Змееносец. Сожженный путь
Шрифт:
– Понимаю, ответил Саша успокаиваясь. Но ведь я в военно-морское прошу перевести, понимаешь, посмотрев на Веснина, сказал Саша.
– А это не тебе решать, спокойно ответил Веснин.
Входная дверь распахнулась, и кто-то громко крикнул:
– Веснин! К военкому!
– Иду, отозвался Максим, и бросив сигарету в урну, пошел .За нас все решат, обернувшись, сказал Максим.
– Решат, произнес Саша задумчиво.
А в голове стучало, и крутилось... Почему? Почему ему отказали? Не уклонялся, добровольно, по собственному желанию... Почему так происходит! Я, лучший на курсе, хочу связать свою жизнь с морем, навсегда! А мне не дают... За что? Несправедливо! Хочу в Афганистан, тоже не пускают...Там самые достойные и лучшие! Интернационалисты! А я? Изо дня в день, одно и тоже. Мне говорят учись, и я учусь... Становись лучшим, и я им стал. Так почему? Ради чего? Быть может
– Чего грустный Санек, улыбался Чернов, встав напротив.
Саша остановился, взглянул на Чернова, и не ответив, отодвинул его рукой в сторону.
– Погоди, схватил его за руку Чернов, изменившись в лице. Разговор есть.
– Да пошел ты, не оборачиваясь, сказал Саша, вырвал руку, и пошел по коридору.
– А зря, скривился Чернов. Сам потом просить будешь. Пожалеешь, буркнул себе под нос, Чернов, и пошел в другую сторону.
Саша стоял у окна, и ждал когда выйдет из кабинета военкома Веснин. Он смотрел на серое здание гаража во дворе, и думал о себе. Я как все, не выделяюсь, учусь на отлично, в самоволки не хожу, море люблю... а мне по шее. Для чего тогда быть первым? Что бы в пример другим ставили? Пусть других, не меня. Хвалят "оболтусов" что получили тройку, прогульщиков тянут , что бы учились... Почему? им не нравится, они не хотят, а мне, это мое, я хочу! Мне запрещают! Где справедливость! Почему меня не хвалят, не радуются за меня? Привыкли! Он знает, он ответит правильно, он не подведет. Надежда всего курса! Так почему вы меня не замечаете... я привычное, понятное, и каждый может ткнуть в меня пальцем как в автомат, и получить правильный ответ, да? Я не автомат с газировкой, я человек, который знает, и хочет, жить выбранной профессией, не "придурок" что захотел попасть в другую страну, и получать хорошую зарплату. Да, именно так. Я не автомат. Посмотрите на меня, я "тянусь" что бы быть лучше, а вы, обращаете на меня внимание, лишь только ... когда нет другого выбора. Будто я не достоин! Я что, хуже других? Знаю, для вас лучше идиот который тупо подчинится, чем грамотный специалист, знающий, быть может больше вашего. Всегда так было, хороший ученик, превосходит своего учителя... Или... Для чего учусь, зачем, все одно, распределят куда- нибудь "в задницу", и ходи ...
Капли дождя вперемешку со снегом забарабанили по грязному стеклу. Саша поднял голову, посмотрел вверх, а там, черные тучи, медленно проплывали по небу.
– Все нормально, раздался за спиной радостный голос Веснина.
– Что? обернулся Саша.
– Как и тебе, улыбался Веснин. Отсрочка до окончания училища. Сказал пока профессию не получишь, в "армаду" не заберут. Пойдем, там ротный возле канцелярии всех собирает, скоро автобус подойдет, в экипаж ехать надо.
– Там, у военкома, есть еще кто, спросил Саша, глядя на дверь с черной табличкой.
– Саша, зачем тебе, положил руку на плечо товарища, Максим. Остынь. Тебе же сказали, пока не ...
– Скажи, я лучший на курсе, взглянув в глаза Веснина спросил Саша.
– Да, кивнул Максим. Точно. А что?
– Так почему на меня "преподы" смотрят, как на "пустое место", а? прищурился Саша, глядя в глаза Максима.
– А ты им не интересен, быстро нашелся с ответом Максим. Они знают, что ты готов, и все, а остальное, им "по барабану", вот и не трогают тебя, отведя взгляд в сторону, сказал Максим.
– Ну да, кивнул Саша, опустив глаза. А кому это надо...
– Не думай о ерунде, пойдем, а то ротный сегодня не в настроении, улыбнулся Максим.
– Да, кивнул Саша. Идем.
Ротный Шустров, действительно был раздражен. Увидев курсанта Карно, он поднял руку, и поманил его пальцем к себе. При этом взгляд его, не сулил хорошего. Саша медленно подошел. Ротный, взяв его за руку, отвел в сторону к окну.
– Ты чего там написал, герой хренов, а? тихо спросил он, глядя на Сашу. У тебя что, "задница зудит" за приключениями? так я тебе устрою, " ночной заплыв" в гальюне!
– Я ничего не нарушал, спокойно, твердым голосом ответил Саша.
– Хамишь, значит, вон как!- злился ротный.
