Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Шрифт:
– Лохня лохней!
– Ы-ы-ы-ы-ы!
– Милая, не обращай внимания на недоносков.
– Сама такая. Ы-ы-ы-ы-ы-ы!
– Надо проверять презерватив не после, а до.
– Это стремно – драть девку не а-ля натурель.
– А тебя, чмо, никто и не спрашивает.
– Да пошла ты на…
– Напейся йаду!
– Убейся с разбегу!
– Благодарю всех принявших так близко к сердцу мое восхитительное, изумительное, непередаваемое кириллицей оплодотворение. Теперь я ношу ребенка, который наполовину мой, а наполовину неизвестно чей, и от этого душа переполняется
– Я заказываю тирана!
– Пусть будет – рокер-мокер.
– Хрена – пророк с кистенем!
– А кесарева сечения не хочь?
– Выпей кефиру.
– Сходи в баню.
– Срочно киньте инфу, где бесплатно делают гениев!
– Нашла чем хвастаться, идиотка. Это же таинство! Да, меня тоже зарядили, еще зимой, еще в феврале. Скоро срок. Я молюсь и за себя, и за того, кто во мне, и за всех, кто понес от него, а не от этих вечно недовольных слюнтяев, брюзг и обормотов, не от этих существ, устраивающих скандалы из-за тюбика зубной пасты или непропеченного пирога!
– Выпей хины!
– Сгоняй за пивом!
За спиной прозвучали тяжелые шаги доцентши.
Жеже-треп мне так и не удалось толком просмотреть.
Нинель Осиповна отметила выход в город разгулом обеих полушарий – левое требовало следовать глянцевой моде, правое настаивало на самом броском, шикарном и фирменном прикиде.
Как не восторгаться такой внушительной тетушкой!
Я же ограничился повседневной формой одежды скромного племянника.
Глава 4 Панорамный обзор
Августовская смесь рваной облачности и неспокойной солнечности висела над коттеджами.
Воздух дренажировали пчелы – известные трудоголики.
Мы с Нинелью Осиповной составляли уморительную парочку.
Она перла, как галеон, перегруженный серебряными дублонами, – шифоновые паруса расклешенного платья шептали о тропической неге.
Я же более всего напоминал атомный ледокол, помятый в борьбе с антарктическими недружественными айсбергами.
Не хватало лишь эскорта из всепогодных альбатросов и звена гвардейских касаток в кильватере.
Яблони и прочие насаждения окружали пешеходно-проезжую магистраль плодоносящим океаном.
Далеко впереди, прямо по курсу, на просматриваемом секторе горизонта смутно вырисовывались корпуса Научно-исследовательского центра.
Но мы плыли не туда.
И не к громадине Торгово-развлекательного комплекса, отделяющего Кронино от Пнево.
Нинель Осиповна предложила более скромную программу: ознакомительное посещение беременных
Магистраль, тянущаяся от коттеджного поселка к Центру, была достаточно оживлена.
По тротуарам вереницами следовали детские коляски, толкаемые новоиспеченными мамашами.
Две полосы были отданы велосипедистам, которые составляли транспортное большинство.
Идеальное средство передвижения для ученого сообщества: прост в управлении, в ремонте и достаточно безопасен и при лобовых, и боковых столкновениях.
Раскрутил педали.
Задумался.
Ухватил промелькнувшую в извилинах мысль.
Погрузился.
Нащупал.
Почти нашел коварный изъян в ошибочной методике.
И бац! – пересекся с таким же открывателем истин.
Впрочем, особо креативные деятели пользовались электромобилями с персональными шоферами.
Пару раз промелькнули желтые такси да машины, обслуживающие Садоград.
Ни пробок.
Ни бензиновых выхлопов.
Ни дизельной гари.
Мимо нас прокатило свободное такси.
Я прикинул внутренний объем салона и обмерил Нинель Осиповну взглядом.
Нет, придется тащиться пешедралом.
Нинель Осиповна, взявшая на себя утомительную роль гида, углубилась в модерново-классическую архитектуру коттеджей.
Ее голос, привыкший к нотациям и лекциям, звучал монотонным прибоем.
Я безропотно тянулся на вербальном буксире.
Сад как релаксационная территория.
Флигель для одиночного вынашивания и пестования неподъемных вопросов.
Влияние чугунного парапета на самосознание индивидуума и роль калитки в коммуникационном пространстве.
Глава 5 Похабная натура
Нинель Осиповна увлекла меня от магистрали поближе к архитектурным излишествам коттеджей.
Терминологический шторм не унимался.
Но я неожиданно сел на мель.
Какие эркеры, террасы, лоджии, когда в саду, в метре от чугунной ограды, медленно и плавно качается гамак!
Какие пилоны, колонны, балконы, когда в гамаке раскинулась обнаженная юность, грызущая очаровательными зубками яблоко!
Какие ротонды, корты и бассейны, когда юность раздвинула, распахнула, расширила все что могла!
Мимо неумолкающей доцентши, мимо непонимающего меня прогуливались ученые мужи в строгих костюмах, спешил обслуживающий персонал в фирменных спецухах, вышагивали элегантные отпрыски профессорских мезальянсов и другие обрюченные граждане.
И ни один представитель сильного пола даже не глянул в сторону гамака, не завибрировал от рыжеватенького треугольника и прочей возбуждающей геометрии.
Ни один!
Значит, и в Кронино та же сексуальная пустыня, что и в Научном центре.
Юность избавилась от яблока, но не от вызывающих манер.
В Пнево, наверное, тоже.
Юность демонстрировала балетную гибкость.
Получается, доцентша права насчет всеобщей импотенции.
Рядом с гамаком возник угрюмый охранник с бейсбольной битой.