Зло, 100%

Веллингтон Ноэль

– Мне от этого не по себе, но раз мы приняли решение, то должны ему следовать. Верно?

– Верно, дружок. Это хороший план. Нам надо ему следовать.

– Мы кое о чём забыли, – печально усмехнулась она.

– О чём ещё?

– Я соскучилась по Лили, Пятнистому, Прутику и Заре.

Как раз перед тем, как покинуть своё жилище, Сареф навестил ближайших к ним поселенцев. Бонан и Рагла были моложе его, и у них был взрослый сын Мэйвер и другие дети. Мэйвер согласился переехать в их хижину на некоторое время. Молодой человек имел призвание к рыбной ловле и обрадовался возможности жить прямо на озере. Он собрал свои снасти, соль и самое нужное и вселился в их хижину в тот день, когда они уходили.

– Эта тоска по дому делает нас сильнее, потому что даёт нам цель, – усмехнулся Сареф. – Но она, в то же время, делают нас слабее, потому что мы становимся нетерпеливыми.

– Мы сильнее, потому что они вдохновляют нас работать, а слабее, потому что мы хотим выполнить работу как можно скорее? – пробормотала Тоди.

– Точно, дружок, – ответил Сареф. – Давай придерживаться сильной стороны и выступать в дорогу. Мародёры уже прошли мимо нашего лагеря. Наш спор скоро разрешится.

Тихо и незаметно они приступили к слежке за бандой мародёров. Вскоре те свернули с дороги и направились к одной из ближайших к Городу ферм.

– Раз они грабят поселение Бурага, которое так близко к городу, значит, они должны быть из банды Джомэля, – сказал Сареф. – Они, пожалуй, самая многочисленная и влиятельная банда мародёров в Городе.

– То есть я бросила вызов самому сильному врагу в свой первый раз, – усмехнулась Тоди.

Сареф взглянул на неё и их глаза встретились. Она сияла. Он опять почувствовал в ней ту же силу, как когда они встретились в первый раз.

– А у тебя хорошее настроение, – заметил он.

– Да, Сареф, – ответила она. – Ты знаешь, я никогда не говорила тебе, но когда Мэйвер пришёл, и я увидела его восторг от нашего поселения, я почувствовала гордость за себя, наверное, впервые в жизни. Конечно, это ты построил всё, но я тоже помогала тебе. Я готовила тебе еду, стирала, пряла, кормила коз и выносила навоз. Я тоже упорно работала, и в конце у нас было наше поселение. С тех пор я гораздо более уверена в себе, и это очень приятное чувство.

– Да, ты должна этим гордиться. Без тебя я бы никогда столького не достиг, даже если бы поставил ту же цель. Но?

– Ох, ты слишком хорошо меня знаешь! – вздохнула Тоди. – Но теперь, когда мы приводим план в исполнение, я чувствую себя словно подвешенной. Я ещё не знаю, могу ли я гордиться тем, что сделала прошлой ночью.

– И я этого не знаю. Нам придётся ждать и смотреть. Возможно, мы совершили ужасный поступок, ошибаясь о мотивации и мышлении людей. Возможно, мы попали в точку. Только время покажет. И это будет очень скоро, потому что мы приближаемся к ферме Бурага прямо сейчас.

– Что дальше?

– Дальше мы прячемся в лесу и следим за происходящим.

Сареф повёл Тоди в чащу молодых сосен на склоне холма, прямо над низиной, где было расположено поселение. По пути туда они догнали и обогнали караван мародёров и прибыли на наблюдательный пункт первыми. Он дал ей бинокль, и они сели наблюдать. Вскоре из леса на восточной стороне убранного поля показались мародёры. Через линзы Тоди видела, что они шли и тянули тележки поверх своих же следов, которые оставили в первый набег. Она передала бинокль Сарефу, и он приставил его к глазам.

– Ты был прав, – сказала она. – Они пошли к тому же фермеру, которого уже ограбили.

– Теперь наступает момент, когда нам нужно взять волю в кулак, – ответил он. – Нам придётся сидеть тут, смотреть на то, как они угрожают Бурагу и его семье или бьют их, но ничего не делать, чтобы им помочь.

