Знак полнолуния

Халимендис Тори

— Так это вы подожгли дом моего деда? — я все еще не могла поверить собственным ушам.

— Я бы попросил у тебя прощения, лерри, да только вот такое не прощается.

— Но вы ведь любили ее! Диану! Как вы могли?

Лицо старика преобразилось. Морщины на мгновение разгладились, глаза вспыхнули молодым огнем.

— Любил ли я Диану? О да, любил. И одновременно ненавидел с силой, что ничуть не уступала силе моей любви.

— Но за что?

Рольфус сгорбился и вновь стал выглядеть древним старцем.

— Меня для нее не существовало,

понимаете? Ходили слухи о том, что она была ведьмой. Не знаю, так это или нет, но ее отец точно якшался с темными силами. Иначе как ему удалось отыскать в Рравелине тех, кто питал неприязнь к его дочери и зятю? Я знаю, что он пытался подкупить белых волков, но ушел от них несолоно хлебавши. Знаю, что здесь, в Деррне, ему удалось заморочить голову этой дурочке няне, кузине Даны. Но полностью положиться на глупую бабу он не пожелал и отыскал меня. Возможно, что и влюбленному безумцу Грею он тоже предлагал свою дочь в обмен на смерть Никласа — чего не знаю, того не знаю. Но Грей, если лоррн и сунулся к нему с разговорами, устоял. А я нет.

«Грей ничего не говорил о беседе с моим прадедом, — припомнила я. — Только о золотом самородке, что тот показывал Маку». Впрочем, Грей ведь мог и умолчать о некоторых деталях.

— Я решил предупредить Диану, — продолжал между тем Рольфус. — Приехал в Деррн накануне праздника Полнолуния, подстерег ее на улице, заговорил. А она меня не узнала. Потом подошел к ней ещё раз, на празднике, дождавшись, когда Никлас отлучится судить бои. Но она так и не припомнила нашу первую встречу. Я для нее был незнакомцем, впервые увиденным накануне.

— Но разве это повод для убийства? — возмутился Рик. — Не ожидал от тебя, Рольфус.

— Я и сам не думал, что способен на такое, — горько произнес старик. — Вот только во мне поднялась волна душной черной злобы. Оказывается, женщина, которую я обожал, отнеслась ко мне как к пыли под своими ногами. Она не вспомнила моего имени, даже когда я назвал его.

— И ты отомстил, — утвердительно сказал Морган. — С размахом. Уничтожил не только якобы унизившую тебя женщину, но и ее супруга, и его родственников, и слуг. И что, принесла тебе месть удовлетворение?

— Страх она мне принесла, — вскинулся Рольфус. — Страх и муки раскаяния. Когда твой отец купил эти земли, я переехал в Деррн, поселился здесь, чтобы слушать, что говорят о кончине семьи лерра. К моему облегчению, дело признали несчастным случаем. Но я все равно ожидал, что однажды кто-нибудь сможет докопаться до правды. Потому и не уезжал отсюда.

— И твои ожидания оправдались. Появилась Кира.

— Да, появилась новая лерри и начала расспрашивать о Диане и Никласе. Сказала, что она их внучка. Тебя удочерил их сын? Ты — родственница Дианы, да? Слишком похожа на нее.

— Я — ее внучка.

— У нее был еще один ребенок?

Похоже, у ольфуса таки начались старческие проблемы с памятью.

— Я ведь говорила вам, что мой отец — сын Никласа и Дианы.

— Приемный? — гнул свое Рольфус.

Я ощутила неуместное в такой момент раздражение.

—

Нет, родной.

— Невозможно, — отрезал старик. — Мальчик был оборотнем, я точно знаю.

Рик и Морган переглянулись, а Джейк ухмыльнулся: несомненно, Мелинда уже успела рассказать ему о некоторых особенностях нашей семьи.

— Тем не менее, Кира — родная дочь Демьена, — сообщил Морган.

Рольфус прикрыл глаза.

— Демьен, да. Именно так его звали. Мальчика. Дед очень хотел заполучить его.

— Вы ведь говорили, что сами хотели его усыновить, — напомнила я. — Лгали?

— Нет, не лгал. Если бы лоррн передумал, я бы оставил ребенка себе. Хоть так загладил бы свою вину.

Я никак не могла поверить его словам. Загладить свою вину, усыновив осиротевшего из-за его преступления мальчика?

— Но дед увез его, — продолжал свой рассказ Рольфус. — Его и эту дуру, няньку. Тина — вот как ее звали. Возомнила, будто сумеет окрутить знатного лоррна. Смешно. Хотя мне порой кажется, что он умел заглядывать в души и поднимать с их дна то потаенное, постыдное, черное, что принято скрывать от посторонних глаз. Во мне пробудил ревность и гордыню, в Маке — алчность, в Тине — высокомерие и тщеславие.

— Хватит! — не выдержала я. — Да, признаю, мой прадед был страшным человеком, обрекшим на жуткую смерть собственную дочь. Но не стоит возлагать на него ответственность за свои пороки. Тот же Мак просто воспользовался случаем и купил по дешевке земли с якобы золотоносной жилой, но убийцей не стал. А вы стали.

В комнате воцарилось молчание. Рольфус сипло дышал, Рик сжимал и разжимал кулаки, Морган крепко сжал мою руку. Джейк смотрел на старика с нескрываемым отвращением.

— Ты что-то еще хотела узнать, Кира, — прервал затянувшуюся паузу Морган.

— Да, — вспомнила я. — Почему вы отправили меня к Дане? И к остальным? К Рейвену, к сестрам Винье и Лире?

— Я испугался, когда ты начала расспрашивать меня о той давней истории, лерри, — пояснил Рольфус. — Но нельзя сказать, что я не готовился к тому, что однажды прошлое восстанет из могилы. Я знал, что однажды на моем пороге появится незнакомец и начнет задавать вопросы. Правда, я ожидал увидеть ее сына, а пришла ты. И я выложил тебе историю волка, влюбленного в Диану. Волка, у которого имелся повод для мести. Разумеется, мне и в голову не могло прийти, что ты его найдешь.

— Это я рассказал, что мы обнаружили лесное убежище Грея, — хмуро признался Рик. — О твоем секрете, лерри, само собой, даже не упомянул. Но о волке сказал.

— Ну вот. О том, что Дана подозревает свою кузину, я знал. И знал, что она никому не расскажет об этом. Мне и самому стоило немалого труда убедиться в верности своих догадок. Здесь слово, там намек. Бывшая горничная менялась в лице, бледнела, у нее начинали дрожать руки. А я уж постарался внушить ей, что ее подозрения оправданы. Не напрямую, разумеется, исподволь. Мне удалось запугать ее так, что она разве что сама не забыла, что служила в доме бывшего лерра.