Золото на крови
Шрифт:
— Ну что, полезли, что ли? — вздохнув, спросил Андрей, решительно скидывая вязанку с факелами. Признаться, мне очень не хотелось лезть в эту каменную глыбу. Страх я испытывал даже больший чем в горах, штурмуя «бараний» перевал. Перед тем как ступить под каменные своды, я глянул на Андрея и, убедившись, что тот ничего не видит, быстро перекрестился по-староверски, двумя перстами.
Дно пещеры было покрыто льдом, приходилось идти осторожно. Солнечный свет иссяк через какие-то двадцать метров, и Андрей разжег первый из факелов. Сухой треск горящей смолы, пляшущее пламя, освещавшее угрюмые стены подземелья, все это завораживало
— Ну и работенка. Не самая легкая прогулка в моей жизни, — сказал он после очередного подъема, потом спросил: — Как тебе спелеология, красивый вид туризма? Не хочешь им заняться?
Я отрицательно замотал головой.
— Чтоб я еще когда-нибудь полез в дыру в земле! Ни за что! Только на собственных похоронах.
Время теперь изменялось не минутами и часами, а сгоревшими факелами. Нам дважды попадалось что-то вроде обширных залов. Особенно поразил один из них. В длину он показался мне метров десять, шириной метра три, а вот в высоту уходил неизвестно куда. Свет факела так и не смог высветить своды этого каменного замка. Насколько я понял вся эта пещера образоваласа не размытием водой мягких пластов породы, это был большой разлом внутри самой скальной плиты.
Прогорел еще один факел, и Андрей вдруг остановился.
— Ты чего? — удивился я.
— Дальше хода нет, — хриплым голосом ответил он и чуть посторонился. То, что я увидел ужаснуло меня. Пещера сужалась до размеров небольшого лаза, и узкая горловина оказалась забита голубоватым льдом. Похоже, это происходило постепенно. Лед намерзал, а вода все текла, ступеньками поднимаясь все выше, пока наглухо не запечатала нам дорогу.
Это было ужасно. Мы так надеялись выбраться через пещеру напрямую к людям, а теперь надо было возвращаться обратно. Из меня словно выпустили пар. То же самое испытывал и Андрей. Воткнув факел в вязанку оставшихся сучьев, он скинул рюкзак.
— Да, полный облом. Они что же, не ходили здесь зимой?
— Не знаю, — сказал я, усаживаясь рядом и прикрывая глаза.
Сидели мы долго. Потом Андрей разжег новый факел взамен прогоревшего и, надевая рюкзак, сказал:
— Пошли обратно.
— Пошли, — согласился я, с трудом поднимаясь.
Неудачи всегда отнимают сил больше, чем победы. Перестраиваться в этой тесноте мы не стали, просто я взял из рук лейтенанта факел и пошел обратно. Вскоре мы вышли в тот же «готический» зал, и тут пламя факела вдруг рванулось в сторону и затрепетало. Сначала я не осознал, что это значит, машинально прошел еще пару шагов, а потом остановился и замер, глядя на пляшущий огонь.
— Ты чего встал? — спросил Андрей, ткнувшись в мой рюкзак.
— Пламя, — ответил я, не отрывая глаз от огня.
— Чего? — не понял Андрей, выглядывая из-за моей спины.
— Сквозняк, Андрюха. Тянет откуда-то, — и я поднял факел.
— Черт, а ты прав! — восхитился Лейтенант, выхватил из моих рук горящую палку и принялся обследовать углы зала.
— Вот он ход, есть! — воскликнул он, высвечивая в углу отверстие размером не более двух стандартных крышек от канализационного люка.
Находилось оно примерно на высоте пояса и очень не понравилось мне своими малыми размерами. Но ветерок оттуда тянул приличный. Чтобы пробраться в этот лаз, мы скинули рюкзаки и на четвереньках проползли метров десять. Я было запаниковал, но тут пещера расширилась, и мы пошли, как и прежде, во весь рост. Вскоре Андрей издал радостный возглас.
— Смотри! — показал он вниз и подсветил факелом.
На каменному полу валялась самая обычная палка, небольшая, довольно толстая. Но один из ее концов явно был обгоревшим.
— Факел! — обрадовался я.
— Да, сколько же он лет здесь пролежал, сто, или больше? Но Слава Богу, значит правильно идем! — облегченно выдохнул Андрей.
Эта пещера немного отличалась от предыдущей. Прежде всего она оказалась сухой, льда не было. И гораздо чаще чем прежде нам пришлось двигаться ползком.
«Когда же это кончится? — думал я, на четвереньках пробираясь за Лейтенантом по одному из таких узких мест. — Пять факелов осталось, хватит ли нам до конца?»
Мои размышления кончились тем, что я уперся носом в подошвы унтов Лейтенанта. Они как-то странно застыли. Затем раздалось сдавленное кряхтенье.
— Э, ты чего это там газуешь? Не на танке! — выразил я свое возмущение.
— Застрял я, — глухо крикнул Андрей.
— Как это ты сумел? — удивился я.
— Вот так. Рюкзак надо было снять, а я понадеяся, ду-урак.
— Это точно. Назад пробовал?
— Да все пробовал, и назад, и вперед. Попробуй потянуть меня за ноги, — попросил лейтенант.
— Легко сказать, — возмутился я. — Мне самому уцепиться не за что, лежу тут как червяк.
Но все-таки я вцепился в щиколотки Андрея, потянул его на себя. Бесполезно. Лейтенант сидел плотно, как гвоздь в доске.
— Попробуй рюкзак скинуть, — посоветовал я ему.
— Ты что, издеваешься, что ли?! — возмутилась новоявленная пробка. — Я не только что рукой дернуть не могу, дышу и то через раз.
Я сосредоточился и потянул Лейтенанта изо всех своих дистрофических сил. Кончилось это тем, что я просто разул напарника. Это вызвало у меня припадок смеха.
— Нет, ну что ты ржешь, а? — попробовал усовестить меня Андрей. — Нашел время…
— Слушай, Андрюха. А ты знаешь, на что сейчас похож?
— Ну? На что? — осторожно спросил он.
— На тампакс! Идеальный тампон!
Я чиркнул спичкой и увидел перед собой грязные носки лейтенанта. Левая пятка была прорвана, и я не удержался от соблазна пощекотать ее. Андрей неожиданно тонко и резко взвизгнул, попробовал подтянуть ноги под себя. Это еще больше настроило меня на игривый лад.
— Что ты визжишь, как гимназистка? — спросил я, нежно проводя пальцами по заскорузлым пяткам танкиста.
— Не надо!.. Юрка, убью!.. Я… не переношу этого…
— А ты же у нас ревнивый! — припомнил я. — А ревнивые все дураки. Скажешь, нет? — спросил я, продолжая свое черное дело.