Журнал «Вокруг Света» №03 за 1986 год
Шрифт:
Николай сидел на корме, закрыв глаза и подставив лицо лучам едва ощутимого, но все-таки пригревающего солнца. Он умышленно не управлял лодкой, полностью доверившись течению Курейки, такому же озорному и звонкому, как и само название реки, решив, что выберется на сушу, как только лодка сама уткнется в берег.
И вскоре действительно что-то хрустнуло под лодкой, как стекло, на которое наступили ногой. Приоткрыв глаза, Николай увидел поблизости от себя несколько покачивающихся на воде зеленоватых льдинок. Он не успел дотронуться до них, как заметил возле берегов возвышающиеся над водой, будто
«Еще сомневались...» — рассердился чему-то Николай и, нагнувшись к корме, рванул на себя шнур запуска подвесного мотора. А спустя некоторое время он был уже на берегу и, привязав лодку, отправился в глубь тайги, к своему зимовью.
Собственно говоря, история, которая сейчас неожиданно взволновала Николая Сычева, началась давно: строителям Курейской ГЭС необходимо было переправить с левого берега реки на правый двухсоттонный экскаватор.
В том, что лед Курейки не выдержит ни веса экскаватора, ни груженных камнем БелАЗов, никто не сомневался. «Треснет, как яичная скорлупа, — расхаживая по кабинету, размышлял вслух начальник строительства Виктор Евгеньевич Бажанов. — Но как тогда переправить?» Мучаясь над решением возникшей перед строителями проблемы, Бажанов уже несколько дней не мог найти выхода из создавшегося положения.
— А ларчик-то просто открывался! — сказал вдруг Виктор Евгеньевич вошедшим к нему в кабинет Николаю Сычеву и начальнику технического отдела управления строительства Курейской ГЭС Анатолию Андреевичу Носкову. — Мы сделаем его толстым, — сказал и сам испугался простоты и неожиданности своего решения.
— Кого сделаем толстым? —-удивился Носков.
— Лед Курейки, — ответил спокойно Бажанов. — Нарастим и сможем переправить по нему на правобережье экскаватор, а потом всю зиму будем возить туда на БелАЗах камень. Ты, вот что, Анатолий Андреевич, обоснуй-ка инженерными расчетами правильность этой задумки, посидим с тобой вместе часок-другой, еще раз все как следует обмозгуем и свое решение отошлем красноярским гидропроектировщикам. Посмотрим, согласятся они с нами или нет.
Действительно, вскоре из Красноярска пришел ответ: «Вашу затею осуществить невозможно. Техническими нормами эти работы не предусмотрены, в практике гидростроителей такое встречается крайне редко».
– — А что думает по этому вопросу Сычев? — спросил Баженов как бы между прочим Носкова после очередной планерки.
С Николаем Сычевым и Баженов и Носков знакомы давно — вместе работали в Якутии, возводили Вилюйскую ГЭС; за строительство ГЭС на Колыме Сычева наградили орденом «Знак Почета».
— Вы же знаете его, Виктор Евгеньевич... Говорит, прав Баженов, а мой чемоданчик всегда готов.
Чемодан Сычева стал легендой у гидростроителей. В нем Николай перевозил с одной стройки на другую свои рабочие инструменты. Так вот, когда улетали с Колымы, Николай Сычев шел на посадку в самолет с одним фибровым чемоданчиком в руке, а другой рукой вел за поводок щенка. Все вещи на Колыме оставил: мебель, холодильник, телевизор. И с Вилюя тоже с одним чемоданом улетал.
— И все-таки наращиваем лед! — решил Баженов после недолгого молчания. — На свой страх и риск...
Не следующий же день в тайгу отправились лесорубы, и до жителей Светлогорске донесся
Но ночью температура опустилась до 42 градусов, снегопад прекратился. Бажанова разбудил телефонный звонок. Выслушав в трубку сводку погоды, он моментально позвонил водителю своей служебной машины и попросил его объехать и собрать всех назначенных на строительство переправы, а сам поспешил не берег Курейки.
Поселок с едва различаемыми в полярной ночи домами спал. Хрустел под ногами снег, а чуть впереди перед глазами Бажанова качалось зарево света от фар десятка грузовых машин, осветивших место будущей переправы.
Медлить было нельзя, погода в Светлогорске меняется по нескольку раз в день. Поэтому, подойдя к толпившимся на берегу строителям, Баженов сказал:
— Начинаем!..
И сразу же все пришло в движение: на замерзшую реку вышла бригаде Ивана Захаровича Колосова. Из заготовленных бревен соорудили по всей ширине реки настил и включили насосы. Вода била, как из брандспойтов, и тут же замерзала на бревнах. Брызги попадали на лица людей, на их полушубки, превращаясь в лед.
Все новые и новые бревна укладывали строители вдоль и поперек переправы, и так до тех пор, пока на последнем настиле не образовался лед.
К вечеру готовность переправы не вызывала ни у кого сомнений — лед Курейки в этом месте стал толще на 2 метра 20 сантиметров. Строители забрались в служебный автобус и поехали в жарко натопленную для них баню. Но до самой полуночи Николай Сычев никак не мог отогреться: сидел дома и пил крепкий чай с клюквенным вареньем.
Утром на левом берегу Курейки собрались чуть ли не все жители Светлогорска. Любопытно было посмотреть, как пойдет по льду тяжелая техника без сидящего в кабине экскаваторщика — для этого соорудили дистанционное управление.
Около часа прошло, прежде чем двухсоттонная махина вползла на правый берег реки. Переволновались тогда все изрядно.
Возможно, Николай Сычев еще долго перебирал бы в памяти все подробности той морозной тяжелой ночи, если бы, подойдя к своему зимовью, не увидел выскочившего оттуда медведя. Николай даже не вскинул ружья, хотя мог легко уложить косолапого из двустволки.
Николай знал: медведь никогда не заходит в жилье человека через дверь, лезет в окно. А вот обратно выбирается разными путями. На этот раз он, не долго думая, разворотил стену зимовья и был таков. Кроме того, косолапый изрядно нашкодил внутри избы: высыпал на пол крупу, соль, потоптал алюминиевые миски и кружки, погрыз банки с тушенкой, съел весь сахар. Поэтому Николай первым делом взялся за ремонт зимовья. А когда с этим было покончено, занялся рыбалкой.