Знак зодиака
Шрифт:
Совесть на его отчаянные призывы не реагировала совсем. Селла развешивала выстиранное белье. Движения, с которыми она встряхивала и расправляла мокрые простыни, прежде чем повесить их на веревку, были насквозь пронизаны раздражением.
– Вот и пусть случится. Деревенские ее быстро уму-разуму научат. Тоже мне, народная любимица!
– Может, мне все-таки сходить поискать? Я уже вот ни на столько на нее не сержусь, – это была чистая правда.
Аскель не мог долго злиться. Сильно – мог, а вот долго – это уже было выше его сил. Его эмоции были костром, разведенным в куче бумаги – яркие, сильные и быстро иссякающие.
– Зато я сержусь.
Аскель тоскливо посмотрел в сторону деревни. В этот момент его взгляд уловил темную фигурку, направляющуюся к их дому со стороны леса.
– Осколок Тьмы! – сразу же узнал он и побежал навстречу через весь сад, едва не влетев в калитку и едва не сломав оную, открывая.
Оказавшись за оградой, он бросился вперед и затормозил только тогда, когда сравнялся с обращенным. Мокрые ботинки скользнули по сырой земле, и мальчик едва не свалился змееносцу под ноги.
– Нэи пропала! – завопил он, стараясь побыстрее выложить самую важную новость.
– В лесу маги, – одновременно с ним взволнованно сказал Осколок Тьмы.
– Что? – синхронно воскликнули оба.
Аскель побледнел. Маги умели распознавать стихию, которой человек принадлежит. Что они сделают, если придут в водную деревню и увидят здесь овна? Он немедленно схватил Осколка Тьмы за рукав плаща и потащил за собой.
– Пошли скорее, ты должен рассказать все Селле!
– Нужно как можно скорее найти твою сестру, – бормотал змееносец, однако продолжал идти.
Из сбивчивого рассказа, который Осколок Тьмы предоставил Селле, можно было вычленить следующее: в лесу разбили лагерь семнадцать человек, не все из них маги, но некоторые – определенно. Маги эти ищут "душу мира" или что-то вроде того, словом, цель их не очень-то понятна. По какой-то причине они уверенны, будто деревня эта имеет с тем, что они ищут, некую связь и намереваются сюда наведаться. Ситуация осложняется тем, что маги, похоже, работают в содружестве с разбойниками – или не совсем разбойниками, но ясно, что с какими-то темными личностями. Набег, совмещенный с поисками, они планируют, не то сегодняшней, не то завтрашней ночью.
– Уж хотелось бы знать поточнее, – недовольно проговорила Селла. – Ладно. Поступим вот как. Аскель, оставайся дома и собирай вещи. Вам с Нэи придется уйти. Бери только все самое необходимое, и смотри не набирай больше, чем сможешь унести! Где деньги лежат ты знаешь? Возьми их тоже. Бери все, что есть. Не забудь ножи. Я ухожу искать Нэи. А ты, Осколок Тьмы, можешь поступить, как тебе хочется.
– Я помогу Вам искать, – обращенный посмотрел на Селлу исподлобья.
– Тысяча тебе благодарностей, мальчик! – обрадовалась женщина.
Аскеля никто не спросил, что он хочет и может делать. Он страшно не любил, когда ему приказывали, но мужественно промолчал, решив, что это жертва ради Нэи.
