Зима в раю
Шрифт:
– Видите ли, se~nora, жених – мой брат.
– О боже, я искренне сочувствую… то есть поздравляю… то есть на самом деле я хочу сказать… – Элли вконец запуталась и порядком смутилась.
Официант сочувственно улыбнулся.
– Это из-за моей madre у всех такое настроение, – признался он и оглянулся на костлявую фигуру своей суровой родительницы. – Ей пришлось растить пятерых детей одной, так как наш отец умер, когда мы были еще малышами, а теперь вот мой младший брат… – Он пожал плечами. – Однако нет problemas – со временем она примет невесту и всю ее семью, а когда появится bambino… она будет как все любящие бабули. Нет problemas! А сейчас я принесу ваши caf'es.
Я посмотрел на маленькую старушку за соседним столом, которая тоже была «как все любящие бабули» и получила
– Ну, Элли, – обратился я к жене и показал по очереди на побитую половником бабушку и на невеселую вынужденную свадьбу. – Что ты теперь скажешь о замечательной многочисленной испанской семье?
– Я только сказала, что мне приятно видеть, как они все вместе пришли в ресторан пообедать. И я уверена, что эта бабушка предпочтет быть здесь – пусть и с синяком на лбу, – а не сидеть дома в одиночестве перед телевизором, как это приходится делать многим старикам в нашей стране. Нам следует взять в этом пример с испанцев.
– Угу. Значит, как только твоя мать приедет к нам в гости, мы привезем ее сюда на воскресный обед, договорились?
Глаза Элли сузились, и она снова стала вертеть свой стакан.
– К чему это ты клонишь?
– Да ни к чему, просто я подумал, может, мне и в этом отношении взять пример с испанцев и врезать теще половником по голове? Скажу ей, что это такой местный обычай.
– Ну все, с меня хватит! Сначала ты не предупредил меня, что я заказываю жареного зайчонка…
– Да я и не знал, что gazapo означает кролик-гриль…
– Все ты знал! Я же вижу тебя насквозь, ты просто решил поставить меня в неловкое положение. Потом ты стал издеваться над этими несчастными молодоженами, смеялся над бабулей, которой поставили синяк, а закончил и вовсе – угрозами прикончить мою мать! Ну, берегись, Питер, ты сам напросился!
Я начал смеяться. Я не хотел, но не смог сдержаться.
– Нет, Элли, не надо… только не бросай в меня стакан! – взмолился я. – Вода попадет в мое вино, и…
– Меня не волнует твое вино. Моя цель – ты, и я знаю, как стереть улыбку с твоего лица на глазах у всех, даже не сомневайся!
В глазах Элли запрыгали чертики. Она вскочила и схватила меня за уши, потянула их вверх, заставив меня тоже встать на ноги и перегнуться через стол к ней, где она залепила мой протестующий рот неумолимым поцелуем.
Тянулись бесконечные мгновения, и вдруг я осознал, что вокруг нас стали стихать голоса и звон посуды. Я приоткрыл один глаз и искоса осмотрел ресторан. Черт побери! Все смотрели на нас. Я попытался высвободиться, но Элли не ослабляла своей хватки на моих ушах. А потом это началось – сначала тихо, потом все громче и громче, пока весь зал не загудел от ровного и медленного испанского рукоплескания. Шум усилился, когда к хлопкам ладоней добавился топот ног, и разразился кульминацией одобрительных возгласов, когда Элли наконец прервала свой марафонский поцелуй и отпустила меня.
Я упал обратно на стул. Моя голова кружилась. Элли лукаво опустила глаза, принимая продолжающиеся аплодисменты, и на ее губах играла легкая удовлетворенная улыбка.
Я же не знал, куда деваться от смущения, и нервно теребил галстук, когда привстал в полупоклоне в ответ на восторженные вопли с других столов:
– VIVA EL AMOR! VIVA LA PASI'ON! VIVA-A-A! [155]
– Oy! Bravo, se~nor! – воскликнул наш официант и, ухмыляясь от уха до уха, шлепнул меня по спине. – Говорят, что у вас, brit'anicos, не такая горячая кровь, как у нас, латинян, но что я могу сказать? Вы показали моему брату, как это делается. И смотрите-ка – вы порадовали даже мою madre!
155
Да здравствует любовь! Да здравствует страсть! Ура! (исп.)
Я рискнул кинуть быстрый взгляд на его мать, и клянусь: она подмигнула мне, склонив голову в мою сторону, словно кокетливый ястреб-перепелятник, и подняла свой стакан с gaseosa в немом тосте. Я поскорее отвернулся. Черт, эта женщина овдовела уже целую прорву лет назад!
– Эй! А ваш муж-то – caballero, который умеет обращаться с se~noras, нет? – сказал официант, обращаясь к Элли и делая кулаком осторожные движения вверх. – Это все волшебный эффект улиток и чеснока. Они делают мужчин очень atractivo [156] – придают им mucha atracci'on sexual, s'i? [157]
156
Привлекательными (исп.).
157
Сексуальной привлекательности (исп.).
– Хм, если только в глазах улиток, – пробормотала Элли, помахивая перед носом рукой.
Все еще улыбаясь, официант поставил на наш стол чашки с кофе, а также два стаканчика и пару бутылок с ликером зеленого цвета, в котором росло нечто вроде деревец бонсай.
– Прошу вас, отведайте нашего знаменитого майоркского ликера «Hierbas». Он взял свой аромат от диких горных трав, помещенных в бутылку. Тут ромашка, розмарин, фенхель. Я принес вам две разновидности ликера – сладкий «Hierbas» и сухой, но для меня лучший способ пить их в смеси пятьдесят на пятьдесят – meech-y-meech, как говорят на Майорке. – Затем, опять подмигнув Элли, он прошептал: – «Hierbas» обладает многими магическими свойствами, se~nora. Одни говорят, что это эликсир жизни; другие используют его как репеллент; но самое importante… un afrodisi'aco potente, un afrodisi'aco irresistable, eh! [158]
158
Важное… это мощный афродизиак, мощнейший! (исп.)
– Невесте вашего брата остается только сожалеть, что семь месяцев назад он не дал обет отказаться от употребления caracoles и «Hierbas», – не удержалась от замечания Элли.
– У вас есть дети, se~nores? – спросил официант, тщательно отмеряя в наши стаканы равные количества «Hierbas» из обеих бутылок.
– S'i, два сына, – ответила Элли. – Dos hijos.
– Только dos hijos! О, se~nora! И это с таким amoroso [159] мужем, как ваш? Но ведь лучше иметь familia grande [160] , как у всех нас, mallorquines, – много-много сыновей, чтобы они содержали вас, когда вы состаритесь, нет? И думаю, что это еще может случиться – теперь, когда se~nor полакомился caracoles с all-i-oli и «Hierbas». S'i, s'i – es inevitable! [161]
159
Приятным (исп.).
160
Большую семью (исп.).
161
Да-да, теперь это неизбежно! (исп.)
– И не забудьте кролика, – сухо вставила Элли.
– Absolutamente! – подхватил официант. – Вы уже думаете как настоящая mallorquina! S'i, употребление gazapo сделает se~nora очень… э-э… очень productiva, очень f'ertil [162] , нет? О-хо, amigo, – прорычал он и ткнул меня в плечо локтем, – повезло вам, что ваша жена ошиблась, заказывая gazpacho. Никогда не слышал ни о каких подвигах muchacha [163] после тарелки холодного супа. Но кролик? Oiga! [164] Кролик – совсем другое дело, se~nor.
162
Плодовитой (исп.).
163
Женщин (исп.).
164
Послушайте! (исп.)