Знак Гильдии
Шрифт:
Пираты так опешили от неожиданно серьезного тона мальчишки, что рыжий Пень позволил себе влезть в разговор:
– А почему в Бездну?
– И верно, – кивнул Нургидан. – Кругом ты прав, пират. Какая уж там Бездна, все равно еловой поленницы нам никто не сложит, хвоей не посыплет.
– Ты что несешь, сопляк?! – Улыбка Сарха превратилась в оскал.
– Плохое место, чтоб в палача играть, – объяснил подросток. – Костер, пытки... Я в этой складке не был, но много слышал про нее. Ох, бродяги, влипли вы, да и я вместе с вами!
– Говори толком! – не выдержал Пень.
– Я толком и говорю – пропадаем! Беда в том... – Нургидан сузившимися глазами обвел замерших в ожидании пиратов, – что здесь живут земляные пыхтелки!
Наступило молчание, прерванное неуверенным вопросом Сарха:
– А кто это?
– Это такие Подгорные Твари, – исчерпывающе ответил ученик Охотника.
– Да что за Твари-то? – сдержал раздражение пиратский главарь.
– Это вопрос к проводнику? – холодно ответил Сын Рода. – Тогда начинай меня пытать. Учти, я орать буду. На крик они еще быстрее явятся. Тогда все и узнаешь.
– И плевать! – внезапно расхрабрился Порченый. – Нас тут пятеро!
– Во-во, и я шестой. Им столько мяса не каждый день попадается.
На берегу Тагизарны пираты держались бы недоверчивее и тверже. Но чужое серое небо и чужие искореженные деревья – деревья ли? – приводили в смятение, лишали отваги. И безобидные, в сущности, слова «земляные пыхтелки» порождали в воображении образы, от которых можно было спятить.
Переговоры возобновились, но теперь Сарх стал уступчивее. Пленник выговорил себе свободу от веревок и кляпа. Договорились на том, что он будет на прицеле у Варраха.
– А теперь уходим! – скомандовал Сарх. – Пока не набежала стая этих, земляных...
– Стая? – передернулся юный проводник. – Тебе и одной мало не будет!
– Не болтай, крокодилье отродье! Сказано тебе, уводи нас из этой складки!
– Поможет тебе это, как зонтик от камнепада! Знаешь, что такое земляная пыхтелка, взявшая свежий след? Она за нами не одну складку пройдет!
– Так чего ж мы стоим?!
– Погоди. Дай сообразить, в какую сторону идти.
На самом деле подросток пережидал головокружение. Но об этом он не собирался докладывать Сарху. Тем более что голова кружилась от страха. До мальчика дошло, что он угодил в Подгорный Мир без Снадобья, и в памяти проснулись жуткие истории, рассказанные учителем.
«Ничего, – стиснул он зубы. – Один-единственный раз! Если выберусь, больше никогда... Он не сомнет меня, этот мир, не изуродует, не успеет!»
– Туда! – решительно указал Нургидан налево. – Держаться рядом, не спать на ходу. Если есть оружие, держать наготове.
Сарх шел рядом с пленником. Вокруг сгрудились перетрусившие пираты.
Неувереннее всех чувствовал себя юный проводник. Он проклинал себя за то, что невнимательно слушал учителя, пользуясь каждой возможностью удрать на свидание с очередной подружкой или выспаться в укромном уголке.
Они идут берегом ручья, но русло какого-то оранжевого цвета – можно ли пить такую воду? Годятся ли на дрова сучья этих странных деревьев? Вон по стволу ползет существо, похожее одновременно на слизняка и на гусеницу, только длиной с руку, – может, оно плюется ядом или убивает взглядом? А если нет, пригодно ли оно в пищу?
Страшно подумать, сколько таких вопросов он еще задаст себе – и не получит ответа!
До сих пор Нургидан считал себя много выше всезнайки Дайру с его книжками. Но сейчас наступил момент переоценки ценностей.
Подросток хмуро глянул на жмущихся к нему пиратов, которые нервно стискивали рукояти ножей и таращились по сторонам.
«Да, парни, повезло вам с проводником! Вы себе и не представляете, как повезло, клянусь всеми земляными пыхтелками в Подгорном Мире!»
Все на свете слова придумали люди. Кроме одного – железного, непререкаемого, непобедимого. Его дали миру боги. И слово это – НЕВОЗМОЖНО.
Не оставляющее лазеек. Окончательное. То самое последнее слово, что всегда остается за богами.
Кто не склонится перед ним?
Женщина не склонится. Любящая женщина, для которой существует лишь ее страсть, а все прочее – войны, болезни, расстояния – только досадное наваждение, отвлекающее от мыслей о любимом. Она не плачет – она действует. И отшвыривает это самое НЕВОЗМОЖНО, словно комок грязи, прилипший к туфельке.
Если с ее страстью не сладил самый страшный враг – время, то богам и судьбе лучше сразу отступиться. Потому что такая женщина даже не борется с богами. Она просто идет своим путем. И судьба сама не заметит, как начнет служить ей.
И счастье для богов, для их незыблемой власти, что таких женщин на свете немного. Большинство принимают за любовь желание иметь крепкое плечо рядом. Или жалость. Или ревнивое чувство собственницы. Иногда им удается обмануть даже себя. Да будет радостной их жизнь! Но не на них с завистливой досадой смотрят боги...
Еще ночью Арлина в отчаянии сжимала каменную пластинку, в черной глубине которой полыхала палуба речного судна так, как видели этот пожар Фолиант и Ураган. Волчица слушала, как те двое говорили об узлах, в которые завязываются сейчас складки, круша все живое и неживое, так пусть уж Чуткий поищет улизнувшую дичь, если ей суждено выжить, а они оба отправятся пока на Эрниди, на помощь идиотке Орхидее, которой самое простое дело доверить нельзя.
И речи эти наполняли сердце женщины черным отчаянием...
А сейчас – глядите-ка! – она подставляет лицо солнечным лучам, пронизывающим листву, с удовольствием вслушивается в шелест могучих дубов по обеим сторонам дороги, в глуховатый топот копыт по утоптанной, влажной после недавнего дождя земле. Иногда дерзкая ветка обрушивает на всадницу маленький радужный водопад. Тогда вороная кобыла вскидывает голову и сердито фыркает. А женщина – улыбается!
Да-да, улыбается! Ночные кошмары отступили, Арлина вновь уверена: все будет хорошо! Ее муж скрылся от врагов в Подгорном Мире. Он там уже был, не пропадет и второй раз, тем более что с ним Охотник. Правда, те уроды говорили про узлы, перекрученные складки... но есть же предел жестокости богов, верно? Боги могут наслать на людей мор, недород, войну... но ведь не заберут же они Ралиджа?! Если в мире есть хоть какая-то справедливость, она, Арлина, должна умереть раньше любимого!