Нэинри бежала вперед, то и дело спотыкаясь о ветки и кочки, падая и вновь поднимаясь, скатываясь в овраги и выбираясь из них, перелезая через поваленные бурями деревья и находя места, где хуже всего слышны ее шаги. Под подошвами пружинил толстый многолетний слой сосновых иголок, ноги путались в мокрой цепкой траве. Девушка остановилась, когда легкие стало немилосердно резать от нехватки воздуха, и сразу закашлялась, часто дыша. Щеки жгло от быстрого бега. Нэи спряталась в кустарнике, опустившись на корточки, и постаралась прислушаться. В лесу было тихо, только тяжело скрипели сосны и шуршала листва кустарников, да еще изредка вскрикивала какая-нибудь птица. Небо было затянуто облаками, и, казалось, вся жизнь замерла без солнца. Ветер дул со стороны деревни, и Нэи бы узнала, если бы ее по-прежнему преследовали, но никаких чуждых тихому лесу звуков не было слышно. Должно быть, после того, как нашли очередного спящего, мужчины побоялись заходить глубоко в чащу. Нужно было возвращаться в деревню. Девушка поднялась с земли и поспешно отряхнулась. С одежды посыпались иголки, веточки и сухой песок. Вьющиеся волосы выбились из косы и запутались, в них прятались сухие листья. Нэинри решила оставить вычесывание листьев до лучших времен и торопливо огляделась, стараясь определить, где она оказалась. Места были незнакомые. Девушка находилась в широком овраге с пологим спуском, вокруг росли папоротники и маленькие кустики с серыми, как мох, листьями, чуть розоватыми по краям, и такого же цвета ягодками под ними – ягодами бэй. Стволы сосен, в солнечную погоду казавшиеся выплавленными из янтаря, выглядели теперь темными и мрачными. Нэинри огляделась, нашла собственные темнеющие во влажном мху следы, уходящие в заросли папоротника, и решила следовать им.
Она выбралась из оврага, но на самой его кромке цепочка следов разветвлялась на две, убегающие в разные стороны. Девушка изумленно смотрела на них некоторое время, пока на ближайшем дереве не засмеялась по-человечьи птица. Нэи вскинула голову вверх и увидела только мелькнувший среди ветвей деревьев алый хвост. Мысленно прокляв про себя духов этого леса, она принялась вновь созерцать две цепочки следов, стараясь определить, какая из них настоящая. Этого не получалась, и девушка посмотрела на небо, силясь определить свое положение по солнцу. Не вышло и этого: дневное светило было скрыто облаками. Тогда девушка решила пойти наугад по первой цепочке следов, стараясь найти поблизости поломанные ветки или примятую траву, или клочок собственных волос на сучке – хоть какой-то признак своего здесь присутствия. Но ничего такого Нэи найти не смогла. Поломанных веток было более, чем достаточно, но вряд ли она сломала их, а в траве не было никаких следов. Тогда, опасаясь окончательно заблудиться, девушка вернулась к оврагу и увидела, что все следы пропали, будто бы их и не было. Тогда Нэи прокляла духов леса во второй раз. Звать кого-нибудь на помощь ей и в голову не пришло – помощь она вряд ли отыщет, а вот врагов – вполне возможно. На всякий случай девушка нарвала ягод бэй, которые здесь росли в изобилии, и рассовала их по карманам. Если появятся Тени, ей хотя бы будет чем откупиться. Ладони и пальто от сока раздавленных ягод были все в синеватых подтеках. Помощи было ждать неоткуда, и Нэи побрела через лес, в ту сторону, откуда, ей казалось, дует ветер – деревня находилась с наветренной стороны. Девушка старательно ловила звуки тихого леса в надежде услышать голоса – но, кроме скрипа сосен и шепота листвы, не было больше ничего.
Нэи вдруг вспомнила причину, по которой убежала из дома.
"Хочу, чтобы люди меня любили!". Как глупо! Аскель и Селла – единственные, кто ее любит, и единственные, кому не все равно. Даже Шиль, которая слишком глупа, чтобы получше вникнуть в то, что у них с братом со знаками зодиака, и то на нее наплевать.
"Знаки – только легкая причина. Даже если бы Аскель не был овном, мало что изменилось бы. Они и друг с другом такие", – подумала Нэи, вспомнив, как беспечно Шиль разбила чужие бутылки с вином.
Вино стоило денег, а с деньгами из-за войн уже давно было плохо. Большую часть урожая забирали на мифический фронт, которого никто никогда не видел. Соседи Шиль продали бы вино, и получили бы за это немалые деньги, если оно было хорошее. Эти люди наверняка не очень-то ладно живут, впрочем, как и все в деревне. Шиль и не подумала об этом – ей было на них плевать, как и на Нэи. Как и самой Нэи на всех остальных.
"Селла волнуется. Точно волнуется", – озабоченно подумала Нэи и решительнее побрела через лес, все также старательно прислушиваясь.
