Знак полнолуния
Шрифт:
Я тоже могла догадаться. Даже по тем случайным обмолвкам, которые мне довелось услышать, представление о прадеде сложилось вполне определенное. Без преувеличений можно сказать, что он был страшным человеком, жестоким и беспринципным.
…Вернувшегося из Империи друга Рейвен узнал с трудом. Рикарда словно бы подменили. Даже горе от потери семьи не сломило его: он все еще оставался полон жизни, желания разыскать причины случившегося, жажды мести. Теперь же по Деррну бродила тень того Рикарда, каким знал его лучший друг. Взгляд оборотня потух, движения сделались вялыми, голос — монотонным. Первенство в клане Рикард с легкостью уступил троюродному брату, даже и не подумав сражаться. К чести привезенной из земель рысей юной Виолы, жены несчастного, она не оставила супруга и всячески старалась вернуть ему интерес к жизни. Увы, но успехом ее попытки не увенчались.
Некоторую часть земель пришлось продать, поскольку численность клана сократилась. Многие погибли при пожаре, и новому лерру требовались деньги для поддержки семьям пострадавших. А сам Рикард испытывал только одно желание: навсегда покинуть Деррн, в котором когда-то вырос и где осталось так много причинявших невыносимую боль воспоминаний. Но первый покупатель, как ни странно, нашелся на западные территории, малонаселенные и особого интереса ни для кого вроде бы не представлявшие. Он заявился к Рикарду ещё до избрания нового лерра и предложил солидную сумму. Посовещавшись с кланом, Рикард принял предложение, и западные земли перешли во владение белых волков…
— Опять волки! — не выдержала я. — Да что же это такое! Грей, нынешний безумец, а теперь еще и непонятный покупатель, которому зачем-то понадобились никому не нужные территории! Кстати, Морган, я не видела Джастина. Где он?
— Мне пришлось отослать его, — хмуро ответил Морган. — Кто-то проболтался о том, что он — волк. Можешь представить себе реакцию жителей города. Мне с трудом удалось утихомирить разъяренную толпу, жаждавшую крови. Вот я и отправил красавчика обратно, под крылышко к Перле. Кстати, он из того самого клана белых. Его отец и кое-какие из моих земель прикупить хотел, но я не согласился их продать.
— Из-за этого вы поссорились? — спросила я.
Морган поморщился.
— Поссорились — слишком громкое слово. Но друг друга с тех пор недолюбливаем, это да.
ейвен, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору, внезапно встал.
— Грей? — спросил он. — Это вы об Одноглазом?
Я сообразила, что лучший друг Рикарда уж точно должен знать о битве моего деда с волком, и кивнула.
— Нет, он здесь точно не при чем, — решительно заявил плотник. — Погодите, сейчас я вам покажу…
Он подошел к камину и снял с полки миниатюру. Я заметила ее сразу же, когда вошла в комнату — так странно она смотрелась среди фарфоровых статуэток, изображавших голубей и собачек. Но разглядеть, что на ней изображено, не получилось — сидели мы в противоположном углу.
— Вот. Это они: Рикард, Никлас и Диана. Смотрите, лерри.
Я отметила про себя, что плотник обращается ко мне почтительно, на «вы», несмотря на то, что он намного старше меня. Морган взял миниатюру у Рейвена и передал ее мне. Портреты деда мне уже доводилось видеть: в доме дяди Саймона имелись изображения братьев, Никласа и Рикарда. А вот о Диане я до сих пор только слышала, потому и всматривалась теперь в ее лицо с жадным любопытством. Действительно, сходство между нами имелось: тот же овал лица, та же линия бровей, похожий разрез глаз. Но я никак не могла понять, глядя на портрет, отчего мужчины сходили по ней с ума. Да, она была красива, но не настолько, чтобы при виде ее красоты кто-то утратил дар речи или застыл столбом, вовсе нет. Должно быть, дело действительно в некоем неуловимом обаянии, которое не в состоянии передать ни один портрет.
— Они очень любили друг друга, — грустно произнес Рейвен. — Никлас и Диана. Наверное, оно и к лучшему, что погибли вместе. Не знаю, как бы кто-то из них перенес гибель другого.
— Но почему вы сказали, что рей не мог поджечь их дом? — недоумевала я. — У него имелся повод для мести, не так ли? После того боя волк мог затаить обиду на них обоих: на Никласа — за свое увечье, а на Диану — за то, что предпочла другого.
Но плотник только покачал головой.
— Нет, он бы этого не сделал. Если бы спаслась Диана — тогда да, я мог бы его заподозрить. Он слишком сильно ее любил.
Этот аргумент не показался мне убедительным.
— Диана все равно ему не досталась, ведь так? Возможно, рей предпочел бы видеть ее мертвой, а не счастливой с другим.
— Не думаю, лерри. Да и с того боя прошло уже много времени. Я ведь тоже был там, на празднике. Рикард захватил меня с собой. Грей отличался порывистостью, это да. О таких говорят еще — «раб своих страстей».
— Вот! — воскликнула я. — Решил, что ему нанесли оскорбление, и отомстил.
— Он не стал бы выжидать, — упрямо возразил Рейвен. — Я ведь видел его. Страстный, горячий, не склонный к интригам. Влюбился в чужую жену и стал преследовать ее даже при муже. Он не обдумывал свои поступки. А тот, кто устроил пожар, явно обладал холодным разумом. Дождался, пока все уснут после гуляний, возможно, даже угостил обитателей дома сонным зелье. Да и занялось здание сразу с нескольких сторон. Спаслись немногие. Кухарка, одна из горничных, няня и ребенок. Ваш, стало быть, отец, лерри.
— Странно, — заметил Морган.
— Что именно? — тут же заинтересовалась я.
Но он не ответил, а задал свой вопрос:
— Скажите, а где сейчас эти женщины? Мне бы хотелось с ними переговорить. Быть может, они что-нибудь помнят.
— Кухарка, Мэб, давно уже на погосте, — пояснил Рейвен. — Ушла в тот же год, когда пожар приключился. Простыла сильно, но не сразу к лекарю пошла, решила, что кашель сам пройдет, а оно вон как вышло. В две недели сгорела. Няня уехала с ребенком, их отец Дианы в Империю забрал. Жива ли она до сих пор — про то мне неведомо. А горничная осталась здесь, в Деррне.
— И как бы нам ее отыскать?
— А что ее искать, лерр? Она недалеко здесь живет. Даной ее зовут.
Я вздрогнула и бросила на Моргана быстрый взгляд. Как странно, а мне Дана ничего не сказала о том, что служила горничной в доме Никласа и Дианы. Забыла?
Морган едва заметно кивнул, показывая, что понял мой молчаливый намек. Но о Дане расспрашивать не стал, а спросил о совсем другой женщине.
— Скажи, Рейвен, помнишь ли ты некую Лину? Вроде бы она считалась в Деррне первой красоткой.
Рейвен ухмыльнулся.
— Помню, как не помнить. Высоко она себя несла, лерри стать хотела. Потом уж, когда Никлас привез Диану из Империи, Лина переключила внимание на Рикарда, но и здесь ничего не вышло.
— Она в любом случае не стала бы лерри, — припомнила я то, что мне рассказывали сначала Перла, а потом и Морган. — Знак у нее не появился бы.
Плотник рассмеялся.
— Ах, лерри, знаете, как говорят у нас девушки: Луна Луной, но и сидеть сложа руки нельзя. Всегда находятся те, кто пытается обмануть судьбу. Ну, и бездетные браки бывают, не без того. Луна не благословила, а любовь есть. Вот как тогда быть?