– Отвечаю по уставу, промолвил Саша. А сам уже чувствовал, как тело его подрагивало, от такой наглости. Как так, почему? Он что, украл что то, нарушил закон, преступник! Почему с ним так говорят? Он же человек, а не бездушная скотина.
– В чем моя вина, тихо спросил Саша, не решаясь взглянуть в глаза ротного.
– Ты что, умнее всех! Из коллектива выделится, хочешь!- свирепел ротный, сжимая кулаки. Так я тебе напомню! Мы единое целое, рота, понял, негромко, но со злостью говорил ротный, и каждый из нас отвечает за товарища. А потом за себя, потому, как и есть один организм,- понял! А ты, отличник "херов" все выделится, норовишь, все тебе мало. Теперь в герои первый лезешь, что бы все на тебя смотрели и в сиянии твоем не сгорели. Гандон, ты Карно, вот ты кто! И товарищей своих не уважаешь, плевал ты на них, сам "святоша", а другие пусть "задних пасут", вот такой ты хороший. Понял меня, схватив Сашу за шею, тяжелой рукой, зловеще прошептал ротный. Так что готовься "отличник", на гальюн , сегодня, на всю ночь, я ответственным заступаю, буду контролировать. И завтра на уроках, попрошу, что бы спросили все преподаватели, и если ты, "гандон", получишь три балла, пойдешь снова на "очки"! Ясно тебе! наклонившись к уху, прошептал ротный.
– А те тупицы, что учится не хотят, и не будут, они что, лучше меня, или других, напрягшись всем телом, пытаясь быть спокойным произнес Саша. Или вы сами за них, экзамены сдавать будете, и в море ходить...
– Радуйся, усилил нажим рукой ротный, ты выиграл приз, два наряда, за особые заслуги, понял "гандон", зло сказал он. Понял, пытаясь наклонить голову, повторил ротный.
– Понял, резким движением головой, скинув руку ротного, ответил Саша. Все понял, разозлившись сжимал кулаки Саша. И очень хорошо, мне повторять не надо, со злостью сказал Саша.
– Ты меня глазами "не ешь", зубы быстро выбью, понял, огрызнулся ротный.
– Я понял, кивнул Саша, с ненавистью посмотрев на ротного. А сам подумал...При первой возможности, голову оторву этому гаду!!!
– Пошел отсюда, толкнул его Шустров в плечо.
– Есть, тихо ответил Саша.
– Старшина! Построение роты, гаркнул Шустров.
"Ну, сука, свою участь ты выбрал, думал Саша, стоя в строю. Тебе "гандон", не людьми командовать, а свиньями на ферме. Идиот! Ничего, жизнь длинная, а в ней, всякое происходит..."
1187 год. Замок крестоносцев. г.Тверия. Утро.
Какое утро ты сможешь назвать, радостным? Быть может то, что прикоснулось к тебе теплым лучом? Или то, что дало тебе желанный глоток воды, после страшной тьмы? А может, оно всегда приходит с надеждой, на что то новое и от того, что неизвестное, кажется, что все начинается снова... и жизнь, и первый вздох, и глоток прохладной воды. Ты словно младенец, и ощущения твои так безмятежны и путаны порой, что не сразу понимаешь, где ты? В этом мире, или уже в загробном. Много раз они говорили о вере своей, и никто из них, не слышал другого, ибо оглушены они были стуком собственной, горячей, крови своей, в висках... Онемели души, и постигла их злая судьба, что линиями своими , кружит в неведомом доселе пути, оставляя позади, только смуту и разочарование... А надо ли, безмятежным и немощным, знать, где благоденствие произрастает, надо ли? Они к тому же и слепы, по дороге одной ходят, и говорят одно. То утро, может быть одно, и солнце яркое, невозможно осилить глазом, как простиралось вслед оно, коричневым плащам и красным балахонам. Оно бежало, отражалось в стали, на кончике кривого топора, все дни до этого, блистали, и только в этот, вновь ушла... Мелькнула, там за поворотом, только хвост ее, полет, и пыль, судьба сбежала, это плохо, не утерпела, и ушла... а что останется взамен? Да только вера, и прибудет, кто вместе с нею в жизни шел, те шелковые, нити, люди, и пыль, что небо заслонив, держало столб... такое мирозданье, оно не прячется в кустах, оно открыто, только знайте, как тяжело идти во тьме... А жизнь уйдет, и в теле не прибудет, не остановишь бег ее, такие вот, унылые все люди, - не могут, пережить Ее!
– Ты черное "отродье", что мешает жить, скажи хоть слово на прощанье, громко произнес палач, примеряясь к огромной колоде, здоровенным топором.
– Я не виню тебя палач, негромко ответил Али. Ты человек, и раб, ты, такой как я.
– Я, усмехнулся палач. Ты грязь под моими ногами, а я твой господин!
– Нет, покачал головой Али. Мы оба черви, на земле, и смерть всегда одна. И для тебя, и для меня...
– Ты познания, и слова, не говори, словами смерть не остановишь, улыбался палач. Ты "сарацин", и жить на земле,..... Тебе нет места, и в луже сухой без воды, в старом колодце, ты "сарацин", спокойно говорил палач.
– А ты достойный, спокойно говорил Али. Первый!