Знак зодиака
Шрифт:
Дверь захлопнулась за ними, и вместе с нею будто бы закрылась дверь в его старую жизнь. В жизнь, в которой все было гораздо понятнее и спокойнее – хотя он сам и жаловался на скуку. Разговор с учениками Вайшаса посеял в нем страх и тревогу, и будущее, совсем недавно казавшееся ярким и удивительным, предстало пред ним в ином свете. Смутное, темное, неизвестное, оно дышало холодным ветром вопреки Хайносской жаре, и Лэунду было страшно шагать ему навстречу. В этом будущем была новая война, и маги, ворующие нити чужого прошлого, и младшие ученики, бегущие из Зодиакального Общества, не желая взойти на новую ступень. И он оказался совсем один, лицом к лицу с этим пугающим мраком. У Лэунда вдруг защемило в груди от невыразимой тоски, и он почему-то вспомнил своих родителей, и сестру, и младшего брата, и маленький город на границе Первого и Второго миров, где они жили все вместе. Если бы рядом с ним был теперь хоть кто-то… Где они теперь? Почему они забыли о нем? Он подошел к окну и, отодвинув занавеску, распахнул окно в теплую ночь, прислушиваясь к пению цикад. В Хайносе они стрекотали днем и ночью, но увидеть их было почти невозможно, только на древесных стволах попадались иногда серебристые скульптурки сброшенных шкурок. Первое время в Центре Лэунд, приехавший с севера, никак не мог привыкнуть к этим звукам, теперь же он приучился почти не замечать их. Юноша облокотился о подоконник. Цикады пели, небо кололось звездами, среди которых не было его созвездия. Впрочем, даже если бы найти его оказалось возможным – он знал – это все равно бы не помогло. Над плечом Лэунда незримо склонялась Тень, пронзая холодным взглядом самую его душу. Юноша не видел ее, но чувствовал так, как если бы она и правда находилась в его комнате – и Лэунд вдруг понял, что как-то так, должно быть, и становятся обращенными. Страх перед будущим заставляет отказываться от прошлого, от имени, от всего и тогда…
Но не значит ли это, в таком случае, что обращенным и правда может стать каждый, как сказала Тио?
Нет, нет, не может быть так – у этого тоже должны быть свои законы, как те, что определяют поведение и предназначение людей, согласно знакам зодиака. Он, будущий маг, он выше, сильнее других, он знает больше, с ним не может подобного произойти. Он просто устал – только и всего.
Утро немного взбодрило его, отогнав весь тот мрак, что принесли разговоры с Тио и Маром. Тени, обращенные, война – все это оказалось вновь страшно далеко, а он опять был под защитой Центра. Невозможно слишком долго тяготиться подобными мыслями, когда тебе пятнадцать, все вокруг залито солнцем, впереди тебя ждут немыслимые приключения, а температура воздуха на улице доходит до сорока градусов. Как минимум, придется размышлять еще о том, как и где спастись от жары. Сэвезмунт также развеял значительную часть его страхов, сообщив, что женщина по имени Ивсарша все-таки уехала в Цетхот для переговоров, а отношения с Первым миром временно немного сгладились.
Ученики Вайшаса исчезли спустя полдюжины дней, и их искали, но не особенно усердно. Даже сам Вайшас не старался, да и вид у него был такой, словно он знает, в чем дело, и изображает обеспокоенность только для вида. Лэунда никто ни о чем не спросил, а он сам не делился информацией, как и обещал. Спустя еще полдюжины дней после этого Сэвезмунт сказал ему собираться. Лэунд покидал в рюкзак свои немногочисленные пожитки – одежду, одеяло, фляжку, письменные принадлежности, набор карт Большого материка и старый кинжал, подаренный ему когда-то отцом.
Сэвезмунт ждал его в северном зале еще до рассвета, даже не опоздав – должно быть, ему тоже не хотелось путешествовать в самое пекло. Для мага это было бы вовсе невыносимым – в любую погоду он был вынужден носить закрытую одежду, поскольку его кожа не выдерживала даже короткого пребывания на солнце. Лэунду с этим повезло гораздо больше: как и коренные жители Хайноса, он был смуглым и темноволосым, и яркое солнце переносил без особенного труда, хотя и не очень любил его.
– Прежде чем мы уйдем из Центра, – проговорил юноша, когда они спускались по ступеням главного здания. – Я хочу спросить…
Он боялся спрашивать. Прежде Лэунд задавал Сэвезмунту этот вопрос в каждом отправляемом письме, но тот ни разу не отвечал на письма. Возможно, это неспроста. Юноша бросил на Сэвезмунта осторожный взгляд. Тот пребывал в каких-то других мирах, поэтому Лэунд сказал, уже громче, привлекая внимание учителя:
– Сэвезмунт!
