Злой ГЕНий, или Сперматозоиды штурмуют…
Шрифт:
Я признал в амбале утреннего знакомого, так и не опробовавшего мой череп на прочность.
Угрюмый подкинул яблоко и разнес его битой вдребезги.
Пора сматываться.
Забрызганная сочной мякотью девица как ни в чем не бывало продолжала геометрить.
Чтобы не выдать доцентше свой мужской потенциал, я сбавил шаг.
Архитектурный доклад Нинели Осиповны оборвался.
Интересно, когда меня достанет эта сволочная беспомощность?
Доцентша разглядела опасный, раскачивающийся, обнаженный риф.
Нинель Осиповна торопливо перевела меня на противоположную сторону.
Благодаря замысловатым противопохабным галсам доцентши, я засек «хвост».
Мне очень не понравился тинейджер, поглощавший мороженое и нагло созерцающий расфуфыренную тетю и скромного племянника.
И еще больше – юркий шпиндель на велосипеде, прокатившийся рядом с газоном.
Глава 6 Настольная близость
До первой и самой лучшей подруги – Оленьки – мы доковыляли минут за пятнадцать.
Когда Нинель Осиповна отворила типовую чугунную калитку с коваными розами, я нагнулся за упавшим с ветки яблоком, чтобы провериться еще раз.
Поедатель мороженого не отставал.
Юркий велосипедист нарезал круги.
Преследуют непрофессионально и подчеркнуто нагло.
Я, поигрывая спелым яблоком, ступил на дорожку из фигурной плитки.
Только вот кого пасут шпанцы – меня или доцентшу?
Рыжие керамические треугольники напоминали соблазнительную геометрию невостребованной юности из гамака.
Нинель Осиповна оглянулась.
Я незаметно уронил яблоко рядом с тропой.
Нам навстречу, тяжело переваливаясь, вышагивала особа среднего возраста с едва оформившимся животом и отрешенным лицом.
Подруги воссоединились.
Я догнал мило шествующих дам, чуть задержавшись у мишени для стрельбы из арбалета.
Двенадцатислойная фанера, судя по характеристике отверстий, принимала, и довольно кучно, стрелы и дротики.
– Познакомся, Оленька, – это Сева, племянник.
Нинель Осиповна в конспираторском раже переименовала меня без предупреждения.
Выкручивайся теперь.
Прикинув, какая рожа должна соответствовать имиджу Севы, я добавил улыбчивости на два пункта.
Нинель Осиповна продолжала ритуал без верительных грамот:
– Оленька слывет в Садограде первым знатоком нервной системы плодовых слизней.
– Слыла.
Оленька повела животом.
– Теперь вот готовлюсь в обыкновенные матери.
– Тоже дело хорошее.
Я хотел добавить, что это гораздо веселей, чем возня с рефлексирующими слизнями, но не добавил, щадя хозяйку.
На веранде Оленька устроилась в широком плетеном кресле.
Нинель Осиповна тоже поместила раскормленную до неприличия корму в ротанговую удобность.
Я же скромно выбрал колченогий шаткий пуфик, не предназначенный для массивных гостей.
– Оль, я специально привела к тебе племянника Севу. Он, понимаешь ли, не верит в непорочное зачатие, а ты у нас без комплексов.
– Да, стоит хоть раз в жизни пронаблюдать за соитием плодовых слизней – и никаких комплексов.
– Почему? – спросил я, балансируя на пуфике.
– Потому что половой акт слизней длится без перерыва двенадцать часов.
– Вот это кайф!
Нинель Осиповна поправила юбку.
– Двенадцать часов без перерыва!
Хорошо, что я не слизень.
– Извините, Ольга…
– Можно без отчества.
– Извините, Ольга, прежде чем касаться мистических аспектов, хотелось бы спросить…
Я накренил пуфик.
– У вас с мужем сохранились интимные отношения?
– Смеетесь!
Оленька сложила руки на животе.
– Три года, как отрезало… Три года…
– Лечиться муж пробовал?
Лучше бы я не задавал этого логичного вопроса.
– Фармакодопплерографию делали, – отчеканила без запинки обделенная супруга. – Диафаноскопию проводили. Трансректальный лазер применяли. Фотостимуляцию тоже.
Оленька всплакнула, но продолжила список неудач:
– Вакуумэрекционная терапия. Интракавернозные инъекции. Уретрууниционная инстилляция.
Оленька всхлипнула.
– Не помогли.
Чтобы отвлечь знатока нервной системы плодовых слизней от горьких перечислений, я спросил о расценках процедур.
Словоохотливая Оленька сыпала цифрами.
Медицинский прейскурант удивил порядком нулей.
Оленька, без подведения сальдо-бульдо, и всплакнула, и всхлипнула.
Я же осторожно приступил к выяснению щекотливых подробностей.
Но уже не лечения, а другого не менее таинственного процесса.
– Не рассматривайте это как удовлетворение низменного любопытства, но не могли бы вы описать процесс…
Замялся больше для вида.
Оленька проявила характер.
– Спаривания плодовых слизняков?
– Примерно из той же области.
Я проявил смирение и кротость.
Нинель Осиповна пояснила:
– Про беременность, дорогая.
– Ну что сказать про непорочное зачатие как физиологический акт?
Оленька превратилась из беременной матроны в пытливого научного сотрудника.
– Включился нейрогуморальный механизм. Передняя доля гипофиза навырабатывала гонадотропного гормона больше, чем требуется. Фолликулярной жидкости накопилось предостаточно. Ткань яичника истончилась. Пошли слизистые выделения. Моча перенасытилась эстрогеном. Созревшая яйцеклетка медленно-медленно покинула фолликулу и через фаллопиевые трубы двинулась в матку. Наступил долгожданный пик сексуального возбуждения. Несмотря на глубокую ночь, я выбежала в сад.