Змея и Крылья Ночи

Бродбент Карисса

Когда она пришла, Джесмин дважды гулко постучала в дверь, это была не просьба, а требование. Райн ответил, и она окинула его холодным, оценивающим взглядом, изучая его с ног и медленно поднимаясь вверх по телу.

— Да? — холодно сказал Райн.

— Идем, — сказала она. — Король Ночнорожденных вызывает тебя.

Ужас кипел в моей груди, когда я присоединилась к ним у двери.

— Он был создан для этого, — раздался голос Райна.

Я не видела Винсента во время войны, но я точно видела,

каким он был, когда защищал то, что принадлежало ему.

Райн не шелохнулся.

— Для чего?

— Твой король приказал.

— Он не мой король.

Я напряглась. Райн не моргнул. Джесмин была неподвижна и молчалива, как хищник, готовящийся к нападению.

Я знала, что Райн был встревожен, зол и он устал, но он также вел себя как чертов идиот. Мне хотелось оттащить его от нее и сказать ему об этом.

— Его жизнь принадлежит Ниаксии до тех пор, пока он остается в Кеджари, — сказала я.

Джесмин, казалось, впервые осознала, что я здесь, ее по-кошачьи сияющие фиалковые глаза впились в меня с блеском любопытства, словно я только что сказала что-то очень интересное.

— Король хорошо осведомлен об этом, — сказала она беззаботно. — Участники испытания будут возвращены в Лунный дворец живыми.

Участники?

Я заглянула через ее плечо и увидела, что воины перемещаются по большому залу, некоторые направляются по коридорам в другие апартаменты, другие возвращаются к входу, ведя за собой пленников. Среди них была и Анжелика, ее руки держали за спиной два стражника Ночнорожденных, сильные черты лица окаменели от ярости.

Они забирали участников Ришана и Кроворожденных. И все же Джесмин, самый высокопоставленный генерал моего отца, лично прибыла сюда за Райном.

Все эти фрагменты сложились в моем сознании в жуткую картину. Я посмотрела на Райна, и его взгляд метнулся ко мне, отяжелевший от того же осознания.

— Ришанцы этого не делали, — сказал Райн Джесмин.

Она улыбнулась. Это было просто гипнотически. Несомненно, эта улыбка поставила бы на колени мужчин и женщин, смертных и бессмертных.

— О, никто не обвиняет вас в таких действиях. Но сейчас военное время, поймите. А у ришанцев есть история подобных злодеяний. Король Ночнорожденных не может рисковать.

— Нет, — сказала я, прежде чем смогла остановить себя. — Он мой союзник. До состязания Третьей четверти луны осталось два дня. Скажи это Винсенту.

— Винсент прекрасно осведомлен. — Джесмин снова сладко улыбнулась. — Он вернется как раз к Третьей четверти луны. Не волнуйся. А теперь иди сюда. — Она поманила Райна, как будто он был собакой. — Ты должен понимать, что это срочно.

Костяшки его пальцев побелели там, где он ухватился рукой за дверную раму.

— Я не оставлю свою подругу, — сказал он. — Если король хочет вытащить меня, он может прийти и сделать это сам.

— Мы

можем вытащить тебя отсюда силой, если ты отдаешь предпочтение именно такому варианту.

Это был не блеф. Если он не отступит, я увижу, как его изобьют и вынесут из дворца без сознания. Он был хорош, но недостаточно хорош, чтобы в одиночку справиться с целой армией Ночнорожденных.

Мое сердце учащенно забилось, наверняка они оба это почувствовали. Я подошла ближе и встала рядом с Райном в дверном проеме.

— Никто здесь не ценит гребаных угроз, Джесмин, — огрызнулась я, затем повернулась к нему и понизила голос. — Я вытащу тебя. И я позабочусь о Мише.

Он неуверенно посмотрел мне в лицо. Я тоже чувствовала взгляд Джесмин. Я поняла, что она смотрит на мою руку, которая лежала на предплечье Райна. Я даже не помнила, как положила ее туда.

Я отстранилась. Райн неохотно сказал сквозь зубы:

— Ладно.

Джесмин удовлетворенно ухмыльнулась, проходя в коридор.

— О, чуть не забыла. — Она потянулась в карман и достала два сложенных куска пергамента. Она протянула один из них ему. — Министер хотел, чтобы это доставили твоей подруге.

Скептически настроенный, Райн взял письмо и развернул его. Его лицо побелело.

— Что это? — задохнулся он. — Это что, чертова шутка?

Рот Джесмин искривился в горестной улыбке.

— По опыту знаю, что Министер не шутит.

Пергамент смялся, дрожа от его ярости.

— Посмотри на нее. — Он протянул свободную руку к Мише, безвольно лежащей на кровати. — Она ни черта не может сражаться. И Министер отклонил ее заявку?

У меня свело живот.

Это был смертный приговор. Мы не могли даже перенести Мише по лестнице, не говоря уже о том, чтобы тащить ее на арену. И прямо перед испытанием Третьей четверти луны, когда половина участников была бы убита? Она бы не выжила.

— Ниаксия отклонила ее заявку, — поправила Джесмин.

— К черту Ниаксию.

Несколько охранников неодобрительно вздохнули при этом заявлении.

Но это не имело никакого отношения к Ниаксии, и мы все это знали. Заявка Мише была отклонена из-за ее дружбы с Райном. Не имея собственной четкой ассоциации с Домом, она могла бы с тем же успехом быть ришанкой.

Терпение Джесмин закончилось.

— Если у вас есть сомнения, вы можете обсудить их с Министером. А сейчас пойдемте.

Двое охранников взяли Райна за руки, и казалось, что он подумывает о борьбе, прежде чем окончательно уступить. Я смотрела, как он уходит, во рту у меня пересохло.

Джесмин протянула мне другой пергамент.

— Это для тебя. От Винсента.

Я взяла его. На нем было всего три слова, написанные идеальным шрифтом:

Сегодня ночью. Перед рассветом.