Золотая лихорадка

Воронин Андрей Николаевич

Если бы «качки» не были хорошо поддавши, они поняли бы, что шутить с ними никто не собирается. Но их путешествие по барам началось давно, да и численное преимущество было за ними. Поэтому, тоже не тратя слов, сидевший спине к десантнику парень крутанулся спиралью и ударил Филатова снизу вверх. Точнее, попытался ударить. Фил, само собой, дожидаться этого не стал, а просто перехватил руку нападавшего и, используя силу удара, технично отправил его на пол, одновременно нанося ему удар ребром ладони по шее. Парень хрюкнул и мешком свалился под стол.

Потирая ушибленные о чей-то подбородок костяшки пальцев, Филатов шутливо поклонился тогда девушке:

– К вашим услугам, мадемуазель!

Девушка, которая только что чисто

по-женски вырубила здоровенного мужика, пришла в себя на удивление быстро:

– Благодарю, сударь. Не перевелись еще настоящие джентльмены. Вы всех своих знакомых так с праздником поздравляете?

Филатов наконец смог рассмотреть девушку. Хороша, ничего не скажешь. Волосы огненные, носик... как раз такой, как он любил – чуть-чуть курносый... А глаза... Короче, теперь нужно было приходить в себя самому Филу.

– Ну-у... Э-э... Если на каждую мою знакомую придется по трое хулиганов... сразу... то даже меня не хватит, – неуклюже пошутил он, еще не понимая, что шутка звучит несколько двусмысленно.

– У вас столько подруг? Я за вас рада, – надула губки девушка. – Тем не менее я вам благодарна.

И тут Филатов повел себя как последний дон-жуан:

– Может быть, вы оставите мне свой телефон? Только побыстрее, а то сейчас милиция явится...

Девушка усмехнулась:

– С одним условием: вы мне тоже свой оставите. Полезно иметь телефон столь выдающегося драчуна. Мало ли что... И, если можно, где работаете...

– С радостью, – и Филатов продиктовал девушке номер, сказав заодно, что собирается работать охранником сына крупного бизнесмена, а взамен получил визитную карточку, отпечатанную на голубоватой бумаге.

С тех пор прошло больше года, Зина сыграла заметную роль в жизни Филатова и была страшно расстроена, узнав, что он исчез, обвиняемый в убийстве. Поэтому она долго не могла прийти в себя после того, как во время процедуры устранения причин потопа Юрий спросил ее, нормально ли дошла посылка от некоего Юрия Ольшевского.

Зина была известной журналисткой, их с Филатовым связывали и личные отношения, и поэтому она сразу же согласилась помочь. Юрий рассказал ей почти все, за исключением некоторых моментов (понятно каких), не относившихся к делу. Удачей было и то, что Зина жила одна, а график ее работы был достаточно свободным.

Сперва Зина, приготовив по-быстрому бутерброды, набрала номер своего знакомого, работавшего в военной прокуратуре. Переговорив и даже слегка пококетничав с ним, она талантливо навела разговор на будто бы слухи о несостоявшемся похищении секретного оружия, исходящие от неких солдат. Проверить это было трудно, и военюрист, удивившись осведомленности журналиста, военную тайну раскрывать, конечно, не стал, но сам факт подтвердил, как и то, что, как он выразился, предателя ждет очень суровая кара. На вопрос, заданный в форме шутки, можно ли взять у него интервью, полковник юстиции только рассмеялся: загреми, мол, сама в Лефортово, может, в одной камере с ним окажешься...

– Послушай, Юрий, его ты уже, как видно, не вытащишь, – резюмировала Зина. – Давай думать, как Маринку спасать.

– Зиночка, самое трудное – переправить их за границу, Тамару не выпустят ни под каким предлогом, да и как деньги доставить? Это же не шпионская микропленка, в каблуке не спрячешь. Все-таки шестьдесят тысяч – шесть пачек...

– Не спеши, двуликий Янус, дай подумать... Иди помойся от тебя канализацией несет за версту, а я пока в магазин сбегаю, мои запасы вышли...

– Как ты меня назвала? «Двуликий Янус»? Все. Готова подпольная кличка...

– Вот напишу про тебя книжку и назову... ну, скажем «Хроника Двуликого».

– Ладно, иди в магазин, а то у меня со вчерашнего дня кишки марш играют.