– Включая самый крайний случай?

– Они не станут. Им нужна еда этой осенью и следующей, и той, которая наступит за ней, и так до скончания веков.

Тоди вздохнула, но не стала продолжать разговор. Они сидели и смотрели, как банда пересекла поле и вступила в спор с Бурагом, его женой Сэммой и их детьми Шаном и Вайрой. Бураг старался успокоить всех на своей стороне, и было видно, как он умоляет и уговаривает мародёров. Те были непреклонны, и вскоре острия багров были направлены на фермеров. Оба взрослых поселенца заметно умоляли мародёров не отнимать у них последние крохи еды, но всё было напрасно. Пока мародёры прижали Сэмму и Вайру к стене, Бураг и Шан под вооружённым сопровождением вынесли бадьи с зерном из хижины и пересыпали их в мешки на тележках.

– Я становлюсь злой, – выдавила из себя Тоди. – Я ощущаю, как зло заполняет меня. Ты тоже стал злым, когда убил медвежат. То было необходимое зло, как и это, но всё равно зло. Я лишь надеюсь, что мы правильно рассчитали.

– И большее зло творили за историю, чтобы достичь большего добра, – ответил Сареф. – Это звучит очень цинично, и это врядли утешит тебя, но это – правда.

– Мне холодно, – призналась она. – Можешь обнять меня?

Сареф положил руку ей на плечи и взял её за руку. Она действительно была холодная. Он почувствовал, что она дрожит, и растёр ей плечо. Она вздохнула. Они сидели на наблюдательном пункте ещё полчаса, которые у мародёров заняло допросить фермеров и убедиться, что те не спрятали ещё излишки еды. Потом мародёры ушли. Сареф встал на ноги и протянул руку Тоди. Она взялась за неё, и он подтянул её встать.

– Теперь что? – спросила она и закашлялась.

Голос Тоди был слабый и усталый. Сареф снял с пояса флягу и дал ей. Она отпила глоток и покачала головой, возвращая её.

– Мы уходим глубже в лес и обходим поселение. Потом ты прячешься в лесу там, где я тебе скажу, пока я навещаю Бурага и Сэмму.

– Мне, наверное, не следует спрашивать… – начала она, но запнулась.

– Спрашивай, – подбодрил он её. – Между нами нет секретов.

– Как ты сможешь показаться там, – она указала в направлении поселения, – со спокойным лицом?

– Придётся прятать мои чувства.

– Хотела бы я так уметь! – воскликнула она. – Теперь я понимаю, почему ты настаиваешь, чтобы я ждала в лесу.

– Совершенно верно. Как всегда, будь осторожна и осмотрительна. Здесь, поблизости от города, есть меньше шансов, что хищники на тебя набросятся, но бережёного и Бог бережёт.

Обойдя поселение широким кругом по лесу, они дошли до распадка в полукилометре от него и разбили лагерь, в котором Тоди могла провести день или около того. Потом Сареф направился на ферму. Когда он вышел из леса и обогнул хижину и сарай, поселенцы всё ещё стояли перед хижиной. Он не ожидал, что они всё ещё там будут по прошествии часа со времени ухода мародёров. Он прищурился и нахмурился от того, что увидел. Бураг обнимал Сэмму за плечи, а Шан держал её за руки. Она рыдала, и её сжатые кулаки заметно тряслись. Слёзы катились по лицу Вайры, и она держала перед матерью ковшик с водой.

– Приветствую, – сказал Сареф. – Похоже, злая судьба привела меня сюда сегодня.

Четыре лица, искажённые от отчаяния, повернулись к нему. Они смотрели на него, как на призрак. Он подошёл к поселенцам, осмотрелся и вздохнул.

– Должно быть, здесь только что были мародёры. Что они сделали?

– Они з-заб-брали в-всё! – заикаясь сквозь слёзы, ответила Сэмма. – М-мы б-буд-дем г-голод-дать к-к-к м-марту!

– У отца нога болит, и врядли он сможет ходить охотиться, – сказал Шан. – Это будет лишь на мне.