Журнал «Вокруг Света» №10 за 1993 год
Шрифт:
Начало у Марата в спортивном плане было неплохое.
Второй день — опять два марафона. Марат был полон решимости побить свой же собственный рекорд, установленный у себя в Казахстане два года назад: за 15 дней — 30 марафонов. Но то дома, там после каждого марафона можно было принять теплую ванну, сделать массаж. В Сахаре — условия полевые. Вся еда готовилась на походной газовой плите. Ночевали мы в палатке, которую обычно устанавливали вблизи финишной черты, откуда назавтра сверхмарафонцу предстояло стартовать вновь. Палатка имела форму полусферы, опорами служили наполняемые воздухом (с помощью насоса) резиновые трубы. (Такая конструкция палатки
Сразу же сложился распорядок дня. Подъем с восходом солнца около семи часов утра. Завтрак в половине восьмого. И практически сразу Марат выбегал на свою дистанцию. Так он приучил свой организм бежать с полным желудком. Я и Абид собирали, упаковывали и грузили весь наш туристский скарб на машину. В 9.30 — 10 часов мы обычно догоняли Марата, он подкреплялся. Расстояние, которое покрывал Марат, мы измеряли по спидометру машины.
После первого пункта «подкормки» мы договаривались о второй остановке, обычно через 10 — 15 километров. После второй «подкормки» мы на автомашине уезжали на обеденную стоянку, где я сразу же приступал к приготовлению пищи. Обед в 12.30 — 13 часов, затем час-полтора отдых (если в полдень было особенно жарко, то этот перерыв затягивался еще на час). Потом повторялась схема нашего движения, как и утром. Обычно в 18 часов мы вставали лагерем.
В 7.30 — 8 часов вечера, когда уже темнело, в нашем лагере появлялся Марат. И ужинали мы практически в темноте либо при свете карманных фонарей. Свечки годились лишь для освещения внутри палатки, ибо снаружи всегда гулял ветер, который мгновенно задувал наши свечи, несмотря на все хитроумные попытки укрыть их. Часто ветер задувал даже пламя нашей газовой плиты, но я все же наловчился сооружать из канистр с водой и спальных ковриков защитный экран. Привычный для наших туристов костер разжигать было не из чего. Марат часто вспоминал, что в Каракумах всегда можно было найти деревца, кустарник и сушняк, из которых сложить костер не было проблем.
На третий день Марат вечером пожаловался на боль в правом колене и стопе. Начало пробега было и впрямь впечатляющим. И вот расплата — воспаление суставов из-за излишней самонадеянности.
К концу третьего дня разразилась настоящая буря. Марат еще находился на дистанции. Мы вместе с Абидом уже поставили палатки и готовили ужин. Солнце еще не село, когда небо мгновенно закрыли свинцовые тучи, поднялся сильнейший ветер, понесший на наш лагерь тучу песка. Газовую плиту моментально задуло, палатку сорвало с места. Хорошо, что в ней был груз — наши вещи, а то бы ее унесло в пустыню. Песок набивался в малейшую щель.
Марат потом рассказывал, что буря заставила его вообще прекратить бег и лечь на землю: во-первых, не видно, куда бежать, во-вторых, встречный ветер сводил на нет все усилия по продвижению вперед. Так продолжалось, к счастью, не более часа. Затем ветер немного ослабел, и Марат уже глубокой ночью закончил свой третий беговой день.
В этот вечер мы впервые ужинали в палатке, но все равно и в чае, и в миске с едой было полно песка. Пришлось отказаться от привычного процесса жевания, а просто, по-стариковски, шамкать. В волосах, в глазах, в ушах и носу— песок. Вычищать его было бессмысленно — мгновенно осядет новая порция.
Теперь-то
На четвертый день достигли города-оазиса Эль-Голеи. Сверкали на солнце изумрудом десятки тысяч пальм, и мерно текла обычная городская жизнь. Ветер, вольно гулявший по пескам пустыни, лишь колыхал макушки пальм, а под ними было тихо. У ворот города нас встречали местные власти. Длинных речей не было, и, получив напутствия, Марат вбежал в город.
В центре города состоялась запланированная остановка — нас ждал сюрприз: предстояло побывать в доме местного жителя по фамилии... Ковальчук. Сюрприз подготовили ребята из киногруппы, которая снимала видеофильм о Сахаре и о пробеге Марата. Они, командированные из СНГ, приехали в Алжир для съемок исторического фильма «Согдиана» по заказу киностудии «Узбек-фильм». Но сроки нашего пробега (февраль — март) в точности совпали с Рамаданом. А основное условие Рамадана — верующие не должны брать в рот ни еду, ни питье от восхода до захода солнца. Слава Аллаху, что верующим путешественникам разрешалось нарушать это правило. А то бы наш водитель с голоду куда-нибудь не туда заехал.
Так вот, наши командированные киношники оказались не у дел; алжирцы на время Рамадана отказались проводить съемки. Тогда ребята из съемочной группы переключились на пробег по Сахаре в надежде отснять фильм, а потом кому-нибудь продать его за валюту (кстати, план их удался — снятая о пробеге Марата лента была отправлена на кинофестиваль документальных фильмов в Канны, а потом и продана).
Но вернемся к «сюрпризу». Откуда в центре Сахары люди с чисто украинской фамилией Ковальчук? Нас встретила типичная для этих мест арабская семья. Что-либо в чертах лица или в одежде, напоминающее славянское происхождение, мы ни у одного из ее членов не нашли. Да и говорили все они по-арабски и по-французски, а русского никто из многочисленной семьи Ковальчуков не знал. Но все же! Перед нами стояли прямые потомки переселенцев из России.
Вот их история.
После революции бывший царский военный инженер в 1923 году бежал вместе с отступающей белой армией в Иран, а оттуда в Сирию, потом в Северную Африку, где он — кадровый офицер, выпускник кадетского училища — стал служить во французском иностранном легионе. В отличие от других воинов-профессионалов он не разрушал, не убивал, а строил — дороги, мосты.
Однако ему выпало испытать еще одну революцию, но уже в Алжире. Но на этот раз, в 1962 году, Ковальчук не стал покидать страны, где жил, а остался в Эль-Голее, там, где его и застала освободительная революция. Женился еще в 1936 году на арабской девушке, нажил девять детей (пятерых сыновей и четырех дочерей). Православной церкви здесь нет, поэтому его семья — верующие католики.
После национально-освободительной войны в Алжире практически не осталось французов. А вот Ковальчук остался, стал и при новой власти одним из самых уважаемых людей в Эль-Голее. Под его руководством была построена дорога, которая связала оазисы Сахары нитями цивилизации. Большинство домов в центре города — тоже дело рук Ковальчука.
Его старший сын показал фотографии отца — мягкие черты лица, спокойные, умные глаза, какое-то очень знакомое русское лицо, вдруг вспомнил-таки — очень похож на Федора Шаляпина.