Зимопись. Книга шестая. Как я был стрелочником
Шрифт:
Поднялась беготня. А я связан. Если придется драться… как?!
Многочисленные голоса донесли подробности: ушкурники напали не на нас. Они брали на абордаж кого-то другого, менее большого и зубастого, чем «Везучий». Звон клинков над рекой без слов обрисовал происходящее.
Прямо над люком остановились двое – капитан и, видимо, помощник.
– Их мало, – с неким намеком проговорил помощник.
Его это почему-то радовало. Но кого мало: пиратов или их противников?
– Поможем. – Глаза Венцемира были само спокойствие.
Взмах руки послужил сигналом. Судно взяло левее,
– Капитан! – позвал знаковый голос.
– Оська, почему без оружия?
– У них ни у кого крови нет!
– Что? – не понял Венцемир, но тут же чертыхнулся и выпалил: – Засада! Право руля!
В тот же миг далекий звон мечей прекратился. Судя по разговорам, которыми команда «Везучего» комментировала события, из глубин второго, «атакуемого», челна выскочило еще несколько десятков пиратов. Поворот руля ничего не дал, «Везучий» по инерции продолжил двигаться к сцепке судов, где оправдавший себя спектакль прервался на антракт. Второй акт не потребовался, придирчивый зритель крикнул «Не верю», и реальность вытеснила искусство на обочину. Команда Венцемира принялась вполголоса молиться на разные лады, а неудавшиеся лицедеи славили Великого волка и готовились к посещению Священного леса изобилия, где их поймут, простят и примут.
– Эй, любитель волосатого филе! – донеслось с реки. – Не зря назвали «Везучим», долго тебя ловили. Знали про жадность и правильно рассчитали, что на маленького полезешь.
– Ты попробуй возьми.
В голосе Венцемира лязгала сталь, но команда дрогнула. Боевого духа как ни бывало. Кто-то спросил про зажигательные стрелы, но теперь, когда столкновение неизбежно, это будет гибелью всем. В рукопашной шанс оставался, на него и рассчитывали.
А я лежал связанный в трюме.
Бойню было не видно, но впечатлений хватило. Ушкурники прогадали с ловушкой. Если б команда «Везучего» высадилась на пиратский корабль, «дравшиеся» развернули бы оружие и порубили пришельцев на куски. Теперь пришлось брать высоченный корабль на абордаж. Разносились смертельные вопли, кто-то с криком падал за борт. Лязг, звон и стук не смолкали, жертв хватало с обеих сторон.
В какой-то момент установилась тишина. Тяжелые шаги по-хозяйски протопали к люку, в него опустилась длинноволосая мужская голова.
– Это у нас кто?
– Чапа, – механически представился я.
В груди похолодело. Растрепанная грива человека свисала вниз, отчего открылись некоторые подробности.
– Почему связан? – спросили меня.
– Пленник.
– Вижу, не слепой.
Так и срывалось с языка: «Вижу, иначе был бы Безглазый». Из люка на меня глядела голова небезызвестного Урвана Безухого – пустота и рваные раны за висками не оставляли сомнений.
– Живые остались? – бросил он наверх.
– Еще да.
– Одного сюда. Желательно, чтоб поразговорчивей.
К нему подтащили раненого Оську.
– За что его? – Подбородок пирата указал на меня.
– Тать с берега, чужие доспехи украл, Кажись из братвы. Венцемир его перехватил.
– Ты давно у Вецемира?
– Полгода.
Урван поморщился и отвернулся, его большой палец чиркнул ногтем по шее.
Сигнал поняли. Одно
– Значит, к нам бежал?
Вопрос лишь на миг поставил меня в тупик. Внутри все протестовало, но я кивнул.
– Развязать. Будет младшим, вместо Козявы.
Моя персона Урвана больше не интересовала. Он внимательно оглядел трюм, удовлетворенно выругался и исчез на палубе.
Ко мне спустился бородатый мужик в кожаных доспехах. Другие ушкурники, мелькавшие сверху, были одеты так же и походили на заречных рыкцарей. Странно, что для боя пираты не облачились во что-то более существенное. Неужели верткость и маневренность важнее защитной брони? Тьфу, о чем я, это же бой на воде, и если в металлическом доспехе упасть в реку… Даже стеганый поддоспешник, когда намокнет, с гарантией утащит на дно – что же говорить о тяжеленных латах!
– Я – Свирид.
– Чапа.
– Отлично. Настоящих имен здесь не любят, меньше знаешь, дольше спишь. Свое прошлое забудь – кем был, где был, с кем был. Отныне твоя родина – челн, а мы – родня. – Он хмыкнул. – Не бойся, не такая, как Венцемирова. Надеюсь, он не успел?
Взмах головы указал на конструкцию для наказаний. Я не понял:
– Чего не успел?
– Повезло тебе, что к нам попал. – Свирид уже сменил тему. – И что очень вовремя попал. С Урваном не пропадешь, он мужик суровый, но справедливый. Всем по заслугам воздает. Венцемира хоть и порубили в хлам, но чтоб другим не повадно было, сейчас в лодке на колу по реке отправляют.
Свирид оказался невысоким, но коренастым, особо сгибаться в трюме, как Оське, ему не приходилось. Перерезая путы, он стянул покрывало и с удивлением обнаружил отсутствие на мне одежды.
– Что за новости? Где твои вещи?
– Здесь мешок должен быть. – Я быстро пробежался взглядом по окружающей свалке. – Вон он!
– Оружие есть?
Я кивнул. Свирид покачал головой:
– Оставь внизу, пока к тебе не привыкнут.
В этот момент я как раз вытянул и развязал мешок. Кустистыми бровями Свирида выстрелило вверх:
– Твое? Врешь! Венцемирово барахлишко присвоить хочешь? – Бородатое лицо вскинулось к люку. – Урван, глянь, чего у пацана припрятано!
Когда главарь ушкурников спрыгнул в трюм, в люке нарисовалось еще с пяток любопытных лиц.
– Свет! – приказал Урван, и головы, перегородившие проем, исчезли.
– Гляди. – Свирид указал на щит и нож.
Безухий силуэт склонился над вещами.
– Такие щит и нож заслужить надо. Пока заберу себе, чтоб другие не завидовали.
– А доспехи? – уныло проговорил я.
Хороший был нож. И щит скорее всего отличный, даже применить не пришлось. С другой стороны… легко пришло – легко ушло. А ушло навсегда, это к бабке не ходи. Не может младший иметь материальные блага лучшего качества, чем старший.
– Хочешь сказать, что все это – твое?
– Мое, – подтвердил я с упорством, достойным лучшего применения.
Жалко расставаться с хорошими вещами, особенно безвозмездно. Любой подтвердит.
– У кого упер?
– Какая разница? Сейчас это мое.