Змееносец. Сожженный путь
Шрифт:
Маленький, загорелый "сарацин", складывал головы в мешок. Ему не страшно, он силен, а старики несли тела, что бы омыть их, и накрыть саваном. Так новый день пришел, на жаркую землю. В долинах цветы, утопали в крови, а люди молились, и просили... Текла вода, и пели птицы, так новый день спустился с гор, так он пришел...
Змея ползла по камням извиваясь, ей хорошо, она свободна... ее никто не принуждает, она свободна... люди,- никогда.
Пакистан. 1988 год. осень. Приграничный район. Даманик.
Все чинно, и достойно с виду, и неба свет, и гор
Два моджахеда сидели у подножия большого камня и негромко говорили. Рядом с ними стояла маленькая прокопчённая печка, на которой "булькал" черный от копоти чайник. У ног лежали автоматы, и советский пулемет РПК, "смотрел стволом в небо. Вечер спускался с гор, солнце медленно уходило, касаясь лучами серой земли. Того что постарше, звали Сулейман, опытный воин, не раз видевший смерть в глаза. А молодого, сутулого парня, с жидкой бородкой, звали Залмай.
– Скажи, ты русских видел, спросил Залмай, отломив кусок лепешки.
– Да, кивнул Сулейман. Они "красные"- советские, добавил он, отхлебнув из пиалы чай.
– Страшные?
– Солдаты "желтые" с некрасивыми голубыми глазами, тяжело вздохнув, ответил Сулейман, глядя вдаль. Без бога, без Корана. Можно ли быть хорошим воином, без Корана, без бога. Нехорошие они.
– Они убивают наших сестер и братьев, почему в Кабуле терпят их? спросил Залмай, посмотрев на Сулеймана.
– Ты молод, нехотя ответил Сулейман, и совсем не знаешь жизнь. Ты вырос здесь, в этих местах, и совсем забыл родной дом. Сулейман замолчал, отпив из пиалы.
– Я такой же, как все, робко произнес Залмай.
– Нет, покачал головой Сулейман. Там, указал кивком головы Сулейман, в сторону границы, - сегодня коммунисты. Ты знаешь, кто они? спросил он, взглянув на Залмая.
– Нет, пожал плечами Залмай. Расскажи мне.
– Ты правда хочешь знать , спросил Сулейман, отломив кусок лепешки.
– Воин должен знать своего врага, ответил Залмай. Ты хороший воин, я еще молодой, расскажи мне.
– Хорошо, кивнул головой Сулейман. Я расскажу тебе так, как я знаю, как я видел, как мне рассказывали.
– Да, кивнул Залмай. Отставив в сторону пустую пиалу.
– Тогда слушай, прожевав хлеб, сказал Сулейман, вытирая ладони о свою одежду.
– Говори, с интересом заглядывая в лицо, Сулеймана, промолвил Залмай.
– Коммунизм- это такая хитрое сплетение, где все богатство, принадлежит одним людям. Эти хитрые люди, придумали его, для того, что бы остальные были их собственностью. Мужчины, рабами, а женщины, наложницами. Они разлучают жен и мужей, заставляя их работать, от рассвета до заката, и они несчастные. даже не видят друг друга. И не знают ничего, тяжело вздохнул Сулейман. Все отдано им. Хорошая еда, чистая вода, красивые женщины. Ты спросишь, что остается народу, посмотрев на удивленное лицо Залмая, спросил Сулейман.
– Что остается, тихо переспросил , удивленный Залмай.
– Ничего, пожал плечами Сулейман. Только жить как осел, жевать овес, и радоваться кукурузным лепешкам.
– А как же Худай, совсем растерялся Залмай. Вера, Коран, молитва?
– У них ее нет, спокойно ответил Сулейман. Они говорят, что Аллаха нет, грустно сказал Сулейман.
– Нет, покачал головой Залмай, выпучив от удивления глаза.
– Они говорят, что придет то время, когда им, можно будет делать все. Они будут насиловать наших женщин на улице, как ослов или коров, и никто не будет спрашивать их.
– Почему, возмутился Залмай, сжав кулаки.
– Для народа горох и кукуруза, негромко промолвил Сулейман, а им, можно все, они коммунисты. Ты хочешь жить с такими на одной земле, ходить, дышать, спросил Сулейман, пристально глядя в лицо Залмая. - Не хочу, замотал головой Залмай.
– Потому и воюем мы, с ними, до конца, что бы не взошло семя коммунистов, на нашей земле. Сулейман смотрел на Залмая, и видел, как кровь заиграла в молодом воине. " Это хорошо, подумал он. Надо знать, кто враг твой, и почему..."
– Самое важное, это свобода мысли, продолжал говорить Сулейман. Помни, убить, или побить человека, тяжелая ноша. Для слабого сердца, - смерть. Такая война. Самое плохое в их коммунизме, - это свобода по "ленински". Когда каждый из них, может делать все что захочет, и с тобой тоже, указав пальцем на голову Залмая, задумчиво сказал Сулейман. Потому что ты не коммунист, ты враг. И мы воспротивились, и встали на путь священной войны,- джихад! Джихад укрепляет веру, терпение, и готовность принести себя в жертву. Повелевает защищать свою землю, достоинство и религию, свои родные места. Изгонять с нашей земли захватчиков, и убивать их, неспешно говорил Сулейман.
– Я знаю, кивнул Залмай.
– Хорошо, кивнул Сулейман. Русские, это дикари, глядя перед собой, говорил Сулейман. Они как медведь, который убегает когда боится , мужественных охотников. Они невежды, варвары, нецивилизованный народ, неумный, без проницательности, просто дикари. Они кушают собак, ослов, они дикие звери. Они трусливые и жадные.
– Все, спросил Залмай.
– Все, кивнул Сулейман. И на нашей земле, они посеяли семя коммунизма, принесли заразу в наш дом, заставляя жить по соим законам, не уважая наш, со злостью говорил Сулейман. Братоубийство пришло в наш дом. И брат пошел на брата. Потому что один был коммунистом, а другой, - против. Это они, русские, принесли заразу, они хотят, то бы мы убивали друг друга, с великой радостью. Русские на нашей земле,- убийцы. Я помню, как взрывали людей в деревнях, сжигали живых, воровали, и руки их тряслись от страха. Они боятся за себя, за свою собственность, как и их слуги, что братьями нашими по вере были. А теперь... враги, тяжело произнес Сулейман.
– Враги, прошептал Залмай, глядя на отблеск огня в печке.
– Видишь автомат, произнес Сулейман, наклонился, и взял в руки свой "калашников". Посмотри на него. У тебя есть такой?
– Да, кивнул Залмай, взяв в руки свой автомат.
– Кроме оружия, у моджахеда нет никакой собственности. Видишь? глядя на автомат, промолвил Сулейман. С оружием в руках, мы сражаемся во имя Аллаха!
– Да, во имя Аллаха, негромко произнес Залмай, глядя на потрепанный автомат.
– Русские солдаты пришли, сначала они стреляли по людям, в моей родной деревне, положив автомат, с грустью произнес Сулейман. А потом, они добивали их, тех, кто не умер. Я видел это, и сердце мое разрывалось. А вместе с ними пришли братья наши, только помощи от них не было,- коммунисты они. Не мусульмане, с тоской произнес Сулейман.