Змей, задушивший филина
Шрифт:
Пройдя через поле, эскадрилья двинулась вперёд. Второстепенной задачей было удержать врага от нападения. Эскадрилья вполне могла заставить противника не совершать продвижения на дистанцию выстрела.
Не будет чем-то новым сказать, что космос лучше в кино. Когда мятежники открыли огонь, солдаты и пилоты императора этого не услышали. Когда мимо проносились истребители врага, это происходило в полнейшей тишине. Только в пределах одного корабля звуки доходили до ушей, вместо того чтобы умереть в безмолвном космосе. Сопение двигателей, гудение корпуса, пиликание электроники. Император стоял рядом с динамиком, и когда разговоры о занятии позиций прорезались оглушительным криком, Конрад подпрыгнул от неожиданности. Подправив серебряные волосы, сдвинутые набекрень, он повернулся к гвардейцам, которые в основном молчали, но нашлись и болтуны. Император послушал ближайшую кучку, затем подошёл к иллюминатору, не отвлекая внимания пилота, который пристально следил за ходом боя и имел стойкое желание не быть подстреленным. Император заметил истребитель, который каким-то образом прорвался через заслон. Его тут же сбили орудия.
– Зря ты это, парень, – пробубнил Конрад.
Он невесело фыркнул себе под нос, и в этом жесте читалась даже некая доля сожаления. Всё было слишком просто. Он занимался игрой, правила которой ему не нравились. Император решил оставить пустопорожние размышления, они были в пекле битвы, и не было на то времени. Команд пилоту он не отдавал, полагаясь на навыки последнего. Они дошли до самой сложной и в то же время простейшей части. Орудия не станут стрелять по кораблю, который вихляет между другими орудиями и выпуклостями в структуре крейсера. Опасность представляли именно эти же виляния, когда за секунду транспорт мог свернуть слишком рано или слишком поздно, столкнуться с железной стеной, которую ты даже не разглядишь, настолько быстро коса смерти обрушится на твою шею.
Помимо транспорта, там были и прочие корабли, которые сумели подобраться к крейсеру. Лазерные орудия отвернулись, стараясь отмахнуться от назойливых мух, которые нарочно прожужжали им все несуществующие уши. Было несколько путей внутрь. Можно было через ангар, но там специально стояли защитные турели. Можно было взять врага на таран, прижаться магнитом к поверхности, отпилить дыру специальным устройством и нырнуть внутрь. Столько возможностей, и решение было за императором, он был во главе всей операции. Конраду пришлось сделать решение в пользу ангара, ведь поверхность крейсера была покрыта щитами. Пилот направил транспорт к бортам, в ту же секунду посыпалась россыпь алых лучей света, способных уничтожить весь экипаж и пассажиров. Конрад взялся за ближайший объект, прибитый к стене. Их корабль маневрировал из раза в раз, из стороны в сторону так часто, что стоять на ногах было невозможно. И вот «Трирема» пулей влетела в ангар сквозь голубой барьер, не позволявший воздуху вырваться наружу. По ней немедленно открыли огонь, но на такой скорости судно было почти неуловимо, пока за пару секунд окончательно не остановилось. Щиты держались, но надолго их не хватит.
Дверь корабля открылась, и часть гвардейцев с радостными криками бросились наружу, пилоты и ремонтники, застигнутые врасплох, не могли оказать сопротивления, они падали замертво под ударами профессиональных бойцов. Но и гвардейцы тут же нырнули кто куда, чтобы спастись от турелей. Они висели на потолке, это был простой круг на столбе, к которому были прикреплены две трубки, из которых вырывался лазер. Из корабля вышел император, выглядевший так не к месту в своём двубортном мундире без единого куска брони. Уже известным зелёным барьером Конрад спокойно защитил свою персону. Барьер держался стойко и двигался вместе с ним, окружив его со всех сторон. Император посмотрел на гвардейцев.
– Куда вы гранатомёт дели? Я не могу сквозь щит стрелять! – крикнул он, продвинув щит так, чтобы и его подчинённые получили укрытие.
