Журнал «Вокруг Света» №03 за 1986 год
Шрифт:
Щедрые посулы потянули тысячи переселенцев из восточных и центральных районов в этот незадолго до того откупленный властями у Компании Гудзонова залива дикий край.
Прошло лишь три года после выпуска многообещающей брошюры, а первая в тех местах газета «Саскачеван геральд» уже с восторгом писала: «...район поселений с центром в Принс-Альберте делает большие успехи, продвигаясь по пути цивилизации и сельскохозяйственного развития. На смену охотнику на бизона быстро приходит фермер, а место торговца-колонизатора занимает обычный купец».
Эти восторги относились вовсе не к простому фермеру и обычному труженику, отправившемуся в суровые необжитые края в надежде избавиться от нищеты. Ликовала местная буржуазия,
В результате сделки канадские власти обрели возможность владеть территорией, в пять раз превышавшей первоначальную площадь доминиона. Но от этого жизнь индейцев и метисов — основного населения новых земель — вовсе не стала легче. Гнет и притеснения, которые существовали во времена владычества Компании, не только не прекратились, но стали более изощренными.
Первыми, кто решительно повел борьбу за права на принадлежащую народу землю, были метисы — этническая группа, спаянная тесными узами. Метисы, а с ними и белые колонисты, жившие по берегам Ред-Ривер, сопротивляясь нажиму земельных дельцов, нахлынувших в эти места, решительно потребовали от правительства признать их права на землю, провести справедливые выборы в местные органы управления, установить местный контроль над природными ресурсами, обеспечить местному населению представительство в канадском парламенте. Только при выполнении этих условий они соглашались вступить в конфедерацию. Канадское правительство не только отвергло эти требования, но и послало войска. Население Саскачевана ответило восстанием, которое возглавил метис Луи Риль, человек мужественный и одаренный.
...Сейчас-то его портреты можно встретить во многих домах, ему установлен памятник в Реджайне — столице Саскачевана, о нем написана опера, выпущена почтовая марка с его изображением. В те же годы, когда Риль боролся за права угнетенных и униженных, власть предержащие называли его не иначе как мятежником, убийцей и в конце концов объявили вне закона.
Канадское правительство пошло на частичные уступки. В 1870 году поселения на Ред-Ривер преобразовывались в провинцию Манитоба. Однако Луи Риль оказался в изгнании.
После восстания на Ред-Ривер многие люди перебрались дальше на запад, обосновавшись в поселении Батуш на реке Норт-Саскачеван. Но и там власти попытались насадить колониальное правление. И снова, как пятнадцать лет назад, народ взялся за оружие. И на этот раз восстание возглавил вернувшийся на родину Луи Риль. Его соратником и верным другом стал охотник на бизонов Габриэль Дюмон.
Летучие отряды из метисов, индейцев кри и черноногих нанесли несколько серьезных поражений правительственным войскам и полиции. Тем не менее восстание 1885 года, получившее название Саскачеванского, было подавлено. Луи Риль и другие вожаки восстания очутились в тюрьме. 16 ноября 1885 года Риль был повешен.
...А через восемьдесят лет премьер-министр Канады, выступая в Реджайне на открытии памятника Луи Рилю, назвал его «борцом за права своего народа, президентом временного правительства и основателем провинции Манитоба...».
Таковы краткие исторические сведения, которые стоит знать, чтобы понять особенности этого края, его освоения и черты характера здешних людей. Со времени Саскачеванского восстания прошел целый век,
Рекламные проспекты, в изобилии наводняющие газетные киоски, табачные лавочки, аптеки, блещут глянцем: ослепительное солнце, все оттенки голубого неба, опрокинутого в не менее голубые зеркала озер, изумруд лесов, мирно спящих в дымке вечерних сумерек... Индейцы в живописных нарядах улыбаются гостям. С присущим им гостеприимством, гласят подписи, они укажут туристу уединенные озера, кишащие крупной рыбой.
Однако, проезжая по дорогам Манитобы, Саскачевана и Альберты, составляющих единое понятие Провинций Прерий, я пересекал прежде всего безбрежные поля золотистой пшеницы.
Раньше я думал, что мне хорошо известно, что такое равнина. Но вид бескрайнего пространства, по которому сколько ни едешь, все остаешься среди золотисто-желтых полей, вздрагивающих и колеблющихся от легкого порыва ветра, создает ощущение, что не продвигаешься вперед ни на сантиметр.
И только появляющиеся из-за горизонта и исчезающие за ним одинокие сельские постройки рассеивают это цепенящее впечатление неподвижности.
Но этот край не только прерия, плоская как стол. На северо-востоке — бесчисленное множество рек, речушек, озер, больших и поменьше. На севере — непроходимые леса из сосны, дуба, клена и березы, а за ними — арктическая тундра. На северо-западе степные равнины резко прерываются барьером канадских Скалистых гор, сменяя горизонтальную бесконечность вертикальной. Рядом с этими громадами, чьи пики протыкают небо, хорошо знакомые горы Большого Кавказского хребта представились мне холмами.
Кто-то назвал эти три разнообразнейшие по ландшафту канадские провинции прериями, иными словами — степями. Богатство и разнообразие их природных условий подсказывают совсем иное название. Впрочем, такого рода ошибки в географической характеристике западной Канады, дававшиеся ей в прошлом, встречаются не так уж редко.
Справедливее всего и Манитобу, и Саскачеван, и Альберту было бы назвать канадской житницей, ибо две трети их территории заняты под пшеницей и другими культурами. Правда, стали они житницей не так уж давно. Первым земледельцам, осевшим здесь в конце прошлого и начале нынешнего века, пришлось вложить немало труда, чтобы на целинных от века землях раскинулись безбрежные нивы, рождавшие и буйные урожаи, и грозовые раскаты депрессии. Старожилы этих мест хранят в своей памяти эти времена, ведущие свой горький отсчет с 1929 года. Больше десяти лет засушливые летние месяцы, ранние осенние заморозки, пшеничная головня, налеты насекомых-вредителей, набеги сусликов, пыльные бури и штормовые ветры сводили на нет тяжкий труд фермера, и в Манитобе и в Саскачеване сохранились печальные памятники тех лет — почерневшие остовы фермерских жилищ.
Отзвуки депрессии еще слышны, еще доносятся с полей прерий и в наши дни. Былые проблемы в чем-то видоизменились, но суть их остается прежней: разорение мелких и средних фермерских хозяйств.
Горе от изобилия
На бензозаправочной станции, близ небольшого городка Ричли, что в Саскачеване, мы разговорились с плечистым человеком неопределенного возраста. Быть может, лишь словоохотливость выдавала его годы. Уильям Павловски ведет в этих местах хозяйство почти пять десятков лет. Найдя в нас слушателей (а послушать его было интересно и поучительно), он, не торопясь, переходя с английского на русский и украинский языки и снова на английский, весьма обстоятельно рассказывал о своем житье-бытье. Палящее августовское солнце зайчиками играло на его бритой голове. Он стирал пот широкой ладонью.