Знак полнолуния
Шрифт:
— Да уж лет сорок как.
— Мало, — не смогла я скрыть разочарования. — Меня интересуют события почти полувековой давности.
— Тогда этими землями владел иной клан, лерри.
— Знаю. Морган советовал мне поговорить с людьми, в частности, с владельцем гостиницы, но я решила начать с визита к вам. Все-таки вы — оборотень, — я никак не могла заставить себя обращаться к старику запросто, на «ты», как принято среди своих у оборотней.
— А тебя интересует гибель лерра и его семьи, — теперь Рольфус не спрашивал, а утверждал.
— Да. Погибли, как вам, должно быть, известно, не все.
—
— Да. Мой отец, — решила я не таиться от старика.
Он долго смотрел мне в лицо, а потом произнес:
— Вот как. Понятно.
И опять замолчал. Я ощутила досаду. Что ему понятно? Через некоторое время ольфус заговорил сам.
— Я помню ее. Странно было бы, если бы забыл. Имперскую лоррну, на которой женился твой дед. Твою, стало быть, бабушку. В нее многие были влюблены. И я в числе прочих.
— Но… но вы ведь не жили тогда в Деррне?
— Не жил. Мне не потребовалось много времени, чтобы влюбиться. Хватило лишь одной встречи.
Он мечтательно улыбнулся, и лицо его разгладилось, помолодело.
— Ты похожа на нее, лерри.
— Расскажите мне о ней, — попросила я. — Отец никогда не говорил о своих родителях. Немудрено — полагаю, он их толком и не помнит. Нo даже о пожаре я узнала не от него, а от дяди Саймона.
Старик хитро прищурился.
— И решила сунуть нос в старое дело, так, лерри?
— Мне нужно знать, что произошло в ту ночь в Деррне, — твердо ответила я. — Это моя семья, пусть я даже и ничего о них не знаю.
— Ладно, лерри, я расскажу тебе то, что мне известно. А выводы уж делай сама.
…Какими судьбами занесло в Империю молодого лерра Никласа — этого Рольфус уже не помнил. А может, и не знал никогда. Зато возвращение лерра тигров в Рравелин навсегда запечатлелось в памяти многих. Потому что вернулся Никлас с юной женой, красавицей Дианой, знатной лоррной, дочерью Стража. Тоненькая, белокожая, с огромными серыми глазами и темными волосами, она произвела неизгладимое впечатление на суровых оборотней. Не только своей красотой, о нет, красавиц в Рравелине и своих хватало. Но Диана так светло улыбалась, так заразительно смеялась, так нежно звучал ее голос, что очень быстро юную лерри стали называть Солнцем клана. Нашлись, правда, и те, кто при упоминании ее сплевывал на землю и бросал презрительное: «Ведьма!» Не всем пришлось по нраву, что правитель взял в жены чужестранку. Но сторонников у лерри все равно было куда больше, нежели противников.
Одну лишь странность замечали те, кто близко общался с ней. Иногда, если громко хлопала входная дверь и звучали в коридоре тяжелые мужские шаги, Диана напрягалась. Бледнело и застывало прекрасное лицо, становился испуганным взгляд. Но спустя миг краски возвращались на щеки лерри, а улыбка вновь согревала присутствующих.
Сам Рольфус, разумеется, этого не видел. Впервые он встретился с женой Никласа на большом торжестве, проводившемся в Рравелине раз в десять лет. Собрались лерры многих кланов, не только тигров, но и волков, рысей, медведей. Брали с собой жен, детей, друзей, жен и детей друзей. Рольфус приехал со своим тогдашним лерром, дедом Моргана. И в первый же день по приезду заметил столь непривычно выглядевшую среди жительниц Рравелина Диану. Прекрасная лоррна покорила его сердце с первого взгляда, но Рольфус свято чтил заветы предков и никогда бы не осмелился претендовать на ту, на которой стоял чужой знак…
Я вспомнила, как Морган, обманутый запахом зверя, решил, будто я принадлежу другому. Он тоже говорил о каком-то знаке.
— Расскажите подробнее, а то я толком ничего не знаю.
Старик изумился.
— Разве супруг ничего не объяснил тебе, лерри?
Я смутилась. Сначала нам было не до разговоров, потом пришли печальные известия из Деррна, а при встрече в Рране мы тоже… не разговаривали, словом. По дороге, конечно, Морган успел рассказать многое, но вот о знаке не упомянул. Скорее всего, попросту забыл. В его стране ведь все об этом знают.
— Я плохо поняла, — уклончиво ответила я, не вдаваясь в подробности. — Но то, что все оборотни теперь безошибочно определяют во мне лерри — это из-за знака, да?
Рольфус кивнул.
— На тебе теперь его запах, лерри. А знак — он у вас обоих появился, вот здесь, сзади на шее, сразу под волосами.
Ну да, шею Моргана я как-то сзади не разглядывала. А свою уж тем более просто так не увидеть.
— Поэтому по законам оборотней я уже считаюсь его женой, хотя свадьбы и не было?
— Для нас свадьба — пустая формальность, — пояснил Рольфус. — Двоих связывает Знак Полной Луны.
Ох… Теперь я поняла переживания Перлы из-за ее молодого любовника. Получается, Джастин мог бы жениться на ней, но все равно считать себя свободным?
— Это сложно объяснить, лерри, — ответил старик на мой вопрос. — Людям не понять. Они признают чувства и разум, а в нас слишком сильны инстинкты. Все-таки мы — наполовину звери.
Действительно, сложно. Даже я, тоже будучи оборотнем, не всегда могла понять их привычки и обычаи. Вероятно, сыграло свою роль то, что я (как и мой отец в свое время) выросла среди людей. А моей бабушке, должно быть, и вовсе пришлось нелегко.
…Не все поклонники Дианы оказались столь же почтительны к древним законам, как Рольфус. Один молодой волк по имени Грей прямо-таки преследовал жену Никласа. Диана молчала, не жаловалась мужу на излишне навязчивого оборотня, но Никлас и сам заметил, что Грей буквально не дает ей прохода. И вызвал волка на ритуальный поединок — случай неслыханный, поскольку в состязании испокон веков принимали участие только не связанные со своими избранницами оборотни. И дрались они за внимание свободных женщин. Но старейшины разрешили бой, несмотря на то, что он противоречил правилам: многие из них осуждали поведение Грея и не раз пытались взывать к его благоразумию, вот только бесполезно.
К чести Грея, от поединка он отказываться не стал, хотя его шансы на победу оценивались невысоко. Бой получился кровавым: соперники дрались всерьез, и лишь вмешательство старейшин не дало им загрызть друг друга насмерть. В результате Никлас ушел, прихрамывая на левую ногу, а Грей лишился правого глаза. Диана весь поединок просидела, словно на иголках. Она искусала в кровь губы, а на нежных запястьях остались синяки и следы от ногтей: так сильно стискивала она руки. В тот же вечер Грей ушел, покинул не только праздник, но и свой клан. Больше ничего о его судьбе Рольфус не знал…