– Да? – рассеянно отозвался маг.
– Сэвезмунт! – на всякий случай повторил юноша.
– Моя семья…
– Я ничего о них не знаю, – покачал головой Сэвезмунт. – Между Первым и Вторым миром было множество стычек пять лет назад, а тот городок прямо на границе. Я там был, но от него почти ничего не осталось. Жаль это говорить, но либо их смело вместе с городом, либо они успели уехать куда-нибудь далеко. Твой отец военный… Не знаю.
Сожаление Сэвезмунта было вымученное, фальшивое, он просто не мог сожалеть, но знал, что должен, и пытался изобразить правильную эмоцию. Но с каждым его словом росло понимание Лэунда. Они не бросали его – либо их нет, либо нет возможности писать ему. Стычки на границе… В течение пяти лет, проведенных в спокойном Хайносе, он почти ничего не знал о событиях во Втором и Первом мире. Не знал он теперь и того, что то, что Сэвезмунт называл стычками на деле было самой настоящей войной, окончившейся поражением Первого мира, но разрушительной для обоих государств. Было еще многое из того, что он не знал, но это по большей части не волновало его.
– Они могут быть живы? – спросил Лэунд, едва не споткнувшись на ходу.
Сердце выбивало ритм, как шаманий бубен. Лэунд не был потрясен – он подозревал это раньше, не желая верить, однако чувство утраты никогда прежде не было таким острым, как теперь.
– Не знаю, – пожал плечами маг. – Я не хочу давать тебе ложной надежды.
Больше он ничего не сказал об этом. Однако для рождения ложной надежды было достаточно и сухого "не знаю". Они могут быть живы, хоть кто-то из них! Пусть Сэвезмунту нужна Душа Мира – что ж, его, Лэунда, это не волнует, у него отныне будет своя цель. Чувство утраты оказалось несложно заместить мрачной решимостью.
Они покинули спящий Хайнос, объединенные общей дорогой и разными целями. Город остался позади, с его великолепными храмами и трущобами, жалкими и вонючими настолько, насколько прекрасны и благоуханны были храмовые сады. А впереди простирался мир, полный Теней, обращенных и рассветного солнца. Мир певучих древних легенд, зажатых в острых зубах реальности.
Где-то в этом мире лежал конец их пути.
Из двух зол: часть первая
С тех пор, как началась эта эра, темная эра, век людей, подчиненных сияющим существам Иного мира, нареченных созвездиями, он ловит их одного за другим. Они так легко попадаются в сети обещаний и такими покорными становятся, если убаюкать их ложной надеждой или создать им простой и понятный мирок. Пусть в этом мире будет трудно жить, зато его правила просты, как пустые страницы. Он никогда не лжет им, нет. Иногда он не говорит всей правды, но они согласились бы на сделку, даже если бы он сказал.
Нэинри, заскользив по мокрой земле, спустилась с откоса на усыпанную сосновой хвоей дорогу, змейкой теряющуюся среди деревьев, и остановилась рядом с Осколком Тьмы. Чего ей хотелось теперь больше всего, так это запихнуть события последних дней обратно, в глубину мироздания, туда, откуда они взялись. Она категорически не была готова к происходящему – к такому вообще никто и никогда не бывает готовым. Мир оказался слишком большим, законы его слишком непонятными, а знания самой Нэинри – слишком ничтожными, чтобы как-то во всем этом разобраться. Знания Осколка Тьмы и Аскеля тоже доверия не внушали, особенно если учитывать тот факт, что они втроем четвертый день блуждали в лесах, и только теперь, совершенно случайно, им удалось выйти на незнакомую дорогу, ведущую в неизвестном направлении.
Аскель ураганом вылетел из леса следом, ломая по пути сучья, разбрасывая ветки и пыхтя, как десяток старых ежей. С ветки с громким бормотанием сорвалась птица, испуганная его неожиданным вторжением.
– Я предлагаю, – сказал мальчик, и в голосе его заметно сквозила усталость, – пойти по этой дороге. Мы уже два-три… четыре дня бродим в лесу. Хватит! Мы ведь не лесные духи, чтоб остаться тут навсегда, а? Дорога куда-нибудь приведет, мы найдем там людей и спросим, где мы и как нам отыскать эту ведьму.