди Олега.
За первой последовала вторая и третья. От второй Кулейн уклонился, третью отбил.
— Ты очень искусен, — заметил Олег. — Может, как-нибудь на днях научишь меня этой штуке.
Прежде чем Кулейн успел ответить, готы ринулись вперед. Однако двигаться они могли лишь по двое. Кулейн шагнул вперед, отбил рубящий удар и распорол живот первого. Олег поднырнул под бешено занесенный меч, ударил врага в подбородок, и второй воин, свалившись в воду, сразу пошел на дно под тяжестью доспехов.