Зловещая преданность

Райли Селеста

— Она лучший корпоративный финансовый менеджер.

— Это твоя гребаная проблема, Джулиан. Она из корпорации. Она не семья. Если она не научится держать свой жирный рот на замке, кто-то закроет его за нее. Какой смысл иметь подставные компании, которые покупают подставные компании, чтобы купить подставную компанию, когда эта сука болтает, что ее босс теряет деньги, и они должны быть чертовски счастливы, что он, то есть ты, спускает деньги в их сторону.

Я провел рукой по лицу.

— Я не знал, что все так плохо.

— Пока все не так плохо. Пока

все выглядит так, будто она делает для меня работу, чтобы выступить против Кармина и его людей. У меня нет проблем с этим, потому что я презираю этого жирного ублюдка так же, как и все остальные, но у тебя? У тебя будут проблемы, если кто-нибудь однажды решит проследить за ней. Ей могут перерезать горло. Скажи ей, чтобы она не вспоминала имя этой семьи и просто делала свою гребаную работу. Договорились?

Я киваю в знак согласия.

Армандо поднимается со стула, огибает стол и встает передо мной. Я выше его на несколько сантиметров, но все же он тянется к моему затылку и обнимает меня. Он целует меня в лоб, словно я все еще его шестилетний племянник, который упал с велосипеда и поцарапал коленку.

— И чтобы поправить тебя, милый Джулиан. Ты не просто человек, который нужен этому миру. Ты тот, кем я тебя воспитал. Не твой проныра отец, и ты знаешь, как сильно я люблю свою сестру, но я и не твоя коварная мать. Ты опасен из-за меня. Не позволяй моей любви к тебе затуманить твой рассудок. Я буду защищать эту семью, даже от тебя.

— Тебе не нужно беспокоиться обо мне, Армандо. Я все улажу. Вы с мамой придете на вечеринку?

Он хихикает.

— Вечеринка в честь дня рождения твоей подруги?

— Да, но там будут возможности для нас обоих. Я в этом уверен.

— Я пришлю твою маму, и если все не будет слишком горячо, я появлюсь на публике. Никто не хочет видеть мафию на своем дне рождения, Джулиан. Но для тебя я сделаю исключение. — Он кивает, похлопывает меня по спине и выходит из кабинета.

Я заглядываю за стол Клэр и вижу, что моя мать сидит там и копается в ноутбуке Клэр. Я подхожу и аккуратно закрываю крышку.

— Это не для тебя, ма, — говорю я ей.

Она крутится в кресле, сложив руки на груди.

— Вот как ты со мной обращаешься? Я приехала к тебе, а должна проводить время в одиночестве и ничего не делать. Когда я решаю сделать покупки для избалованной соплячки…

— Не говори так о Клэр. Она не соплячка и далеко не избалованная.

— Ты балуешь ее своим вниманием, Джулиан, и это видно. Она имела наглость нахамить мне в ответ. — Надулась она.

— Что значит нахамить? О чем ты говоришь? Что ты ей сказала? — Я задаю один вопрос за другим, по мере того как начинаю понимать текст, который Клэр отправила мне некоторое время назад.

Мама пожимает плечами, отталкиваясь от стола.

— Я сказала ей, что пора повзрослеть и прокладывать свой собственный путь в этом мире. Я сказала, что Дерек воспользовался связями с тобой…

— Какого хрена ты сказала ей о Дереке? — Гнев, подобного которому я никогда не испытывал, бушует во мне. Необходимость защищать Клэр всегда была моим

приоритетом, но я никогда не хотел защитить ее так сильно, как сейчас.

Жжение в глазах заставляет меня сдерживать слезы, потому что только я знаю, что Дерек сделал для моей семьи. Поэтому самое меньшее, что я могу для него сделать, это присматривать за его ребенком, пока она не станет той прекрасной женщиной, которой ей суждено быть. Именно поэтому чувство вины гложет меня каждый раз, когда я вожделею Клэр. Она заслуживает лучшего, чем я.

Мой дядя встает передо мной, становясь между мной и мамой, чтобы я мог успокоиться.

— Джулиан. Уважение. Бьянка, пойдем, — напоминает он мне, потому что каждый мужчина Марзано понимает, что женщин Марзано нужно уважать. Даже когда хочется пробить их лицом стену. Мать она или нет, но мне не нравится, как она обращается с людьми.

— Армандо, — хнычет она. — Я просто хотела сказать, что его друзья использовали его с самого детства. Они никогда не заслуживали доступа к его деньгам или власти, которую вы с его отцом им дали. Мы воспитывали Джулиана как преемника его отца, и ему нужно вернуться на политическую арену. Эта маленькая белокурая веточка разрушит его шансы на выборах. Все, что увидят избиратели, это взрослого мужчину, трахающего свою молодую секретаршу по дороге к губернаторскому особняку.

— Бьянка, заткнись, потому что ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — рычит Армандо. — Пойдем.

— Тебе повезло, что ты моя мать. Пожалуйста, уходи, пока я не сказал то, о чем потом пожалею, — говорю я ей, прежде чем вернуться в свой кабинет.

Мои родители годами работали над тем, чтобы избавиться от репутации Армандо как безжалостного гангстера. Чтобы отстраниться от фамилии Марзано и возвести Блэквелл в ранг политических королей. Мой отец убил мечту моей матери в самом начале своей карьеры судьи. Исправить ситуацию можно, поставив меня на пост. Мне это неинтересно, но для нее это не имеет значения. То, чего я хочу, никогда не имеет значения.

Я не жду, пока она уйдет, и достаю телефон, чтобы позвонить Клэр. Телефон сразу же переключается на голосовую почту, но когда позже днем мне звонит Бонни, я понимаю, что должен пойти к ней. Но как только я готов покинуть офис, я замечаю Фиону, направляющуюся к лифту. Я захожу прямо за ней, чтобы убедиться, что мы одни, прежде чем нажать кнопку аварийной остановки. Она разговаривает с кем-то по телефону с улыбкой на лице, которая меня раздражает. Я выхватываю аппарат у нее из рук, прекращая разговор.

— Джулиан, какого черта?! — Кричит она и смотрит на панель кнопок лифта. — Почему ты остановил лифт? Какого черта? Этот звонок был по делу, по делу, которое ты велел мне сделать.

— Это дело включает в себя то, что ты говоришь продавцам, что считаешь своего босса идиотом, который настолько глуп, что бросает на них деньги? — Спрашиваю я ее с закипающим на поверхности гневом.

— Подожди, а как ты узнал? Ведь я не говорила именно этих слов. Я должна рассказывать им, какую выгодную сделку они получают…