Зло
Шрифт:
— Минос примет нас не сразу. Змей не стал слушать даже своего верного «поставщика мяса», — Айзек мотнул головой вверх, будто указывая на давно пропавший из вида линкор, — нам придется несколько дней побыть в городе. Заодно поменяем то дерьмо, что тебе имплантировали вместо кибервставки.
Киллиан невольно провел ладонью по голове. Там находился крохотный шов, оставшийся после внедрения импланта, позволявшего погружаться в кибер (естественно, если человек решится это сделать, после многочисленных атак нантосов на киберсферы Содружества).
— Местные эскулапы на раз тебе железо поправят, даже заметить не успеешь…
В разговор вмешался Вергилий:
— Нам разрешили вход в шлюз, господин Оно не забыл свое обещание…
***
В
"А что, если Фобос все же решит пустить в ход информацию? Что, если сдаст параменталами? Это уже не шутки, с ними не договоришься. По крайней мере, как это сделал Райберг — неизвестно. Лучше подстраховаться. Да и содействие я оказал…"
Харуки пододвинутая к консоли управления. После слов Эпоса о нантосе в голове мемора, он все еще не решался выходить в киберсферу. Все распоряжения приходилось отдавать «вручную». Адмирал отдал голосовую команду "Мору":
— Запустить гипермаяк в предполагаемом направлении станции «выродков». Для них есть работенка.
Глава 2. Часть 2. Дети Изначалья
Филь, уссари разомкнула Единение. Да и не Единение это было вовсе, а так — совместное созерцание мира. Полноценное Единение не было возможно с тех самых пор, когда шею каждого жителя Прародительницы стал «украшать» смиритель. Она знала это по рассказам Основы. Еще никогда ей не доводилось полностью сливаться с частью, породившей ее. Никогда она на узнает памяти Изначалья. Никогда не увидит мир таким, каким он был до вторжения алькатилов. Быть может, так было даже лучше, быть может, лучше не видеть Прародительницу в ее первозданном виде, и тогда действительность не будет казаться еще мрачнее, хотя, казалось бы, куда уж. Филь, уссари любила слушать рассказы Основы о прошлом, о славном времени, когда все было едино, когда весь народ Вечных мог соединиться в целое и познавать глубины не только прошлого, но и будущего.
Уссари часто спрашивала совсем уже дряхлую Основу, почему же тогда Вечные, их вожди, их воины ничего не сделали, чтобы остановить алькатилов, чтобы защитить Прародительницу? Основа, уже не способная к изменениям и готовящаяся слиться с Изначальем, отвечала в редкие моменты просветления своего блуждающего в сумерках угасания разума:
— Никто не мог поверить, что такое может случиться. Мы отказались верить и поплатились.
Вечные познали новый мир, мир, который им принесли алькатилы. Мир без прошлого. С самых времен появления Изначалья, они не были так одиноки и одновременно так свободны. Филь, уссари знала, что никогда не была бы тем, кем является, если бы не смирители. Раньше, когда Вечные еще были полноправными хозяевами Прародительницы, каждый Новый был частью и продолжением Основы. Каждый Новый получал знание и опыт Основы и приходил в мир на смену уходящему. Мириады поколений продолжалась жизнь Вечных, и это было невозможно без Единения. Именно в моменты Единения с Основой, а не при отделении, Новые познавали опыт и память тысяч поколений Вечных. Именно тогда Основа передавала свой разум в молодое тело, и Новый становился частью Изначалья. Но сейчас, когда Единение было невозможно, каждый Новый должен был сам искать свою дорогу, должен был сам познавать мир. Алькатилы уподобили Вечных себе, ведь они так же живут и умирают, оставляя свое потомство разбираться самим в устройстве вселенной.
Основа говорила Филь, уссари, что никогда бы не подумала, что будет благодарна Вторгшимся, но как ни
Как только оставшиеся в живых Основы осознали, что уйдут навсегда и не смогут передать знания Новым, они стали делиться с ними опытом другим, подсмотренным как раз у Вторгнувшихся, способом. День и ночь один из Новых записывал память Основы. День и ночь Основы стремились передать своим потомкам все, что знали, все, чему они научились за свою бесконечно долгую жизнь, все, что познало Изначалье. Новые стали познавать память без Единения и Осознания. Вот только жизнь и рассудок внутри Основ угасали стремительнее, чем они успевали передать свои познания. И тут Вечным опять "помогли" алькатилы. Именно они дали хозяевам Прародительницы "Память снов". Дряхлеющая Основа поглощала "Память" и была способна вновь делиться своими воспоминаниями, вот только плата за это была непомерно высока…
Филь, уссари окончательно разорвала связь и посмотрела на Основу. Та была совсем плоха. Гниль захватила всю нижнюю часть ее тела и продолжала распространяться, источая жуткие миазмы. "Память снов" возвращала разум, но забирала тело. Это был путь в один конец. Принимая "Память", Основа становилась зависимой от этой дряни. Она постоянно нуждалась в новой порции и не могла от нее отказаться, не обращая внимание на медленную смерть своего тела. Новые же были вынуждены искать способы заработать на "Память", чтобы перенять знания Вечных. Когда старые Основы окончательно уйдут, их потомки не должны остаться без знаний о жизни и вселенной, они не должны потерять память Изначалья. Уже слишком много потеряно…
Филь, уссари еще раз бросила взгляд на основу, плутавшую во мраке забытья, и начала собираться. Их Средоточие еще было не самым плохим. Уссари осмотрела обшарпанную бетонную коробку, находившуюся в подвале огромного дома алькатилов, и порадовалась их благополучию, вспомнив одно из пристанищ уходящих Основ, где ей однажды довелось побывать. Образы умирающих собратьев всплыли в ее памяти, на секунду заслонив реальность. Филь, уссари смотрела, как почти полностью пораженные "Памятью снов" основы сгрудились в кучу, готовясь навсегда покинуть Прародительницу, ведь даже под действие препарата Вторгшихся они уже не могли обрести разум. Она вспомнила запах, царящий в том заброшенном участке канализации, и невольно поморщилась.
"Уж лучше побыстрее покинуть этот мир, чем вот так заживо гнить, заставляя Новых о себе заботиться", — для себя она давно уже решила, что если когда — нибудь она станет основой, то ни за что не позволит Новым обеспечивать свое дряхлеющее тело. Уж лучше снять смиритель и умереть. Уссари невольно ощупала металлический обод, сжимавший ее шею, и начала меняться. Ее бесформенное тело, увенчанное вытянутой головой, начало приобретать новые очертания. Вместе с ним изменялся и смиритель. Он чуть растянулся, но не позволял Новой преобразоваться в любую хоть сколько — нибудь опасную для алькатилов форму. Стали видны четыре конечности, образовавшиеся из прозрачных сгустков тела Новой. Появились волосы и кожный покров. Тело покрыли редкие родинки. Одна из них стала похожа на ритуальный знак алькатилов — условное обозначение внутреннего органа Вторгшихся, который они называли сердцем. Уссари заметила, что многие молодые самки чужаков любят этот символ и решила добавить его в свой образ. Постепенно формирование тела алькатила завершилось, и Филь смогла осмотреть свою новую форму в небольшом осколке зеркала, закрепленном на выцветшей стене.