Зимний фарс или баллада о бесстрашной Татьяне
Шрифт:
Звучало ужасно. А я-то, наивная, думала, у меня жизнь не сложилась. Какой там!
Я повернулась и взглянула в теплые серые глаза. Высокий, красивый, умный и милый. Безумно милый и сексуальный. И опять не раздумывая, действуя лишь на одних эмоциях, я правой рукой дотянулась до его затылка и с силой надавила, вынудив склонить голову ко мне ближе. Ну а затем вновь поцеловала. Нет страха - нет совести. Творю, что хочу, тем более объект сопротивления не оказывал. Даже на короткий миг ответил, хотя, кажется, это была случайность.
И это была потрясающая случайность. Возможно, я не права или придумываю,
Стоило мне подумать, как он отстранился и с непроницаемым выражением лица уставился вдаль. Я улыбнулась и отвернулась. Он мог быть сколь угодно невозмутим - не важно. Воздух, что окружал нас, словно оболочка, защищающая от холода и ветра на высоте, потеплел, а это значило, что кому-то моя порывистость принесла положительные эмоции.
Рататоск, открыв рот, смотрела на нас. Я вопросительно подняла брови.
Белка повела головой в красноречивом жесте "я с идиотами не связываюсь".
– Как хочешь, - пожала плечами я и расплылась в самодовольной улыбке. Жизнь с нуля начала не там, где планировала, и не так, как планировала, зато гораздо эксцентричнее и веселее, чем могла себе представить. В конце концов, я первая разведенная учительница, у которой есть дикая, но симпатичная кошка, говорящая на правильном и неправильном русском белка, самовлюбленный крылатый коняга и новый чертовски сексуальный муж. Кто меня переплюнет?
Над головой раздался тихий смех.
"Будешь привлекать внимание - опять поцелую". Когда Тане становилось весело, она начинала хулиганить. Смех у Мороза резко перешел в кашель, а воздух вокруг потеплел еще немного. Это навело меня на новую идею. Размышлять я не стала, просто с уже свойственной мне безалаберностью перешла к реализации. Начала во всех красках, эпитетах и звуках представлять вероятный секс со скромным супругом. Первые пару минут он стойко держал температуру окружающей нас среды под контролем, потом контроль начал ослабевать, а температура расти соответственно. Поскольку становилось жарко, я еще и выбираться из верхней одежды одной рукой потихоньку начала, насколько позволяла необъятная спина великана-коняги, крепкие объятия Мороза и когти влепившейся в тулуп Тины.
Мороз тихо со стоном выдохнул:
– Прекрати.
"Почему?" Я обернулась. В потемневших глазах зажглись знакомые искры. От этого зрелища я сама резко потеряла контроль. На месте искусственных фантазий вдруг выросли естественные искренние и яркие желания, ослепившие меня. Прежняя Татьяна отвернулась бы и конечно же взяла бы под контроль все неуместные эмоции, как учили ее родители, как требовало того общество, но не эта Татьяна. Твердо уверенная, что он удержит и не позволит упасть, я извернулась и подалась к нему, остановив свои губы всего в сантиметре от его. На этот раз я хотела увидеть и убедиться, что он ждет и хочет поцелуя. И убедилась. Он хотел, безумно хотел! Готова была в этом поклясться. Только вместо того, чтобы реализовать желаемое, он плотно сжал губы, развернул меня к себе спиной и усадил на место.
– Два маньяка, - пробубнила Рататоск с шеи жеребца.
– Змий дернул с вами связаться.
Я недовольно поморщилась. Что это вообще было такое?
4
Приземлились мы уже затемно, где-то на окраине огромного, сияющего огнями мегаполиса. Толком рассмотреть ничего не получилось. Только ровные освещенные улицы, дома, темная лента реки с мостами и облака.
Мороз осторожно снял меня со спины тулпара. Тина и Рататоск мирно спали у меня на руках. Вражда враждой, а сон - святое. Белка, вытянувшись через всю шерстяную спину кошки, громко сопела и подергивала задней лапой. Тина же, когда ей вдруг хотелось перевернуться во сне, просыпалась, понимала, что служит подушкой, и почему-то отказывалась от мысли тревожить чужой сон.
– Где мы?
Ответить Мороз не успел.
– Здравствуй, друг мой!
Дверь дома, выходящая прямо на мощеную камнем пустынную улочку, отворилась, и на пороге появилась красивая рыжая женщина в возрасте.
– Тяжелый месяц выдался?
– Есть немного, - кивнул Мороз.
– Здравствуй, Береслава.
– Я еще нужен?
– привлек к себе внимание тулпар.
Мороз отрицательно покачал головой:
– Я позову.
И затем, к моему удивлению, выдернул из гривы коня пару волос.
– До встречи, красавица!
– Конь разбежался и взмыл в темное небо.
– Ага, - пробормотала я задумчиво.
– Кто это у тебя?
Береслава незаметно спустилась с крыльца и встала прямо передо мной.
– Ой!
– вдруг воскликнула с нескрываемым энтузиазмом она.
– Человечек! Так вот где ты! А я голову сломала, где тебя искать, где...
Рыжее создание еще что-то бормотало нежно, пока тянуло меня за руки в дом.
– Пойдем, пойдем, девонька, - это она уже произносила, забирая у меня живность и помогая снимать верхнюю одежду.
– Вы кто?
– Ведьма я. А он тебе ничего не рассказывал?
– Береслава с удивлением взглянула на Мороза.
– Рассказывал, - обратила я на себя внимание.
– Только мало. Нужны подробности. Побольше.
Ведьма как-то подозрительно обрадовалась и озорно сверкнула глазами.
– Не вопрос! Ранним солнечным утром...
– По теме подробности.
– Не знаю, как умудрилась раскрыть планы рыжей дамы. Наверное, на ее месте схулиганила бы так же.
– Ты смотри, умная какая, - не расстроилась Береслава.
– Хочешь успокоительного?
Она задумчиво оглядела Тину, затем уложила их с белкой на мягкий пуф под лестницей на второй этаж, взяла меня за руки и потянула в гостиную.
– Так как?
– уточнила ведьма, усадив меня в большое мягкое кресло.
– Зелья?
Я отрицательно покачала головой.
– У нее страха нет, - обвинительный тон Мороза неприятно резанул по ушам.
– Совсем?
– Береслава удивленно взглянула на моего сердитого мужа.
Вместо ответа тот только брови сильнее нахмурил.
– Слушай, - примирительно начала ведьма.
– Прости. Это наследник Гуфо. Наставник его не контролирует. Старый хрен уже пожалел тысячу раз, кого в ученики притащил. У нас не за каждым сильным умом разум стоит. Иногда разум теряется.