– Разложим проблему на составляющие, – произнесла журналистка, когда они сели за стол, выпили по рюмке коньяка и голодный Филатов набросился на ветчину. – Во-первых нужно определить, кто

повезет малышку. Во-вторых, как переправить деньги. И главное, как добиться визы в Германию. На все это нужно время, а у нас его, как я поняла, нет. Вот что я думаю по этому поводу. Прямо сейчас мы с тобой узнаем телефон лекарей, которые этим занимаются, их фамилии и так далее. Затем пусть Тамара напишет письмо в мой «Московский бульвар» о том, что ее дочь умирает и нуждается в лечении. Своего главного я уговорю поставить на нем визу, мол, мне поручает разобраться. Дальше. Нужно добиться из ФРГ телеграммы: мол, они там обязуются приступить к лечению; этом основании будем добиваться разрешения на выезд. Ты знаешь, кстати, что у моей мамочки в этих органах приятель работает, не на самом верху, правда, но, как и что, рассказать может. А докторам надо намекнуть, что, во-первых, будет материал по Чернобылю, они ведь там на уши станут, случай-то редчайший, а во-вторых, – заплатим. Но вот как бабки переправить – это вопрос. Где они у тебя?

– Ой, далеко! На Колыме спрятаны, да и не деньги там, а золото.

– Да, Юрочка, занесло тебя... Другой кто не найдет? Я, например?

– Ну что ты, Зин, это нереально. Там пешком день идти надо. По трассе до лагеря одна машина в неделю ходит.

– Подожди, есть идея. Дай позвонить. Евгений Фомич? Да, Зина. Я не пропала, до вас дозвониться... Да, встретиться – это святое... Ну, так в чем вопрос? Вы когда уезжаете? Через неделю? Прекрасно, успеем. Ой, да, Евгений Фомич, вы бы посылочку для одного человека не прихватили? Какой разговор, сочтемся... Нет, небольшая, там женщина одна знакомая, мать друга, внучку лечит. Книжку надо передать, она просила... Да записную, там у нее все телефоны, забыла, понимаете. Ну, да это к слову. Давайте завтра, скажем, в баре гостиницы «Россия», на седьмом этаже». До встречи. – Зина положила трубку.

– Это кто? – спросил Филатов, глядя исподлобья. – Спасибо, конечно, но что ты ему наобещала?

– Глупый ты, Юр, – Зина взъерошила волосы на голове Филатова. – Это дипломат один знакомый. Я ему кое-чем в свое время помогла... Не беспокойся, Юра, он не из болтливых, да и натурой платить не придется.

– Все, завтра с утра еду, – сказал Филатов. – Вот черт! Засветился я там, как бы не узнал кто-нибудь «не тот»... Да и документы не очень...

– Детектив, да и только. Нет, действительно, как все закончится, сяду книгу писать. Дай еще позвонить... Макс? Привет, пропащая душа! Погоди, некогда мне с тобой, дело на сто карбованцев. Короче, ко мне приятель тут приехал, актер из провинции... Ты мне вот что помоги. Нужен грим, простенький, бородка там, паричок... Да, чтобы держался с недельку, надо же ему в образ войти... Кого играет? М-м... Стратиева, болгарина, пьесу знаешь, «Автобус» называется? Да-да, вот он там Алдомировца представляет. Ему лет тридцать, а роль-то для старика. Сделаешь?.. Не вопрос?.. Ну, Максик, с него проставка... Да ты приходи ко мне, он тут... Да найдем что выпить, алкоголик несчастный...

– Ну, Зин, ты волшебница. Кто на этот раз?

– Макс, гример с Таганки. Он меня раз «нарисовал», первого апреля, в редакции попадали... Аллой Пугачевой меня сделал. Ладно. Теперь – посложнее дело. Телефон врачей будем узнавать, из Бундесрепублик Дойчланд. Сиди отдыхай, это долго.

Во время телефонных звонков своей подруги Юрий только глазами хлопал. За год, в течение которого они ни разу не разговаривали на темы репортерской деятельности Зины, Зубатова стала по-настоящему крутой журналисткой. Координаты немецких медиков она узнала, не сходя со стула, в перерыве между двумя рюмками коньяка, у какой-то шишки в Минздраве. Тут же набрала номер и на приличном немецком языке (когда только успела выучить?) попросила к телефону «фрау доктор Зисман». Представившись (Юрий, тоже учивший когда-то немецкий, понимал с пятого на десятое), она сжато изложила суть дела, выслушала ответ, показала Филатову большой палец.