Но тут подоспел второй транспорт. Отвлечённые стрельбой по пехотинцам турели не смогли среагировать достаточно быстро. Они и у первого корабля только-только пробили обшивку насквозь. Несколько лазерных выстрелов уничтожили турели под корень, оставив только дымящиеся и искрящиеся провода. И затем уже корабль приземлился. Император лениво поводил тростью, и красный щит исчез. Из транспорта вышли ещё двести гвардейцев, и их командиры последовали за ними. Оба ударили кулаком о грудь, и броня звучно отрезонировала. Они поинтересовались следующими приказами. Конрад постучал по земле и подумал около пяти секунд.
– А где третий? – неожиданно спросил он.
– Мы… видели, как его сбили, Ваше Величество, – ответил один из командиров, посмотрев в пол.
– Вот чёрт, – пробормотал Конрад, – раз – и сотню гвардейцев потерял. Мы обязательно помянем их после, господа, сейчас надо покончить с проблемой. Марий, бери свою сотню и двигайся в инженерный отсек, желательно их взять в плен, но необязательно, заставь их прекратить подачу энергии к орудиям и двигателям. Лабиен, на тебе блок Б второго уровня, не подпускай подкрепления к инженерам. Я пойду на мостик со своими людьми. Об успехе сообщу через внутренние коммуникации. Вперёд, «Победителей» вы и без меня знаете, как свои пять пальцев.
Гвардейцы ринулись в назначенные точки корабля. Коридоры были широки, но укрытий не было совсем. Для этой цели в случае, если сражение шло на открытой местности, гвардейцы имели малые переносные щиты. Бросил устройство размером с ладонь на землю – и появится щит, который продержится некоторое время, чтобы потом начисто сгореть от перегрева. Такие барьеры высотой в метр являлись удовольствием одноразовым и дорогим, только гвардейцы могли пользоваться такими.
Солдаты встречали сопротивление по большей части на перепутьях, где смыкались коридоры. Преимущество гвардейцев было не только в навыках, но и в числе. Воины императора были собраны в единые атакующие группы, которые дробили врага на маленькие группы, стремящиеся соединиться, и истребляли начисто. Приказ о пощаде был озвучен только в отношении персонала, а не вооружённых людей.
«Победитель» мог нести на борту около трёх тысяч человек, помимо экипажа. Мог и больше, но солдаты не могли спать на полу, это было плохо для боевого духа, да и вообще солдат было у мятежников не так много, чтобы забить корабли до потолка. Для их удобства и были койки. Вот с размещением последних и возникали главные проблемы. Но довольно отвлечений, они лишь утомляют и уносят читателя в сторону от главных вещей, например, продвижения гвардейцев сквозь запутанные коридоры судна с боем и небольшими потерями. За каждого упавшего гвардейца они мстили десятикратно. Они дробились с каждым поворотом, растекаясь повсюду, как вода. Но всё равно главный кулак был крепок и многочислен.
Император на своём пути испытывал меньше всего проблем. Конрад пошёл вместе с десятью гвардейцами прямо на мостик. Остальных он послал на зачистку сторонних путей, чтобы он не оказался окружён в атриуме. Это место само по себе было удобно для обороны. Сидя на верхних этажах, мятежники могли расстрелять десант на месте. Дверь в атриум была заблокирована, и Конрад приказал её выломить. Если бы он взорвал её сам, они все бы взлетели на воздух вместе с ней. Один из солдат заложил взрывчатку под дверь. Император закрыл весь проход барьером, и взрыв не смог их задеть, разворотив при этом часть коридора. Гвардейцы получили проход внутрь. Не медля ни секунды, они ворвались в атриум под активным обстрелом с верхних этажей.
Конрад неожиданно для мятежников оказался рядом с ними. Первый удар тростью пришёлся по шейным позвонкам ближайшего врага. Повергнутый противник полетел вниз с криком, известившим его товарищей. Конрад снова защитился щитом, но ему нужно было подойти к врагу, он не мог стрелять, барьер работал в обе стороны. Император отвлёк на себя внимание, столь важное в напряжённом бою. Гвардейцы не преминули воспользоваться шансом выглянуть из-за колонн и начать стрелять. Конрад достал стилет из трости и отбросил остальную часть. Он метнул клинок во врага, едва успев увернуться от лазеров, пущенных в его сторону. Стилет ударился о броню и пронзил её, и Конрад ухмыльнулся, прячась за оградой на краю балкона второго этажа атриума, и солдат, ранее поражённый клинком в надплечье, вскрикнул от боли, выронив ружьё и упав на землю, угрозы больше не неся.