Журнал «Вокруг Света» №02 за 1980 год
Шрифт:
Цирюльник нисколько не преувеличил своей популярности. Первый же встречный на вопрос: «Где здесь парикмахерская Доминго Парры?»-сразу ответил: «Кто этого не знает? Перед сквером на центральной площади».
Цирюльня была открыта, и в ней не было никого, кроме парикмахера, низкорослого толстячка с добродушным лицом и хитрыми глазками. Он будто ждал нашего визита:
— Наконец-то и вы добрались до самого сердца Ла-Манчи! Надеюсь, у вас есть нежного времени, чтобы познакомиться с достопримечательностями
Доминго подвел нас к стенду с фотографиями. Часть из них была снята в Ла-Манче, другие — во время путешествия парикмахера в Советский Союз. Кремль, собор Василия Блаженного, Невский проспект, Крещатик. И улыбающиеся люди вокруг невысокой фигуры толстячка с неизменной гитарой в руках.
— Знаете, — рассказывал Доминго, — «Интурист» устроил для нас билеты в театр на оперу «Севильский цирюльник» и балет «Дон-Кихот». Мы познакомились с исполнителями главных ролей и в этих спектаклях, и в жизни. Кстати, меня называли то Фигаро, то Санчо Пансой...
Пожалуй, у Доминго Парры и впрямь есть что-то от Санчо Пансы. Что? Смекалка, рассудительность, умение остаться самим собой при самых различных обстоятельствах, предприимчивость и доброта.
Напоминание о Санчо Пансе возвращает нас к главной цели приезда в Алькасар. К великой нашей радости, Доминго знаком с Анхелем Лихеро.
— Сразу же после обеда пойдем все вместе к Анхелю. Кстати, вам известно, как он стал крупнейшим специалистом по Сервантесу?
И парикмахер принимается рассказывать.
Во время гражданской войны Анхель Лихеро был политкомиссаром одного из подразделений республиканской армии и, попав в лапы к врагу, не ждал снисхождения. Каждое утро Анхель знал, что наступающий день может оказаться для него последним. Ему была уготована гаррота — смертная казнь через медленное удушение. Ожидание смерти длилось два года. Потом казнь заменили многолетним тюремным заключением. Сырые холодные застенки Оканьи и Бургоса, пытки и издевательства тюремщиков — через все прошел, все вынес Анхель Лихеро.
И вот он на свободе. Но какова эта свобода? В стране хозяйничают франкисты. Каждый шаг, каждое слово «красного комиссара» регистрируются местными властями. В любой момент его могут опять схватить. Знакомые и соседи обходят вчерашнего заключенного стороной: как бы чего не вышло...
Среди немногих смельчаков, отваживающихся встречаться с «подозрительным элементом», — Доминго Парра. Они подолгу беседуют, когда Анхель приходит постричься. Иногда Доминго заглядывает в магазинчик, где Анхель продает электробытовые и хозяйственные товары. Все чаще они говорят о прошлом родного края, воспетого Сервантесом. И сама собой возникает идея: попытаться заглянуть в глубь веков, поискать там современников писателя и его героев.
Идея, в общем-то, неновая. С тех пор как Сервантес обессмертил себя и этот край, сочинив «Дон-Кихота», ученые мужи не раз пытались разгадать, с кого он писал идальго, с кого — его верного оруженосца и других действующих лиц романа. Было названо немало имен, отчасти подсказанных самим писателем, который сообщал о своем герое: «Иные утверждают, что он носил фамилию Кихада, иные — Кесада. В сем случае авторы, писавшие о нем, расходятся; однако ж у нас есть все основания полагать, что фамилия его была Кехана» (Здесь и далее цитируется по книге Сервантеса «Дон-Кихот». М.» «Молодая гвардия», 1975.).
Следуя этой шутливой «подсказке», исследователи нашли десятки реальных личностей — современников Сервантеса, носивших одну из названных фамилий. Спор шел лишь о том, кто из них был действительным прототипом Рыцаря Печального Образа.
Анхель Лихеро внимательно ознакомился с предыдущими исследованиями. Ему удалось съездить в Мадрид, где он прочитал массу литературы, хранящейся в Национальной библиотеке. И приступил к собственным исследованиям в своем родном городе. Не без посредничества того же Доминго Парры приходский священник предоставил в его распоряжение церковные книги, а мэр — муниципальный архив с документами минувших веков.
Рассказ Анхеля, к которому привел нас алькасарский цирюльник, начался так:
— Я не ставил своей целью найти людей, чьи судьбы были бы абсолютно идентичны судьбам героев романа нашего великого соотечественника. Подобная цель невыполнима уже по одной простой причине: Сервантес вошел в историю не как журналист и летописец, а как писатель. И было бы величайшим заблуждением ставить знак равенства между кем-либо из персонажей «Дон-Кихота» и теми, кого знал его автор.
— И все же вы занялись поисками реальных людей, которые могли вдохновить Сервантеса на создание образов действующих лиц его книги?..
— Да, — соглашается Анхель Лихеро, — ибо, хотя и нет полной идентичности между прообразами и литературным персонажем, я считаю ошибкой отвергать саму возможность обращения Сервантеса к местному материалу. И испытываю огромное удовлетворение всякий раз, когда обнаруживаю корни его творчества здесь, в моем городе»
— А почему вы занялись своими исследованиями именно в Алькасаре? Не потому ли, что это «ваш» город? Разве действительный Дон-Кихот, если он когда-нибудь существовал, не мог родиться в другом месте? Ведь Ла-Манча, велика! Анхель, однако» не обиделся на это недвусмысленное выражение сомнения в его беспристрастности.
— Постараюсь вас убедить. Видите ли, согласно данным, которые представляются мне достоверными, Сервантес родился и провел часть своей жизни в Алькасаре. И он хорошо знал жителей города — своих современников.