В определенный момент ей показалось, что она слышит голоса. Девушка остановилась, прислушиваясь тщательнее. Звуки были очень слабыми, но вполне различимыми и доносились с подветренной стороны. Это значило, что их источник доносится довольно близко, раз она вообще их слышит. Нэинри колебалась: идти ей на звук или, наоборот, бежать от него подальше. Девушка была уверена, что деревня в другой стороне, но вдруг ветер переменился, или она что-нибудь перепутала? Наконец, Нэи все-таки пошла на звук, ступая медленно и осторожно, стараясь лишний раз не ломать веток, чтобы ветер не донес до людей звуки ее шагов. Темнело. Ботинки тонули во мху. Лес шумел, шелестел и шуршал всем своим многоликим существом, составленным из хвои, коры, листвы и мха, казалось, нарочно мешая ей хоть что-то услышать. Девушка уже поняла, что его духи почему-то ее не любят. С другой стороны, за что им, созданиям Иного мира, ее любить? Однако голоса становились громче. Вскоре Нэинри увидела темные силуэты, мелькающие среди кустов. Она уже поняла, что пришла не к деревне. Девушка пригнулась и, ступая еще тише, проскользнула в заросли папоротника и волчьей ягоды. Нэи осторожно вгляделась сквозь просветы между ветвями и увидела ровную поляну, заросшую ягелем. Ближе к центру мох был разбросан, и на расчищенном участке черной неряшливой горкой лежали угли – остатки кострища. Вокруг горы углей хаотично были разбросаны сумки и тюки с вещами. Между тюками, что-то раскладывая и то и дело окликая друг друга, перемещались люди. Они были разного пола и возраста – в основном около тридцати лет – но в каждом из них было что-то такое, что отличало их от обычных людей. Здесь был мужчина, облаченный в темный, путающийся в ногах балахон, женщина с наполовину обожженным лицом и юноша в белой маске, сжимающий в руках тяжелый, в черых разводах посох. Воздух около поляны был совсем не такой как в лесу, он казался гуще и от него чуть покалывало кончики пальцев. Нэинри не знала, что так ощущается неиспользованная магия, избытки, оставшиеся от заклятий. Люди покидали поляну. Они исчезали в зарослях кустарника с противоположного от Нэи конца и больше не возвращались. Девушка вдруг по-настоящему осознала, что это маги. Ей было это понятно сразу, как только она увидела юношу с посохом, но осознание пришло только теперь. Нэи вдруг ощутила странное разочарование. Прежде она видела мага только один раз, и они виделись ей чем-то особенным, чем-то принадлежащим более Иному миру, чем Истинному. Маги таковыми и были. Но эти люди казались неприятно обычными. Если убрать плащи, маски, магические атрибуты и забыть о странных увечьях, они все мало отличались от людей из деревни. Слишком тяжелые, слишком земные. Нэи тряхнула головой, прекращая отвлеченные размышления, и подумала о том, как бы ей поскорее убраться. Эти люди не могли и не пытались казаться безобидными, они действительно были магами, теми, кто взывает к воле Сабскрибера, и шутить с ними не стоило. Девушка подождала, пока последний маг покинет поляну, и стала осторожно отступать, стараясь не шуметь, а после развернулась и побежала.
Где-то далеко рокотал гром. На лес медленно наползала темная тень сумерек. Меж стволов сосен маячили силуэты гостей из Иного мира, странных, пахнущих магией, раскачивающихся на ветру. Нэи подняла голову и увидела, что над кронами деревьев клубятся тяжелые чернильно-синие тучи – предвестницы грядущей грозы. Было тихо и прохладно. Девушка побежала еще быстрее, наплевав на ломоту в мышцах ног, подстегиваемая мыслью о том, что в деревню нужно вернуться до темноты. Она вновь оказалась на краю знакомого ей уже оврага, снова увидела следы во мху – шутки местных духов – покружила около них, и побежала дальше, убедившись, что следы никуда не ведут. С верхушки сосны вслед ей раздалось разочарованное оханье. Девушка не стала пытаться рассмотреть того, кто издавал эти звуки – в сумерках это было бы пустой тратой времени. На лоб Нэи упали первые дождевые капли; крупные и тяжелые, они стекли по ее лицу, как слезы, приятно холодя горячие от быстрого бега щеки.