Журнал «Вокруг Света» №07 за 1994 год
Шрифт:
29 января наша юрта убила первого морского льва. Мы обнаружили, что его мясо отличается удивительным вкусом и качеством, и ничего более не желали, как чтобы это животное чаще попадало нам в руки. Его жир напоминает говяжий костный мозг, а мясо похоже на телятину.
1 февраля сильный северо-западный шторм и очень высокий прилив вынесли наш пакетбот так далеко на берег, что у нас появилась реальная надежда спустить его на воду на высоком приливе — при условии только, что весной нам удастся достать якоря, — поскольку незаметно было сильных повреждений и корпус по-прежнему держал попавшую внутрь воду. Но это заблуждение объяснялось тем, что внутри он был сильно
Мягкая погода побудила нас готовиться к отправке третьей партии для исследования земли на востоке, и с этой целью 23 февраля были посланы подштурман Юшин и еще четверо. Но за шесть дней они добрались только до точки, отстоящей от лагеря к северу на шестьдесят верст, и, обратив все исследования в охоту на выдр, вернулись 8 марта со скудными сведениями, которые позднее оказались неверными. Поскольку причиной своего возвращения они назвали невозможность продолжения пути из-за отвесных утесов, выступающих в море, на 10 марта был назначен новый совет, на котором было решено приказать боцманмату Алексею Иванову, единодушно выбранному всеми, пойти вдоль Лесной речки на юг и идти вдоль берега, пока он не достигнет конца острова либо самого материка, потому что некоторые до сих пор пребывали во мнении, что это Кроноцкий мыс.
15 марта они отправились в путь, но 19 марта неожиданно возвратились с тем же сообщением, что не могли продолжать путь на юг из-за крутых утесов, выступающих в море. Но, как я установил позднее в своем походе, они не заметили верного пути. Между тем они принесли любопытное двойное известие: 1) что нашли щепки и обломки шлюпа, построенного в Аваче прошлой зимой, а плотник, солдат Акулов, нашел части, которые он вырезал в Аваче; 2) они также описали нам животное, которое увидели на суше впервые в жизни и которое мы сочли за «кота», или морского котика, ставшего нам впоследствии хорошо знакомым.
22 марта тот же боцманмат со своими прежними спутниками снова отправился в поход с теми же наказами, что и в первый раз, и вдобавок с приказанием идти на север до крайней точки, а оттуда продолжить путь по суше на юг. Если на юге встретятся препятствия, то он должен снова отправиться на север или вдоль гор, пока не достигнет материка или конца острова. В последнем случае следовало сразу повернуть назад, чтобы более не задерживать строительство нового судна. Но если они достигнут материка или Камчатки, половина из них должна идти с сообщением в Авачу, а вторая половина — вернуться с известиями к нам. Я сопровождал их вместе с тремя другими из нашей юрты. От Лесной речки мы впервые пошли в глубь суши.
Весной — снег осел, позволяя нам двигаться на юг, где морские выдры и тюлени еще не были напуганы и встречались в огромных количествах; нас весьма ободрило это открытие, и мы потом прилежно и часто посещали это новое место, хотя из-за гор путь был долог и чрезвычайно утомителен. Трижды в пути случалось такое, что около трети из нас чуть не погибло.
... Теперь, когда мы не видели иного пути добраться до Камчатки (также и из-за отсутствия дерева), как разобрать наш старый пакетбот и построить из него маленькое судно, мы на совете решили таж и поступить. Тогда же, 9 апреля, был установлен следующий порядок, который должен был действовать со дня начала разборки до окончания строительства нового судна:
1) Те двенадцать человек, кто умел работать топором, должны непрестанно этим заниматься.
2) Все остальные, за исключением двух офицеров и меня, должны ходить на промысел; когда одна артель возвращалась домой с промысла, она день отдыхала, но при этом занималась хозяйством, готовила пищу для остальных, а затем чинила их одежду и обувь; на третий и в последующие дни она отправлялась работать на строительстве, пока снова не насту пала ее очередь идти на промысел.
3) Все мясо следовало доставлять в общее место, и каждое утро каждый повар из каждой юрты должен был получать свою долю от унтер-офицера, чтобы плотники, жившие в разных юртах, не испытывали в чем-либо недостатка.
После того, как все подписали этот договор, мы на следующий же день начали самые важные подготовительные работы. Сняли материалы с пакетбота и собрали их в одном месте на берегу. Точила были сняты и вставлены в лоток; инструмент очищен от ржавчины и наточен; построена кузница; выкованы ломы, железные дубинки и большие молоты, для чего собрано дерево и изготовлен уголь. Последняя задача была очень тяжелой и сильно задержала всю работу.
Мы предвидели большие трудности в промысле из-за того, что отпугнули морских животных, но неожиданно Господь чрезвычайно укрепил наш дух следующими событиями. 18 апреля люди из казармы убили морского котика, который, с жиром и мясом, весил не менее двадцати пудов. 19 апреля те же люди убили еще одного котика такого же размера, и стало ясно, что весь экипаж сможет целую неделю кормиться двумя или, самое большее, тремя животными.
Более того, поскольку я знал по сведениям, полученным еще на Камчатке, что эти животные каждую весну передвигаются стадами в огромных количествах мимо Курильских островов и побережья Камчатки на восток и в сентябре возвращаются обратно на юг, при этом самки по большей части беременны, я заключил, что наш остров, вне всяких сомнений, является местом, где эти животные проводят лето, чтобы дать жизнь потомству, а потому эти первые котики — лишь предвестники остальных. Впоследствии такие рассуждения нас не обманули.
И позднее вместе с подлекарем я тоже убил одно животное, за которым затем последовали бесчисленные стада, за несколько дней заполнившие берег настолько, что мы не могли миновать их без опасности для жизни, а в некоторых местах, где животные покрывали всю землю, вынуждены были взбираться на горы и по ним продолжать путь.
И все же вскоре возникли два затруднения при этом неожиданном и удивительном изобилии, ниспосланном Богом. Первое состояло в том, что эти животные находились лишь на южной стороне острова, против Камчатки; следовательно, их приходилось тащить до наших жилищ не менее восемнадцати верст от ближайшего места охоты. Во-вторых, мясо их пахло, как свежая белая чемерица (Чемерица — род многолетних трав семейства лилейных.). Это внушало отвращение и у многих вызывало сильную рвоту и понос.
Тем не менее, мы обнаружили, что мясо другого котика — серого, более мелкого, пребывавшего в еще большем количестве, значительно нежнее и вкуснее и его можно есть без отвращения. Кроме того, позже прямо напротив наших жилищ был найден другой путь на юг, вполовину короче прежнего. Поэтому мы решили постоянно держать там двоих людей, убивающих животных по очереди. У них всегда было столько мяса, что ежедневно высылаемые партии могли сразу взваливать его на спину и возвращаться обратно в тот же день.